Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

– Американцы, – повторила фрау. – Паспорта у вас есть?

– Разумеется. – Улыбнувшись, он достал свой паспорт. Пока женщина рассматривала документ туповатым взглядом малограмотного человека, Льюис учтиво добавил: – У моей сестры есть собственный паспорт, естественно.

– Ну да, естественно. – Ее флегматичное лицо расслабилось, она улыбнулась Льюису. Он с воодушевлением понял, что она его приняла. – Ja, ja, у меня есть комнаты, две хорошие комнаты. Только вы должны заплатить за неделю вперед. Такой у меня обычай. Хотите осмотреть комнаты?

– Конечно.

Льюис вошел в дом и проследовал за хозяйкой наверх. Она показала ему две чистые симпатичные комнаты. Он немедленно выразил одобрение, заплатил тридцать шиллингов, которые она потребовала, и заявил, что отправляется за сестрой.

Теперь, когда домовладелица заполучила деньги, последние ее сомнения испарились. Она окинула Льюиса взглядом, исполненным материнского сострадания:

– Бедный молодой человек, вы так промокли. Я разожгу для вас камин. И вы должны принять горячую ванну.

– И хорошенько поужинать, – намекнул он.

– Без сомнений. – Она энергично покивала. – Увидите, как вкусно я готовлю.

Они вместе спустились по лестнице. Подойдя к двери, Льюис сказал:

– Я вернусь через двадцать минут.

Домовладелица снова кивнула и поспешила на кухню.

Льюис отправился обратно в кинотеатр. В нем опять проснулась надежда. По крайней мере, все сиюминутные проблемы решены. У них будет еда и пристанище на ночь. И в этом неприметном здании сравнительно безопасно. Завтра они начнут все заново.

Он вошел в кинотеатр. Сначала не смог найти взглядом Сильвию, и его сердце пропустило удар. Потом он увидел ее на прежнем месте, она держала спину прямо, как часовой на посту. Он проскользнул на соседнее сиденье.

– Я все устроил, – прошептал он. – Подождем пять минут, чтобы не привлекать внимания. А потом уйдем вместе.

Она с мрачным видом повернулась к нему. Печальная улыбка тронула уголки ее губ.

– Нам обязательно уходить? Я посмотрела этот фильм всего три раза.

Глава 11

Когда они добрались до своего пристанища, Льюис с удовлетворением обнаружил, что домовладелица оказалась верна данному слову. В обеих спальнях горели камины, а в большей из них круглый столик был накрыт белой скатертью, на которой лежали простенькие столовые приборы, что, казалось, обещало солидный ужин.

Комнаты были смежные, и, осознав это, и Сильвия, и Льюис почувствовали себя неловко. Он решительно прервал повисшее молчание:

– Первое, что вы сделаете, – это примете горячую ванну. И пожалуйста, поторопитесь. Потом можете надеть вот этот халат и поужинать в нем. Сейчас не время для идиотских условностей. Я бы не хотел, чтобы к нашим проблемам добавилась еще и пневмония.

Он намеренно выразился так бесцеремонно, рассудив, что это лучший способ добиться от Сильвии согласия. Он сильно беспокоился, как бы она не подхватила серьезную простуду. Но если он ждал возражений, его спутница их не высказала. Она просто собрала свои немногочисленные пожитки и вышла из комнаты.

Когда она удалилась, Льюис прошел в собственную спальню, снял промокший пиджак и жилет, стянул рубашку и энергично обтерся полотенцем перед камином. Потом надел купленный свитер. Теперь он почувствовал себя лучше. Последние испытания лишь укрепили его стойкость, закаленную долгими вахтами под проливными дождями.

Примерно через десять минут он услышал, что Сильвия вернулась в соседнюю комнату, услышал сочувственный голос хозяйки, услышал, как та принесла ужин. Потом наступила тишина. Он немного выждал и постучал в дверь. После секундной паузы раздался голос Сильвии, приглашающий войти. Льюис открыл дверь и замер на пороге.

Она стояла на коврике у камина, завернутая в грубый халат, который он ей купил. Это незамысловатое белое одеяние придавало ее красоте ошеломительную девственную чистоту. Похоже, ванна помогла ей полностью восстановить силы, освежиться и согреться. Волосы мягко спадали на лоб, в глазах уже не было усталости.

Льюис тихо сказал:

– Так-то лучше. Намного лучше. А теперь, полагаю, вы хотите остаться одна. Я поужинаю у себя.

Ее щеки ярко вспыхнули.

– Это нелепо. Здесь уже накрыли на стол.

Он помешкал, медленно вошел и сел, когда она заняла свое место. Они молча приступили к еде. Суп был великолепен – густой и горячий, настоящий деревенский суп, какой варили в этом регионе, – от него тепло разливалось по всему телу. Один или два раза Сильвия бросала на Льюиса неуверенный взгляд и тут же отводила глаза, поскольку его лицо оставалось непроницаемым. Но наконец она заставила себя заговорить:

– Как чудесно, что вы нашли для нас эти комнаты. – Слова давались ей с трудом, были неуклюжи и банальны, но ее волнение и признательность придавали им более глубокий смысл. – Я не знаю, как вас отблагодарить… О, сколько бы я ни благодарила, все равно будет мало.

Она замолчала, нервно кроша хлеб. Льюис ответил не сразу. Ужин наедине в такой интимной обстановке – одного этого было достаточно, чтобы выбить его из колеи. Да и знание того, что Сильвия ему лжет, весь день ело его поедом. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, он находил странное, извращенное удовлетворение в том, чтобы причинить ей боль… и да, причинить боль самому себе.

– Как я уже говорил, не стоит благодарности, – ответил он небрежным тоном. – Я рад сделать все возможное, чтобы помочь вашему отцу. Для меня невыносима мысль, что невинный человек страдает.

Произнося эти слова, он заметил, что она вдруг прикусила губу и отвела глаза. Он продолжил:

– Для меня эта погоня – сущие пустяки. Но для вас, должно быть, жизнь в бегах весьма болезненна… Да еще после тихого Гейдельберга.

Наступила пауза. Сильвия очень побледнела. Но, совершив над собой усилие, подняла взгляд на собеседника:

– Я не жила в Гейдельберге.

– Правда? – Он прикинулся удивленным.

Она твердо продолжила:

– Я жила по большей части в Париже. Последние несколько лет изучала там живопись.

– Ах, вы изучали живопись! Как восхитительно и романтично!

Она покраснела, расслышав иронию в его словах. Но, хотя ее голос дрожал, продолжила не колеблясь:

– Не настолько романтично, как может показаться. Боюсь, я не слишком талантлива. Денег у меня было очень немного. Только те, что мне удавалось зарабатывать на рекламе, рисунках для плакатов и тому подобном. Это была чрезвычайно тяжелая работа.