Картофельное счастье попаданки

От ее причитаний Армель едва не расплакалась. Теперь именно она держала в руках розовый конверт и то и дело подносила его к носу, вдыхая аромат нежного парфюма, которым он был пропитан.

Из матушкиных платьев у нас остались только три. Одно из них я уже надевала несколько раз, да и оно было слишком простым для бала. Еще одно — бархатное — не соответствовало летнему сезону. Оставалось только парчовое платье изумрудного цвета — очень красивое, с золотистыми кружевами на вороте, рукавах и подоле.

Правда, у меня не было к нему никаких украшений, но это уже трудно было поправить. Оставалось надеяться, что на провинциальном балу таких барышень, как я, окажется немало. Ну, а если кто-то, как мадемуазель Юбер, станет хвастаться там своими драгоценностями, то мне просто не следует обращать на это внимание. Я всегда была равнодушна к бриллиантам.

Когда я надела изумрудное платье, Рут одобрительно кивнула, а Армель захлопала в ладоши.

— Тебе нравится, правда? — я погладила ее по голове. — Однажды мы непременно сошьем тебе такое же.

Рут уже сшила малышке два красивых платьица — одно из сатинового платья Констинции, другое — из обрезков льняной ткани, что остались после пошива скатертей и салфеток. Теперь уже наша девочка выглядела как настоящая маленькая барышня. Волосы у нее вились от природы, а на щеки от нормального питания быстро вернулся румянец.

— Надеюсь, мадемуазель, на балу вы встретите какого-нибудь достойного мужчину, — сказала Рут, закалывая платье в тех местах, где его следовало ушить, — который возьмет вас замуж. И тогда вам не придется самой мыть посуду и стоять у плиты. И ваша матушка, где бы она ни была, будет за вас рада.

Она внушала мне эту мысль с напором носорога. О том, что женщина может быть самостоятельной, она не хотела и думать. И теперь она предпочла бы, чтобы я полностью сосредоточилась на подготовке к балу. Но в этом я не готова была с ней согласиться.

До бала оставалось еще несколько дней, и я не готова была сосредоточиться на шляпках и шпильках. Чайная сама себя не откроет.

Глава 42

Фасад нашего здания, наконец, был отремонтировал и теперь радовал всех светло-фиолетовым (фиалковым, как говорил месье Краузе) цветом. Когда я сказала об этом хозяину, он только хмыкнул в ответ и кивнул, давая понять, что он меня понял. Но на следующий день я видела, как он, возвращаясь из церкви, долго стоял на другой стороне улицы на свой дом, и на губах его была слабая, почти незаметная улыбка.

К открытию чайной было уже почти всё готово. Мебель расставлена, скатерти и салфетки сшиты, посуда вымыта, столовые приборы начищены до блеска. На первых порах мы решили ограничиться горячим и холодным чаем, морсами и пирогами Рут. Покупка пирожных в «Сдобной пышечке» была нам пока не по карману. Вот если дело пойдет, тогда и можно будет подумать о расширении ассортимента.

Я хотела подумать и о напитках «на вынос» — договориться с мадам Ларкинс и приносить ее заказчицам холодный чай или морс прямо в салон. Ведь иногда процесс примерки занимал не один час, и в жаркие дни многим модницам чашечка прохладительного напитка придется как раз кстати.

Что касалось картошки, то Рут уже не морщила нос, когда я приходила на кухню, чтобы что-нибудь приготовить. И я уже побаловала своих домашних жареной картошкой с грибами и сметаной (благо грибов в лесу было полным-полно) и отварной картошкой с зеленью и сливочным маслом.

Армель приняла новый продукт сразу и безоговорочно. Как ни странно, но месье Краузе тоже (однажды он даже попросил у меня добавки). А вот Рут всё еще пробовала диковинные блюда с осторожностью. Но я и не торопила ее.

Мне уже не терпелось открыть нашу чайную, но Рут заупрямилась и заявила мне, что делать это следует только после герцогского бала. Она относилась к этому событию с таким пиететом, что иногда я с трудом сдерживала улыбку. Должно быть, она надеялась, что на балу я встречу «достойного мужчину», который предложит мне выйти за него замуж, после чего всякие мысли о собственном деле быстро исчезнут из моей головы. Она боялась, что если я встану за прилавок нашей чайной, то это нанесет непоправимый ущерб моей репутации.

А потому большую часть времени в те дни, что оставались до бала, мы потратили на подготовку к нему. Платье было ушито в талии и наставлено еще одним рядом кружев по подолу (нужные кружева отыскались у мадам Ларкинс, и они обошлись нам в пять серебряных монет — немыслимое мотовство!) Шляпка для поездки на бал не требовалась, а вот туфли пришлось купить (я уже искренне сожалела о том, что герцог Марлоу меня пригласил).

— Надо бы вам, мадемуазель, подобрать хоть какое-то украшение, — изо дня в день внушала мне Рут. — Ну, пусть хоть самое скромное. Негоже появляться во дворце без хотя бы самого захудалого золотого браслета. И для этого совсем не обязательно обращаться к месье Торсену. В городе есть и другие ювелирные лавки.

Но эту затею я решительно отвергла. Я не намерена была тратить деньги на то, чтобы произвести ложное впечатление на совершенно посторонних мне людей. Да и кого мы могли бы этим обмануть? Наверняка половине города было известно о том, что наш дом недавно достался Торсену (ведь объявление об аукционе было напечатано в газете), а значит, все знали, что мы бедны. Но зато это избавляло меня от внимания охотников за приданым.

За годы службы у Констанции Рут научилась и парикмахерскому искусству, а потому я предложила Джулии приехать к нам домой в день бала пораньше, чтобы мадемуазель Дженнингс успела соорудить прическу и ей.

Джулия появилась у нас в красивом голубом платье, которое очень шло к ее рыжим волосам. Его фасон был весьма изысканным, но ни тонкой вышивки, ни дорогих кружев на нём не было. На ее шее на тонкой золотой цепочке висел кулон с небольшим голубым камнем. Рут взглядом указала мне на это украшение и сокрушенно вздохнула.

Наконец, наши прически были готовы, и поскольку до бала оставались еще пара часов, я предложила отведать драников, которые приготовила днём. Но и Рут, и Джулия посмотрели на меня с таким изумлением, что я растерялась.

— Разве я сказала что-то не то?

— Да как же можно есть перед балом? — удивилась мадемуазель Шекли. — Я даже на завтрак съела только маленький кусочек хлеба. Боюсь, если я съем что-то еще, то будет казаться, что платье мне мало.

Рут одобрительно кивнула, а потом добавила:

— Не вздумайте есть на балу, хозяйка! Ну, разве что кусочек какого-нибудь фрукта. Ваша матушка всегда говорила, что благородная дама на людях должна клевать как птичка. И напитки не вздумайте пить. А станет мучить жажда, сделайте пару глотков воды. А не то захочется вам в отхожее место, а как вы там с платьем управитесь?