Когда она любит

Мне все равно. Что бы там ни было, он справится с этим. Но он продолжает жужжать.

Я отрываю рот от Клео со стоном. — Черт. Я должен это взять.

Я беру устройство и подношу его к уху.

Глаза Клео расширяются. — Ты серьезно...

— Что это? — Мои пальцы все еще находятся в пульсирующей пизде моей жены. Я кладу телефон между плечом и ухом и закрываю Клео рот рукой.

Она трясет головой, упираясь в меня, но я прижимаю ее к столу бедром.

— Ты нужен нам на Рингольда, 37. Поймали еще одного ублюдка из Братвы, вынюхивающего на стройке.

Я загибаю пальцы внутри Клео, прижимаясь к ее точке G, и она перестает сопротивляться. Она издает приглушенный стон о мою руку.

— Кто с тобой? — Я убираю руку от ее рта, беру телефон и выключаю звук. — Ты снова собираешься кончить за мной, tesoro?

Зеленые глаза Клео вспыхивают от возмущения, но в ее взгляде достаточно вожделения, чтобы почти скрыть его.

— Джереми и Винни. Мы думаем, что этот парень может быть вышестоящим. Возможно, кто-то скоро придет за ним.

У меня под кожей закипает раздражение. Я не хочу мучить эту блядь. Я хочу вогнать свой член в тугую киску жены и услышать, как она стонет мое имя. Я хочу сделать ее своей. Я отключаю звук телефона и снова закрываю Клео рот рукой. Мои пальцы входят и выходят из нее, попадая точно в нужную точку. Ее ресницы трепещут. Она впивается ногтями в мои бицепсы.

— Ты идешь? — спрашивает Неро.

— Я собирался, пока ты не позвонил, — говорю я себе под нос. Клео фыркает в мою ладонь.

— Что это? Не слышу тебя.

Честно говоря, к черту мою жизнь.

— Да. Я буду там, — огрызаюсь я. Я дон, а не подросток. Я могу подождать еще немного.

Я кладу трубку и прижимаю большой палец к набухшему клитору Клео. Она бьется бедрами об меня, ее тело ищет разрядки. Моя рука переходит от ее рта к волосам.

— Кончи для меня, tesoro, — прорычал я. — Дай мне посмотреть на это.

Она всхлипывает, ее зеленые глаза закрыты капюшоном. — О, черт.

А потом она откидывает голову назад и наступает кульминация, волна за волной.

Я смотрю на нее, впитывая все это. Драма ее оргазма разыгрывается на ее красивом лице, и я не могу отвести взгляд.

В моей груди разливается тепло от того, как приятно доставлять ей удовольствие. Но все заканчивается слишком быстро.

Я тяну ее за волосы, пока наши лбы не соприкасаются.

— Мне нужно идти, — говорю я ей в губы. — Но когда я вернусь, мы закончим то, что начали. Эта игра закончена. Ты моя, Клео. Ты понимаешь? Ты. Черт возьми. Моя.

ГЛАВА 26

КЛЕО

В ту ночь Рафаэль не вернулся, а утром я получаю от него сообщение, что ему нужно ехать в Сиракузы на какие-то встречи.

Я думаю, не тяжело ли ему быть вдали от меня после того, что случилось, так же, как и мне. Все утро я слоняюсь по дому и притворяюсь полноценным человеком, а не нуждающимся, охваченным похотью беспорядком. В моей голове не перестает повторяться фильм о том, что произошло в кабинете моего мужа. Я представляю, каково ему было видеть меня, разметавшуюся на его столе, с моей киской, представленной ему, словно это был ужин.

Он ел меня как изысканное блюдо.

В животе пульсирует настойчивое тепло. Мне приходится менять нижнее белье раз или два. Я даже подумываю написать Рафаэле сообщение, чтобы немного помучить его так же, как он мучает меня, но что-то удерживает меня.

Что-то.

Как будто я не знаю, что именно. Горький привкус предложения моего отца прямо-таки засел у меня на языке.

Если бы Рафаэле не ушел сразу после того, как заставил меня кончить, я бы позволила ему довести дело до конца. Я бы переспала с человеком, которого мой отец хочет убить. С человеком, которого мой отец хочет, чтобы я помогла ему убить.

После обеда я выхожу на террасу и опираюсь ладонями на каменные перила. Прохладный ветерок овевает мою кожу. На краю участка высокие сосны качаются на ветру и шепчут секреты. Я вдыхаю свежий воздух, расширяя грудную клетку до отказа, а затем медленно выдыхаю его.

Это никак не успокаивает мою тревогу или учащенный пульс.

Так больше не может продолжаться. Я не могу продолжать ходить к Лоретте и заниматься инвентаризацией, проводить вечера, зарывшись в электронные таблицы, и не обращать внимания на то, что висит у меня над головой.

Вчера мама попросила меня навестить ее. Я знала, что это значит, и потому, что я трус, не поехала в свой старый дом. Папа хочет получить ответ. А я хочу...

Думаю, я хочу Рафаэле.

Мои глаза закрываются. Я говорила себе, что никогда не сдамся ему, но это было тогда, когда сдача означала поражение.

Сейчас это не так. По правде говоря, я больше не ненавижу своего мужа. В нем гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Он больше, чем дон, больше, чем убийца, больше, чем мой тюремный надзиратель.

Рафаэле много работает. В отличие от папы, он не просто сидит в своем кабинете и ждет, что его капо принесут ему отчеты. Он ходит по их территориям, помогает им с их проблемами и, кажется, искренне заботится о них.

Мой отец всегда считал, что это ниже его достоинства. Он умеет только кричать и угрожать, но я подслушала, как Рафаэле разговаривает со своими людьми, и ему не нужно повышать голос, чтобы заставить их что-то сделать. Он прирожденный лидер, и его уважают.

А еще - как он обращается со мной. То, как он заставляет меня чувствовать себя. Как будто я не просто неудачница. Как будто мне есть что отдать.

Все в моей жизни так или иначе списывали меня со счетов. Все, кроме него.

Я закрываю лицо ладонями и наконец смиряюсь с этим.

Я не могу предать его.

Может быть, это ошибка. Может быть, я позволяю себе руководствоваться чувствами, на которые Рафаэле никогда не ответит взаимностью. Может быть. Но я никогда не была той, кто беспокоится о последствиях, не так ли?

Я опускаю ладони и смотрю на чистое голубое небо.

Я никогда не стану собственностью Рафаэле.

Я никогда не буду принадлежать ему.

Но мне кажется, что я принадлежу ему.

Проходит еще несколько дней, пока Рафаэле нет. Он возвращается в пятницу, в тот же вечер, когда у нас запланирован ужин с Ферраро. Все знают, кто это такие, но я никогда не встречала ни одного члена семьи. Я не уверена, какая семья более влиятельна - Ферраро или Мессеро, но их одинаково боятся в Нью-Йорке.

Я пытаюсь выбрать, что надеть, когда мой муж подходит к шкафу и встречается с моим взглядом в зеркале. В его взгляде - чистый голод. Он подходит ко мне, обхватывает за талию и прижимается губами к моему горлу. Под моей кожей раздается низкий гул.