Княжна Разумовская. Спасти Императора

Мадам Левандовская изобразила улыбку, но ее щеки предательски порозовели.

— Конечно. А теперь, если позволите, я покажу вам наши лучшие модели.

Ее помощницы принесли образцы ночных сорочек. Я приподняла одну из них, тонкую, почти прозрачную, из нежного кружева цвета слоновой кости. Сердце забилось чуть быстрее, когда я представила, как Георгий увидит меня в этом наряде — тонкий шелк, едва прикрывающий плечи, кружево, которое подчеркивает все изгибы.

Я усмехнулась, заранее зная, что то, что я намереваюсь сказать, определенно выбьет мадам Левандовскую из колеи.

— Весьма мило, но мне нужно что-то, что понравится князю Хованскому. Более... смелое и откровенное. С кружевами. Из вашего особого ассортимента.

Мадам моргнула, едва не выронив платье. Я закусила изнутри щеки, чтобы не рассмеяться и не испорить свое маленькое представление.

— В браке важно использовать все доступные средства, — шепнула я, доверительно к ней склонившись.

Елизавета тихо прыснула от смеха, а мадам, бледнея, отвела глаза.

Спустя полчаса мы вышли из салона с покупками. Среди них было и несколько смелых кружевных сорочек.

— Какие непозволительные колкости я сегодня услышала, — сказала Елизавета, едва мы отошли от дверей. — Никогда больше не обращусь к мадам Левандовской.

Я с трудом удержалась от веселого фырканья. Мадам — просто милая шалость по сравнению с тем, что я уже пережила в этом мире.

— Хочется чая и пирожных, — произнесла я, чувствуя непонятную эйфорию. — Давайте отправимся в кондитерскую.

Кажется, покупки, пусть даже и под аккомпанемент шипения мадам, ужасно подняли мне настроение.

Когда спустя несколько часов мы вернулись в особняк, дворецкий сказал, что Его сиятельство отбыл куда-то вместе с графом Каховским.

Прозвучавшее имя Михаила заставило меня слегка напрячься. Кажется, служба по-прежнему не оставляла Георгия, несмотря на то, что он-то ее оставил.

Остаток дня я провела с экономкой, пытаясь понять, как было устроено управление особняком и при этом не выдать своего полнейшего незнания самых элементарных вещей. Ведение хозяйства оказалось изрядно утомительным делом, особенно в середине XIX века, так что под вечер я вымоталась, словно работала весь день на фабрике, и после ужина устроилась с книгой в малой гостиной ждать Георгия.

Который до сих пор не вернулся, несмотря на то, что время было уже к десяти.

Когда часовая стрелка подобралась к одиннадцати, из холла послышались торопливые шаги и голоса. Войдя в гостиную, князь принес с собой свежесть осеннего дождя, который барабанил снаружи. Мне не понравился взгляд мужа: хмурый и тяжелый.

Я выпрямилась в кресле, но прежде, чем успела подняться, Георгий опустился в соседнее, а потом протянул руки и усадил меня к себе на колени, крепко сжав талию. Его сюртук на плечах и спине был чуть влажным из-за дождя. Он сделал глубокий вдох, зарывшись лицом в мои волосы.

Его дыхание стало ровным и тяжелым, когда он прижал меня к себе.

— Ты меня пугаешь. Что случилось?

Князь не сразу ответил, только слегка приподняв голову от моих волос. В его взгляде я заметила вину и усталость, и от этого мне по-настоящему стало не по себе.

Мелькнула глупая мысль: где-то наверху меня дожидались кружевные сорочки. Меньше двадцати четырех часов я была счастлива и беззаботна.

— Нам нужно уехать из Москвы, — сказал Георгий негромко. — На время. В Архангельское.

Я замерла.

— Уехать? — переспросила. — Почему?

Ну не из-за моих же колкостей в салоне мадам Левандовской!

Князь упорно молчал, и это молчание говорило о многом.

— Это из-за моего отца? Из-за вчерашнего? — я заглянула ему в глаза.

Георгий не хотел мне врать и потому лишь неопределенно повел плечами.

Значит, из-за отца.

Я резко втянула носом воздух и хотела взвиться на ноги, когда руки мужа меня удержали.

— Вчера он потребовал, чтобы мы развелись! — воскликнула я слишком громко. В горле клокотал гнев. — А сегодня? Что он еще такого сделал?! Разве он может как-то повлиять на твою службу?

Князь скривил губы и нехотя, переступив через себя, кивнул.

— Это ненадолго. Месяц или два. Я постараюсь уладить это дело побыстрее, чтобы ты могла вернуться к привычной жизни.

Мое сердце сжалось. Он чувствовал вину за то, что чего-то лишал меня?.. В то время как мой отец, очевидно, лишал его чего-то гораздо большего?..

— Мне все равно, — я перебила его и положила ладонь на грудь. — Я не буду скучать по Москве. Поедем, на сколько скажешь.

Георгий выдохнул с заметным облегчением, и я слабо улыбнулась. Он вновь притянул меня ближе, зарылся лицом в волосы, а ладони будто сами собой легли на платье на спине.

Я услышала тихий щелчок первого крючка и рассмеялась.

Вчера все начиналось точно так же.

Князь прижал меня к себе еще крепче, и его неровное дыхание опалило шею. Щелчок второго крючка прозвучал уже громче. Георгий застыл на мгновение, а затем его ладони скользнули вниз, и я почувствовала его прикосновения на коже, а губы прижались к моей шее.

— Я так тебя люблю...

Выдохнул он совсем тихо, шепотом. Я даже не была уверена, что он хотел, чтобы я услышала.

Горло свело неуместной судорогой, к глазам подступили слезы. Однажды... однажды и я смогу сказать ему в ответ то же самое.

А пока я позволила поднять себя на руки и снова отнести в спальню.

Уже назавтра мы уехали в Архангельское.

Глава 49.

В Архангельском оказалось... довольно славно. Мы приехали в последнюю неделю ноября, и спустя несколько дней выпал снег, который укрыл землю ровным, сверкающим покрывалом. Ударил легкий мороз, деревья покрылись белоснежным инеем, и загородная усадьба сделалась похожа на сказочный дом, который бывает на открытках в преддверии Нового года.

В усадьбе было очень спокойно. Снег мягко скрипел под ногами, когда я прогуливалась снаружи. В камине по вечерам потрескивали дрова, и мы собирались все вместе в просторной гостиной, играли в карты, читали. Елизавета музицировала на рояле, Георгий не уходил в кабинет, а изучал толстые хозяйственные книги при нас.

Загородом жизнь казалась проще. Меньше условностей, но меньше и занятий. До ближайших соседей полчаса езды на санях в упряжке. Ни приемов, ни балов, ни салонов, ни модисток, ни сплетен. Новости сюда доходили, но с большой задержкой.