Каролина. Часть вторая

Плечи Поула опускаются и он протяжно выдыхает.

– Это хорошо, иначе его тоже пришлось бы убрать.

– Тоже? – переспрашиваю я.

– Да. Сэм и твой отец. Мы убрали всех.

– Ты видел тело Люка? – спрашиваю я.

– Нет.

– Значит не сбрасывай его со счетов и не забывай о существовании законного наследника Салема. Сейчас у нас связаны руки. Спокойной ночи, – бросаю я и развернувшись как можно быстрее покидаю комнату.

Так и хочется вернуться и прибить поганый язык Поула к стене. Он так рассуждает о смерти беззащитного ребенка, словно это вообще ничего для него не значит.

Остаюсь в холле, ожидая, когда придет Рэнди, я попросила его остаться на ночь в доме. Сидя на диване, пытаюсь вспомнить далекий день, когда я пропала из владений Беринга. Темное пятно без единого просвета. Как я покинула город так, что никто этого не заметил? Кто-то помог мне? Похитил? Тоже сомнительно, ведь охрана этого города в разы сильнее, чем в Салеме.

Когда Рэнди входит в дом, я с облегчением выдыхаю. Он садится на диван рядом со мной и отчитывается:

– За водителем нашего гостя присматривают три человека. Если он попытается покинуть дом, то мне сразу же сообщат.

– Спасибо. Не знаю, что бы я делала без тебя.

– Крис попросил меня присматривать за тобой, а я уже не справился с этим.

Я так не считаю. Моя благодарность Рэнди не знает границ. Если бы я осталась один на один со всем этим ужасом, то, вероятно, не выдержала бы и сломалась. А пока я всего лишь надломлена.

– Справился, – заверяю я.

– Эшли, местные уже ненавидят тебя. Боятся и ненавидят. Трагедия все перевернула.

– Я их не убивала.

Рэнди молчит, я поднимаюсь с дивана и ухожу к себе в комнату. Ночью я вижу огонь, а сквозь него лицо Матушки. Она с отвращением смотрит на меня, а я не могу оторвать от нее взгляда. Кажется, что я чувствую жар на лице. Матушка что-то говорит, но сквозь треск костра я не могу различить внятных слов. Подступаю ближе и ближе. Пламя уже щекочет руки и тут я разбираю, что Матушка мне доносит голосом Поула:

– Мы свою гильотину не убрали.

Открыв глаза, сажусь и бросаю взгляд за окно. Солнце только-только выглядывает из-за горизонта. Сердце колотится о ребра, будто я бежала, а не спала.

Поул соврал мне.

Мозгу нужна была передышка, чтобы зацепиться за то, что я упустила изначально.

Когда я пустила Поула в город, то он сказал, что никогда ранее не был в Салеме. Я не оставляла его одного, даже будучи в кабинете и вычеркивая имена, он был рядом, листал какую-то книгу, он ни с кем, кроме меня не общался, поэтому с чего он взял, что в Салеме убрали гильотину? С чего он решил, что она вообще тут когда-то была? Но зачем эта ложь? Есть вероятность, что во всех городах когда-то были гильотины, но я в этом очень сильно сомневаюсь. Есть уйма способов запугивать и казнить людей. Построить такое внушительное сооружение, как гильотина не так уж и просто.

Интуиция подсказывает, что я на правильном пути и совсем не зря подозреваю Поула во лжи.

Да кто в нашем мире не врет? Только мертвецы, да мутировавшие. И все из-за того, что они не умеют говорить. Была бы возможность, они бы тоже лгали на каждом шагу.

Поднимаюсь с кровати и быстро одеваюсь, в холле встречаю сонного Рэнди.

– Он не выходил? – спрашиваю я.

– Нет.

Значит был в комнате, ведь в ней нет окна, через которое он мог бы выбраться. Я не буду говорить Поулу, что знаю о лжи, если он и Беринг думают, что я на их стороне, это должно оставаться так. Стучу в дверь и не дожидаясь ответа, открываю ее. Поул уже одет, сидит на краю заправленной кровати. Спал ли он? Или настолько чистюля, что прибрал за собой?

