Когда мы встретимся вновь

Пати ни на секунду не обманула эта душещипательная тирада, произнесенная шутливым тоном, хотя она ни капли не сомневалась, что Сарра Пристон, с которой за прошедшие с майского праздника месяцы они успели подружиться, действительно послала своего мужа, чтобы тот привел ее на балкон, снабдив свою просьбу весьма прозрачным намеком, что с ним произойдет, если ее желание не будет выполнено.

– Ну, что ж, – сделав серьезное лицо, ответила девушка трагическим тоном героини романа, готовящейся принести себя в жертву ради всеобщего блага. – Раз речь идет о вашем семейном очаге, то, полагаю, я просто обязана пойти с вами. Семейное счастье – это величайшая редкость в наше время, и я просто не могу допустить, чтобы ваша семья развалилась из-за меня, но!.. – полуопустив веки, Пати выдержала драматическую паузу. – Я делаю это только ради вас и леди Сарры! А великолепное зрелище, которое ожидает нас, тут совсем ни при чем, – закончила она.

– Разумеется-разумеется. Премного вам благодарен, мисс О’Брайен, – мужчина склонил голову в смиренном поклоне. – Вы очень любезны, а ваша доброта не знает границ.

Они рассмеялись.

– Прошу вас, – наконец вполне серьезно предложил мэр, протягивая девушке руку.

Пати чуть коснулась ее кончиками пальцев, и они направились к дому, где их ожидала леди Пристон. Войдя внутрь, они поднялись по лестнице и, быстро миновав верхнюю гостиную, вышли на балкон.

– Добрый день, дорогая, – улыбнулась леди Сарра, увидев Пати.

Мистер Пристон, задержавшийся в гостиной, вынес еще одно кресло и поставил его рядом с креслом жены.

– Присаживайтесь, – предложил он.

– Спасибо, – Пати благодарно улыбнулась и заняла предложенное место.

– Очень разумно с вашей стороны пораньше закончить занятия, – заметила между тем Сарра, равнодушно скользнув взглядом по толпе внизу. – Состязания сейчас начнутся. Итон, дорогой, – окликнула она мужа, – Судьи уже выбраны?

– Да, – отозвался что-то внимательно рассматривавший вдали мистер Пристон. – Дистанция для скачек уже определена, наблюдатели расставлены. Все готово. Полагаю, скоро начнут.

В этот момент на балконе появился доктор Харрис. Поприветствовав дам, он подошел к мэру, и они принялись что-то обсуждать. Пати склонилась над перилами, пытаясь разглядеть в шумящей внизу толпе своих юрких подопечных. Дэни обнаружился сразу же. Он восседал на перекладине ограды с таким высокомерным и довольным видом, словно был принцем крови. Здесь же Пати увидела и еще нескольких ребят. Ее взгляд плавно пополз дальше, пока не добрался до знакомой белокурой красавицы в розовом шелковом платье. Джулия Харпер стояла у самой ограды, нетерпеливо постукивая кончиками затянутых в перчатки пальцев по деревянной перекладине и то и дело окидывая галдящую вокруг толпу возмущенно-презрительным взглядом. Не желая привлекать к себе внимание назойливой красавицы, Пати поспешно отвернулась. Все эти четыре месяца, прошедшие с майского праздника, мисс Харпер никак не желала оставить ее в покое, и поддержка, которую получила Пати в лице жены мэра, лишь усилила ее злобу. По возможности Пати старалась избегать встреч с этой особой, памятуя о весьма неприятном разговоре, который состоялся между ними в тот давний день, но, увы, это далеко не всегда было возможно. Мисс Харпер же наоборот была рада их встречам, используя каждую из них для того, чтобы так или иначе уязвить учительницу. Иногда Пати даже начинало казаться, что она нарочно подстраивает их. Каждый раз Джулия высокомерно цедила необходимое вежливое приветствие, как того требовали манеры истинной леди, но тут же добавляла пару-тройку едких замечаний. Впрочем, Пати это совершенно не задевало, и на все шпильки «своей личной мисс Лэганн», как она мысленно именовала ее, девушка отвечала неизменной вежливостью и холодным безразличием. Однако высокомерная мисс также соблюдала осторожность, боясь испортить свой авторитет истинной леди, и позволяла себе нелицеприятные высказывания в адрес соперницы, только если их никто не слышал, а поскольку сейчас Пати находилась в обществе мэра города, его жены и мистера Харриса, то нелюбезное внимание Джулии Харпер ей не грозило, поэтому она успокоилась и снова принялась высматривать в толпе своих непоседливых учеников. В этот момент в центр огороженной площадки вышел один из ранчеро по имени Джордж Питерс. Подняв руки, отчего его и без того высокая и внушительная фигура показалась еще выше и внушительнее, он дождался, когда шум стихнет, и громко провозгласил:

– Господа, я рад приветствовать вас на очередном Последнем Родео! Не стоит рассказывать, что это за событие и что вам предстоит увидеть – вы все это прекрасно знаете, поэтому я буду краток. Вашим всеобщим решением я выбран главным судьей на сегодняшних состязаниях. Имена остальных судей вам также известны. Так давайте начнем, и пусть победит лучший!!!

По толпе прокатилась волна аплодисментов. Мистер Питерс снова поднял руки, призывая к тишине.

