Как мы грабили негодяя

– Нет, дружище, - был терпелив Пит.
– Ваши яйца вы, конечно, сохраните при себе, авось пригодятся. Мне же требуются лишь пустые банки, посуда, емкости, в количестве трех штук.

– То есть три пустые банки из под яиц?

– Совершенно верно.

– Но у меня есть только две пустые банки!
– Сжимаясь в комочек, пролепетал бармен.

Возмущенный гвалт и свисты ясно дали понять, что народ не поймет срыва представления.

Тут Гримбл стремительно подскочил к стойке, свирепо глянул на бармена, схватил почти полную банку и выплеснул яйца и рассол под ноги толпе. Яйца разлетелись по всему бару будто угорелые белые мыши.

Их бросились топтать ногами.

Послышались женские вскрики, удары каблуков доярских сапог, крепкие слова.

Кто-то поскользнулся.

Кто-то кому-то не туда попал.

Прозвучали одна за другой хорошие плюхи, но всех перекрыл голос судьи:

– Теперь, когда у вас есть необходимые банки, вы удовлетворены, мистер Пит?! Или вам еще что-нибудь нужно для начала игры в дартс?! Честно говоря, мистер Пит, я в нетерпении.

И он пригубил пива из кружки, что стояла перед ним на столе.

– Последняя просьба, Господин Закон.
– Клятвенно поднял открытую ладонь Пит.
– Не найдется ли здесь пара-тройка смышленых ребятишек? Мне нужно набрать три дюжины таких насекомых, с палец величиной, с блестящими крыльями, мы с Вином видели их, когда шли в город.

– Вероятно, вы имеете виду хрутальных стрекоз.
– Заметил судья и сделал знак толпе.

Мальчишки тут же нашлись. Они и так шныряли по всему бару, или торчали в окнах, пихая друг друга локтями. Так что отказа в помощи Пит не получил. Наоборот, каждую банку вызвались наполнять по двое-трое добровольцев, которые не только были польщены превращением из пассивных зрителей в активных участников, но и рассчитывали пробраться поближе к эпицентру действия.

– Итак, господа!
– Пит лучезарно улыбнулся и хлопнул в ладоши.
– Теперь игра! Делаем ставки?!

– А покажи-ка, что у тебя есть, лохмотник!
– Высокомерно процедил Гримбл.
– Неужели деньги?!!

Это было несколько неожиданно для Пита. Он как-то выпустил из внимания вопрос ставок. Вернее то обстоятельство, что друзьям нечего было предложить в качестве таковых.

Пит приблизился к Вину и тихо осведомился:

– Что у нас есть?

– Только мы сами.

По чести говоря, денег у наших друзей давно уже не водилось. Тем более, что всего несколько часов назад они и не подозревали о существовании планеты Вальдос. А Коровья Лепешка был первым населенным пунктом, куда они добрались после насильственной высадки с рудовоза "Настрёме".

Этот корабль делал остановку у орбитального комплекса на стационарной орбите. Капитан рудовоза сбрасывал здесь небольшой попутный груз и прихватывал несколько ящиков самогона из розового молока. Небольшая контрабанда, впрочем, лежащая в рамках предела терпимости судовладельца. Самогон из розового молока можно было выгодно продать вдали от Вальдоса.

На орбитальном комплексе парней и высадили с рудовоза. Друзья сутки проболтались на искусственнике. Пит кое-что и там починил, а Вин привел в порядок настройки погрузочных роботов в грузовых ангарах. Так друзья заработали билеты на планетарный челнок, да еще немного грошей на первое время.

– Итак, - невозмутимо продолжал Пит, словно заправский фокусник, шаря по карманам. Трюк предстоял нелёгкий, но в этот день он был в ударе.
– Я играю, я играю, я играю...

Через ткань плаща успокаивающе ощущался твердый и округлый кожух Льюиса. Пит рыскал в карманах и подавлял острое искушение внезапно выхватить пулемет и дать очередь в потолок. Тоже хороший фокус, но время для его исполнения еще не подошло, да и пути отступления с планеты не были разведаны. Кому захочется бегать в темноте после ужина?

К тому же, после синегорловки, Вальдос выглядел вполне приличным местом. Оставалось лишь поставить куда следует хулиганов с дартсом. И черт же его дернул обмолвиться про этот хренов дартс!

Вдруг Пит нащупал нечто квадратное и увесистое. И сразу понял, чем это было.

– Вот моя ставка!
– с торжеством объявил Пит и представил толпе корабельный фонарик.
– Отличная вещь, можно носить на груди или прикрепить на лоб.

Он тут же продемонстрировал возможности своей ставки. Оглядел публику. Несколько секунд в "Полной фляге" все молчали. Хохот, раздавшийся после, наверное, услышали все икурукаякамы планеты.

Теперь уже никто, ни Гримбл, ни публика не могли воспринимать Пита, как серьезного противника. Все хохотали, хохотали, показывали на него пальцами, держались за животы и поддерживали друг друга, чтобы не упасть. Даже господин Закон смеялся, откинувшись на спинку стула. Даже Вин прикрывшись рукой отвернулся от приятеля. Его плечи вздрагивали.

Пит сохранил невозмутимое лицо и только снисходительно улыбался и кивал публике, терпеливо ожидая, когда публика успокоится и можно будет продолжить исполнение номера. А когда смех схлынул, со всей серьезностью повторил, не боясь показаться назойливым:

– Это - моя ставка!

Последовал новый взрыв хохота.

Он переждал и его. И вновь объявил:

– Это моя ставка, или на Вальдосе играют на щелбаны?!

– Нет, мы не играем на щелбаны!
– к Питу с гоготом подошел Гримбл.
– Хотя я тебя потом могу щелкнуть! Не бойся, не до смерти, просто покалечу и всё! Но мне тоже нужно сделать ставку! Что же мне поставить?! У меня нет при себе фонаря!! Эй, у кого здесь есть фонарь?! Мне поставить нечего! Что, даже свечки ни у кого нет?! Эдак я без ставки останусь! Может люстра сойдет? Эй, хозяин, подай-ка мне люстру!

– Мистер Гримбл, - хохот Питова противника прервал стук судейского молотка.
– Мистер Гримбл, мистер Пит сделал свою ставку, если она не слишком высока для вас, отвечайте на неё и начнем игру.

– Да-да, судья, три секунды и начнем. Я собирался поставить пару монет, но эти голодранцы как пить дать спасуют.
– Гримбл сделал торжествующую паузу.
– Поэтому я ставлю свою шляпу!

– За шляпу Гримбл убьёт любого!
– прошелестело по рядам зрителей. Быть может, кто-то и желал поставить на чужака, но после ставки Гримбла никто не решался. Зрелище обретало поистине небывалую для Коровьей Лепешки остроту.

– Мистер Пит, вы принимаете ставку Мистера Гримбла?
– поинтересовался судья.

Пит критически оглядел головной убор противника. Скорчил гримасу. Покачался с пятки на носок. Неспешно повернулся к Вину и положил на стол фонарик.

Затем Пит обернулся к публике, кивнул, чтобы все видели и громко заявил:

– Меня устраивает!

Раздался восторженный рев, представление начиналось и обещало стать очень интересным.

Знатные дояры и прочие сельские парни Вальдоса толкали друг друга, посмеивались, указывали пальцами на необычно смелых пришельцев, обсуждали, прикидывали ставки и заключали пари между собой. Судя по гулу, не в пользу Пита.