– Доброе утро, – говорю я. – Боюсь, позже у меня не будет времени, чтобы проводить тебя…

– Понял-понял, – произносит Поул, подняв руки, будто сдается. – Я и сам спешу, если выйдем сейчас, то есть вероятность вовремя вернуться домой.

Киваю и улыбаюсь.

– Рада была тебя видеть.

– Я тоже. Передам отцу про новый временный договор о поставке зерна, расскажу, что у тебя тут все под контролем.

Поул подмигивает мне. Улыбаемся друг другу, и меня не отпускает ощущение того, что мы оба отлично отыгрываем танец лжи и лицемерия.

– Да, и передай ему мои пожелания о здоровье, пусть следит за ним в оба.

Я проводила Поула и смогла выдохнуть только после того, как ворота закрылись за его спиной.

15. Паника

Передышка, вот что мне было необходимо.

Следующие три дня я провела в эмоциональном забеге на не определенной дистанции с ухабами, выбоинами и разбитыми в хлам дорогами. Рэнди вызывал ко мне людей, которые первыми увидели пожар и предпринимали попытки потушить его, звали на помощь и будили соседей. Я сама расспрашивала их, записывала показания, делала пометки, если они где-то расходились. Пыталась понять, кто мог поджечь пансион, но все ниточки, которые, казалось, бы могли привести меня к логическому итогу поисков, рвались под натиском доказательств невиновности тех или иных личностей.

Если человек или группа лиц решили этим преступлением навредить мне, то они могут повторить попытку. Необходимость разыскать преступника сделала меня параноиком. Я не могла расслабиться ни на секунду, ночами толком не спала, постоянно просматривая записи и расставляя показания по минутам.

Несмотря на то, что Рэнди выделил двоих людей, которые обходили дом Куин всю ночь, я прислушивалась к каждому шороху, ожидая что вот-вот неприятель войдет в комнату и расправится со мной. Меня не покидали мысли, а что если этот преступник один из выделенных Рэнди людей? Или это Охра и ее парень, которых я разлучила? Или фермер, у которого я однажды позаимствовала рюкзак? Или я на кого-то посмотрела косо и не заметила этого? Не предала нужного значения?

Кто знает, что для тебя станет последней каплей? Где та самая грань, переходящая от неприятия к злости, а потом к ненависти и возможности совершить такое ужасное преступление, как убийство? Я видела опасность в каждом человеке, не могла доверять никому.

Это медленно и методично убивало меня.

Стук в дверь кабинета выводит меня из параноидального транса. Не знаю, как давно я тут сижу и слепо смотрю на бумаги. Я уже наизусть выучила все показания, вплоть до последней точки. А что если я ищу не там? Не знаю.

– Войдите, – разрешаю я и закрываю папку.

В кабинет просачивается Дейл, останавливается у стены и говорит:

– Я с просьбой.

– Присаживайся, – предлагаю я и откидываюсь на спинку кресла. – Что-то с Деймоном?

Я достаточно редко вижу мальчишку, но уже настолько прикипела к нему, что при вопросе о нем моментально испытываю волнение.

– Нет. С ним все хорошо. Охра решила прибрать его комнату, это она так сказала, и попросила меня не мешаться под ногами, вот я и подумал, что лучшего момента поговорить не будет.

По Дейлу всегда очень сложно понять, какие чувства бушуют в нем в тот или иной момент, он достаточно нечитаемый человек, словно его воспитывали так же, как Каролин, запрещая испытывать эмоции. Но сейчас я вижу насколько он напряжен. Главное не сказать что-нибудь лишнее, иначе он опять спрячется под свой панцирь и оттуда его никто кроме Криса достать не сможет.

– Я слушаю.

Опустившись в кресло перед столом, Дейл медлит несколько секунд, словно не уверен, стоит ли говорить мне о своих тревогах.