– Первыми пройдут скачки. Дистанция определена, и наши наблюдатели уже заняли свои места. Хочу предупредить, что любой обман будет пресекаться на месте, а любители легкой славы сурово наказываться. Уличенный будет отстранен от дальнейших состязаний. Начнем!

Едва он произнес последнюю фразу, как несколько мужчин быстро убрали балки, ограждавшие пространство с одной стороны. Мистер Питерс отступил к толпе, однако его мощная фигура все равно выделялась на общем фоне.

«Наверное, поэтому его и выбирают главным судьей на соревнованиях. Его отовсюду видно», – мысленно пошутила Пати.

– В сегодняшних скачках принимают участие Дункан Мак-Грегор на кобыле-трехлетке по кличке Утренняя звезда, Алан Сомерс на вороном двухлетке по кличке Гром, Томас Паркер на гнедой трехлетке Стреле, Джонатан Хаммер на крапчатой трехлетке по кличке Ветер…

Родео шло своим чередом. Состязания продолжались, участники сменяли друг друга, все больше увлекаясь соперничеством. Скачки на длинную дистанцию выиграл Алан Сомерс, состязания в искусстве наездников – Том, скачки с препятствиями также остались за Томом. Пати машинально фиксировала в уме результаты, выкрикиваемые громовым голосом мистера Питерса, не проявляя, впрочем, особого интереса к происходящему. Однако ажиотаж в толпе усиливался: кто-то выражал свое недовольство, ему тут же принимались возражать, то тут, то там заключались пари. Наконец мистер Питерс снова отделился от толпы и, остановившись в центре свободного пространства, поднял руки, призывая к тишине.

– А теперь самая интересная и сложная часть наших состязаний – объезд. Наши бравые наездники уже показали нам, насколько хорошо они умеют держаться в седле, но следующее испытание – испытание для настоящих мужчин – покажет, насколько силен их дух, ибо им предстоит состязаться не между собой, но с самой природой.

Он вернулся на свое место. Подручные из толпы снова установили убранную ранее ограду так, что в центре образовалась огороженная с четырех сторон просторная площадка.

– Ну, наконец-то, – вздохнул мистер Пристон, усаживаясь рядом с Пати. Девушка удивленно посмотрела на него. Бросив на нее быстрый взгляд и заметив ее удивление, мужчина пояснил. – Это самая сложная и интересная часть родео. Научиться ездить верхом может каждый, но укротить нрав дикой лошади, найти с ней общий язык и заставить покориться твоей воле… – он прищелкнул языком. – Вот в чем истинное мастерство! К тому же, Алан Сомерс и Том Паркер давно соперничают. Они одного возраста и состязаются друг с другом с первого участия в Последнем Родео. С переменным успехом. Так что нас ждет весьма интересное зрелище.

Пати ничего не ответила и чуть пожала плечами. Восторг мистера Пристона был ей не совсем понятен, поскольку девушка имела довольно смутное представление о том, как объезжают лошадей. Нахмурившись, она устремила взгляд на огороженное пространство, куда как раз вывели красивую гнедую кобылу.

– Итак, – объявил мистер Питерс. – Первым порадует нас мистер Сомерс, который продемонстрирует свое искусство, усмирив вот эту красавицу-трехлетку по кличке Комета. Если ее характер хоть немного соответствует имени, то нас ждет потрясающее представление, – усмехнувшись, добавил судья и сел на место.

В ограду вошел Алан. Подойдя к лошади, он несколько раз провел ладонью по ее лоснящейся изящной шее, а затем ловким движением взлетел в седло. От неожиданности красавица нервно всхрапнула и застыла на мгновение, пытаясь понять, что произошло. Все затаили дыхание. Кобыла всхрапнула еще раз, а затем застывшую тишину разорвало протестующее ржание, и она встала на дыбы. Чтобы не вылететь из седла, Алан что есть силы натянул поводья и наклонился вперед. Лошадь тяжело опустилась на передние ноги и метнулась в сторону, пытаясь избавиться от неприятной ноши. На мгновение показалось, что ей это удастся, но всадник удержался. Широко раскрыв глаза, Пати наблюдала за развернувшимся внизу поединком человека и животного, не в силах отвести взгляд от этого завораживающего зрелища. Однако противостояние не продлилось долго, и спустя десять минут мистер Сомерс спрыгнул на землю и, взяв усмиренную лошадь под уздцы, направился к выходу. Кобыла покорно следовала за ним, не делая даже попытки освободиться. Толпа зааплодировала. Пати вздохнула с облегчением и только тогда поняла, что все это время сидела, затаив дыхание.

– Это было великолепно, – прошептала она.

Не сводя глаз с вольера, мистер Пристон разочаровано поцокал языком.

– Довольно смирная оказалась кобылка, – заметил он. – Чуточку посопротивлялась – и все. Слишком просто. Ладно. Будем надеяться, что другие не сдадутся так легко.

Он принялся рассказывать о технике объезда, но до сознания Пати доходило едва ли не одно слово из трех. Все ее внимание было сосредоточено на вольере, где уже появился второй наездник. Секунды летели одна за другой, складываясь в минуты, часы. Участники сменяли друг друга и далеко не все из них уходили с победой, уводя за собой покоренное животное. Однако серьезных травм пока не было, и зрители, включая Пати, продолжали увлеченно наблюдать за волнующим зрелищем.