Картофельное счастье попаданки

— Да, ведьмой, — подтвердила я, стараясь не потерять спокойствия. — И что же в этом такого?

Она обмахнулась веером и процедила:

— О, ничего такого! Если его светлость счел возможным вас пригласить, то кто я такая, чтобы осуждать его за это? — она явно хотела вывести меня из себя, но поскольку это не получилось, она переключила свое внимание на Джулию. — Это то самое новое платье от мадам Ларкинс? — она оглядела мадемуазель Шекли с головы до пят. — Оно довольно недурное, но могло бы быть еще лучше, если бы было сшито из хорошей ткани.

Это прозвучало грубо и нарушало всякие правила приличия. И ведь она произнесла эти слова отнюдь не шепотом, и их слышали не только мы, но и другие гости.

И Джулия, щеки которой вспыхивали при малейшем волнении, густо покраснела. А вот я уже не готова была смолчать.

— Мне кажется, мадемуазель, — широко улыбнулась я, — у платья мадемуазель Шекли есть одно несомненное преимущество перед вашим.

— Преимущество? — фыркнула Роуз. — Вот как? И какое же?

Она была уверена в своем наряде. Дорогая ткань, искусная вышивка, тонкие кружева. Ни малейших поводов придраться. И потому она смотрела на меня сейчас, презрительно кривя губы.

— Оно новое, мадемуазель, — сказала я.

А вот теперь щеки запылали уже у самой мадемуазель Юбер. Она прекрасно поняла, на что я намекала. Потому что слишком хорошо знала, что тот наряд, что был на ней надет, вовсе не был сшит по заказу именно к этому балу. Это было одно из платьев моей матушки, что я продала мадам Ларкинс.

И Роуз за секунду потеряла всю свою спесь и, не найдя, что мне ответить, спешно ретировалась.

Глава 44

Наконец заиграла музыка, и по залу прошла волна шепотков. Незамужние девицы приосанились, а их матушки, тетушки и старшие сестры чуть отступили, словно выставляя барышень на всеобщее обозрение.

Джулия, хоть и не надеялась быть приглашенной на первые танцы, еще больше заволновалась, и во взгляде ее я заметила что-то похожее на панику. Я послала ей ободряющую улыбку и притаилась в тени колонны. Вероятность того, что на танец пригласят и меня саму, была невелика, но всё-таки я хотела избежать конфуза и постаралась не попасться на глаза ни одному кавалеру.

Первым на паркет вышел хозяин дома с красивой темноволосой девушкой (к счастью, не с мадемуазель Юбер!), потом — граф Рассел с Лаурой Марлоу. И вскоре уже весь центр зала оказался запружен взволнованными и улыбающимися парами. Не осталась у колонны и Джулия — ее пригласил мужчина лет тридцати в офицерском мундире. И я была искренне за нее рада, особенно в свете того, что Роуз на время этого танца осталась стоять у стены. Я видела, как мадемуазель Юбер излишне резко обмахивалась веером и кусала свои тонкие губы. Можно было не сомневаться, что вот-вот примется сцеживать свой яд в уши стоявших рядом дам и наверняка найдет немало нелестных слов о своей бывшей подруге.

Мне было любопытно посмотреть весь замок, но первый танец я всё-таки решила провести в зале. Прежде балы я видела только в кино.

Это был танец, в котором партнеры почти не контактировали друг с другом. Сначала они выстроились в шеренги друг против друга на довольно большом расстоянии, потом медленно начали сходиться. Церемонный поклон со стороны кавалера и реверанс от дамы, и возвращение на прежние позиции. Вряд ли они успевали обменяться хоть парой слов.

Дальше дело пошло чуть веселее, но значительную часть этого танца я пропустила, потому что вдруг услышала обращенные ко мне слова:

— Должно быть, вам бы хотелось быть сейчас среди танцующих, мадемуазель? И вы наверняка упрекаете тех кавалеров, которые не посчитали нужным выйти на паркет и, тем самым, лишили этого удовольствия и некоторых дам.

