Каролина. Часть третья

– Эшли заперли вместе с мутировавшими? – уточнил Брайан, проверяя обойму. – Какой в этом смысл.

– Видимо, Беринг и Поул таким образом ее запугивали, но мутировавшие ее не тронули.

Закрутив глушитель Брайан поднял взгляд на Адриана.

– Почему?

– Один из них был в лесу, когда меня покусали – один из укусов был его. Когда я изменился, он получил мои самые сильные воспоминания.

Адриан и Брайан смотрели друг на друга, пытаясь разобраться в природе мутировавших и их взаимоотношении друг с другом. Одно было понятно, они не тронули Эшли из-за Адриана и его чувств.

– Ты хочешь сказать, что они не тронули Эшли из-за жалости? – предположил Брайан, понимая, что все эти взаимоотношения все только усугубляли.

На мгновение Адриан отвел взгляд от друга.

– Скорее из-за сострадания ко мне, – признался он и вернул внимание к собеседнику. – У них есть чувства. А еще Эшли поделилась с ними едой и дала одному из них имя.

Брайан не удивился услышанному. Как он уже понял, у Эшли свои методы ведения дел и выживания в незнакомой среде.

– Дождемся, когда ее приведут обратно, – сказал Брайан и бросил взгляд на трехметровый забор Ротона, что виднелся между деревьями.

Адриан отрицательно покачал головой.

– Ее нет дольше обычного.

Брайан вернул внимание на друга и быстро приняв решение, сказал:

– Значит идем сейчас.

Не сговариваясь, они отправились к северной стороне города, именно там они пробирались в Ротон, когда грабили этот город. В последний раз это было достаточно давно, но Брайан помнил путь до мельчайших деталей.

Брайан с закрытыми глазами найдет единственное место, где они нарушили заряд электрического тока в колючей решетке, которая как корона украшала стену вокруг города. Брайан вспомнил, как Рэнди переключил напор таким образом, что двухметровый кусок остался безопасным для их воровских проделок.

Брайан убрал пистолет в кобуру и достал ножи. По уже ранее подготовленным выбоинам он забрался на стену и спрыгнул в кустарник, который рос на территории города. Адриан последовал за ним.

– Ты чувствуешь Эшли? – спросил Брайан, сидя на колене и вглядываясь в лицо Адриана.

Адриан сконцентрировался на обонянии и спустя долгую минуту почувствовал запах крови. Он не сомневался, что она принадлежит Эшли.

– Нет, – солгал он, твердо смотря на Брайана.

Спустя пять минут переговоров, они решили, что Эшли может быть либо в тюрьме, либо в доме Беринга. Так как тюрьма располагалась дальше, и, чтобы добраться до нее, придется пройти через весь город, туда отправился Брайан. Из-за непривычного людям вида, Адриан направился в дом Беринга.

Так, опираясь на лживое заверение Адриана и договорившись встретиться у участка обесточенной стены через час, они разошлись в разные стороны.

10. Я вижу его

Дважды отключившись и в очередной раз с трудом, заставляю себя подняться. Больше нельзя оставаться на месте, нужно придумать как перетянуть рану и найти выход из сложившегося незавидного положения.

Голова идет кругом, левая рука практически отказывается откликаться на мольбы разума. Мысли разбросаны по углам, но я хватаюсь за одну и не отпускаю ее.

Мне нужно покинуть Ротон.

Приоткрываю дверь шкафа и выглядываю. Судя по свету из окна я просидела в самовольном заточении около двух часов. За пределами комнаты слишком тихо, словно я одна в доме. Мне уже удалось заметить, что Поул куда-то дел людей из особняка, но кто-то все же должен быть внутри.

Выхожу из укрытия и прикрываю дверь, заметив лужу крови на полу шкафа. Костюм залит ею, нужно найти другую одежду, в этой на улице первый встречный обратит на меня внимание. А сейчас мне это не нужно.

Осмотрев помещение, не нахожу ничего, что могло бы пригодиться для самообороны. Ничего для смены гардероба. Комната совершенно пуста, она томится в ожидании гостя. На кровати нет даже постельного белья, голый матрас и нагая подушка, пустой стол на резных ножках, стул и шкаф, в котором я скрывалась.

Подбираюсь к выходу и, приложив ухо к двери, вслушиваюсь в тишину.

Слишком тихо.

Представляю, как Поул стоит по ту сторону и, так же приложив ухо к разделяющей нас преграде, с улыбкой ждет, когда я выйду, и он прострелит мне голову, как сделал это с Берингом.

Беринг мертв.

Черт.

Как ребенок может убить родителя? Не уверена, что смогла бы сделать подобное по отношению к своему отцу. А ведь он истязал меня, когда я была всего лишь маленькой девочкой. В противовес моей ситуации – Беринг любил Поула, дал ему уйму возможностей и благ, о которых большинство людей и мечтать не могут.

Вот такой благодарностью Поул отплатил отцу – пустил пулю ему в лоб. И я уверена, что винить в этом он будет меня.

Не мой день.

И не Беринга.

Из-за спутанного от снотворного разума и самомнения он сделал неправильный выбор. Беринг не мог и подумать, что в его городе, в его доме, его убьет родной сын. Единственный наследник.

Будь он проклят!

Поворачиваю ручку и, выглянув, не нахожу ненавистную физиономию Поула. Волна облегчения прокатывается по телу, но я стараюсь не расслабляться. Еще не время. Если меня вырубит где-то в коридоре, то для ликования и радости малым победам не будет места.

Выхожу из гостевой и прикрываю дверь. Медленно приближаюсь к лестнице.

Никого нет.

Я одна.

Почему Поул не ищет меня? Где он? Может быть… я и вовсе сейчас не крадусь по особняку, а до сих пор валяюсь в шкафу, и это лишь поток умирающего сознания представляет, как я пытаюсь выжить и спастись из логова зверя?

Зрение снова мутится, крепко хватаюсь за перила и останавливаюсь на середине пути. Через главные двери я не пойду, раньше там всегда была охрана, а вот дверь кухни может мне пригодиться.

Осталось добраться до нее.

Первый этаж левый корпус.

Только после того, как зрение возвращается, спускаюсь ниже и прячусь за лестницей. Я по-прежнему одна, но чувствую, что опасность рядом. Она ближе, чем я предполагаю. Кажется, что Поул может материализоваться из воздуха прямо передо мной. Или он стоит позади и с улыбкой извращенного наслаждения наблюдает за моими жалкими попытками вжаться в подножие лестницы.

Выжидаю пару минут, оборачиваюсь, прислушиваюсь, и, кажется, до меня доносятся шаги со второго этажа.

Осматриваю слишком просторный холл, собрав силы в кулак, поднимаюсь и бегу. Меня бросает в жар так сильно, что на лице выступает пот, а дыхание сбивается через несколько быстрых шагов, которые в былые времена я бы не назвала бегом.