Я повернула голову — слева от меня стоял граф Кэррингтон. На сей раз выражение его лица не было таким пасмурным, как при наших предыдущих встречах, но и улыбки на его губах по-прежнему не было.

Несколько секунд я размышляла, с чего вдруг он решил обратиться с этой странной речью именно ко мне. А потом поняла. Совсем недавно я смотрела на мадемуазель Юбер, которая стояла в той же стороне, что и он, только чуть дальше. И он, должно быть, решил, что я смотрела на него!

Возможно, мне стоило обидеться и высказать ему свое возмущение (такие слова выдавали в нём отсутствие всякого такта), но я лишь усмехнулась и пожала плечами.

— Вовсе нет, сударь! С чего бы мне упрекать в чём-то незнакомых мне мужчин? На балу каждый волен делать то, что ему по вкусу. А что касается меня, то тут вы тоже ошиблись. Я вовсе не хотела быть среди приглашенных на танец. Потому что я не умею танцевать.

Наверно, мне не стоило говорить этого, но мне захотелось сбить с него спесь. Уж больно самоуверенным и холодным он казался.

И мне это удалось! Он впервые посмотрел на меня не как на пустое место, а как на что-то заслуживающее хотя бы малой толики внимания.

— Не умеете танцевать? — переспросил он. — Но разве такое бывает? Мне казалось, что любую девушку учат этому с самого детства.

Я могла бы сказать ему, что детство я провела в тех местах, где в ходу были совсем другие танцы. Но это было бы уже перебором. А потому я привычно сослалась на свою учебу в пансионе.

— Наша директриса считала танцы пустым баловством и куда больше внимания уделяла более полезным занятиям — чтению и всяким рукоделиям.

Он не усомнился в моих словах и даже одобрительно кивнул с самым серьезным видом.

— Весьма похвальный подход, мадемуазель! Если бы ему следовали и в других учебных заведениях для девушек, это пошло бы на пользу нашему обществу.

Музыка меж тем заиграла громче, и мой собеседник недовольно поморщился. Кажется, он тоже был не любителем светских развлечений.

— Но если вы не умеете танцевать, то зачем же, в таком случае, вы вообще приехали на бал?

Я улыбнулась:

— У нас в провинции бывает не так много мероприятий такого уровня, ваше сиятельство. Кому же не любопытно побывать в доме самого герцога Марлоу?

— Значит, любопытство? — задумчиво спросил он. — И смогли ли вы его удовлетворить? Каким вам показался этот дом? Или вы еще не успели его осмотреть?

Я призналась, что не успела, и граф спросил, что прежде всего мне хотелось бы посмотреть. А когда я сказала, что библиотеку, он хмыкнул и предложил меня туда сопроводить.

Я не знала, могла ли я принять такое предложение с точки зрения этикета, но решила, что такой серьезный мужчина, как граф Кэррингтон, вряд ли зовет пригласил меня на экскурсию ради каких-то непристойностей. К тому же в этот вечер в замке было столько гостей, что вряд ли здесь найдется хоть какая-то комната, где мы бы оказались наедине.

И я не ошиблась — даже в библиотеке мы застали сразу нескольких пожилых мужчин и женщин, которые коротали время, удобно устроившись в массивных креслах. Кто-то из них читал газеты или книги, а кто-то просто дремал, ничуть этого не смущаясь. Наверно, они привезли на бал детей и внуков и не могли уехать прежде, чем те вдоволь натанцуются.

Но я думала об этом лишь мгновение. А потом восхищенно замерла, пораженная огромным количеством книг, которые тут находились. Толстым томам в кожаных переплетах было отдано не меньше трех десятков массивных шкафов. Чтобы найти здесь нужный экземпляр, требовался специальный путеводитель.