Конечно, это не любовь

Но поцелуи — другое дело. Тем более, поцелуи с Джанин. Он подозревал, что через неделю-полторы привыкнет к ним, но пока они раздражали и вызывали чувство брезгливости. Однако ради дела Шерлок готов был пойти на что угодно — даже на любовные отношения. Правда, он искренне надеялся, что сумеет разобраться с Магнуссеном прежде, чем Джанин попытается затащить его в постель — это было бы слишком даже для пользы дела.

Шерлок зашел в квартиру, непривычно пустую без Джона и его кресла (которое было необходимо убрать, чтобы снова начать разговаривать с Билли, а не с Джоном), расположился на подоконнике и скользнул в Чертоги разума.

Чальз Огюстус Магнуссен. Это имя он впервые увидел в документах, с которым работала Гермиона — и сразу понял, что это дело для него. Маггл, никак не связанный с волшебным миром, однако так интересовавший главу магической службы безопасности, он с первого взгляда показался Шерлоку любопытной загадкой. Шерлок хватило двух часов поисков в Интернете, чтобы изменить свое мнение — Магнуссен был не просто загадкой, он был язвой на теле общества, ядовитым веществом, отравляющим организм. Он был вызовом для Шерлока.

Датчанин, сделавший себе имя и состояние в США, он приехал в Британию пять лет назад, в короткий срок скупил акции нескольких влиятельных газет и сосредоточил в своих руках большую часть информационных потоков. Но управлять газетами было не единственным его занятием — в свободное время он, очевидно, в качестве хобби, осложнял жизнь правительству и частным лицам, шантажировал влиятельных людей, добивался принятия удобных ему положений в законодательстве и расширял сферу своего влияния.

Но не это заинтересовало Шерлока и не это заставило его обозначить для себя дело Магнуссена как основное и самое важное — роясь в грязном белье британцев, он случайно или целенаправленно наткнулся на волшебников. Судя по документам в папке Гермионы, он был угрозой для волшебного мира и для нее лично, и Шерлок счел это вызовом. Гермиона слишком часто вытаскивала его из неприятностей, так что он чувствовал себя обязанным на этот раз вытащить из неприятностей ее.

И первым шагом на пути к Магнуссену была его секретарша — Джанин Хокинс, так удачно бывшая подружкой невесты у Мэри на свадьбе. Упустить такой шанс было нельзя, и Шерлок, затолкав собственные принципы подальше, начал за ней ухаживать.

Шерлок не сомневался, что рано или поздно ему понадобится влезть в кабинет Магнуссена и порыться в его компьютере, и тогда Джанин будет незаменима — она наверняка впустит своего бойфренда на закрытую территорию.

Следующим шагом должно было стать формирование правильной репутации в глазах Магнуссена — стоило подкинуть тому пищу для размышлений. Магнуссен любил играть с тем, что он называл «болевыми точками» — человеческими слабостями. Рисковать кем-то из друзей Шерлок не собирался, так что планировал продемонстрировать всему миру свою наркозависимость: «Консультирующий детектив Шерлок Холмс — наркоман» — лучшей болевой точки и представить было нельзя. В этой ситуации переезд Джона был весьма кстати — тот вряд ли одобрил бы этот план.

Правда, был еще человек, даже два, которые не одобрили бы ни план, ни саму попытку Шерлока влезть в игру с Магнуссеном — Гермиона и Майкрофт. Даже иллюзорные, из Чертогов, они были категорически против вмешательства Шерлока, про реальных и говорить было нечего — стоит им узнать, что он намеренно решил заинтересовать своей персоной этого Наполеона шантажа, и они, не сговариваясь, запрут его в квартире на Бейкер-стрит. Для его же безопасности.

Поэтому Шерлок был уверен — ему следует как можно меньше встречаться с ними обоими и приложить все усилия к тому, чтобы они как можно дольше оставались в неведении. С Гермионой все просто — достаточно было не подставляться под удар и не подвергать себя смертельной опасности. От внимания Майкрофта укрыться сложнее.

— На что бы тебя отвлечь, дорогой брат? — спросил он у Майкрофта. Тот пожал плечами и смахнул с рукава пиджака невидимую соринку — всем своим видом дал понять, что с ним такие фокусы не пройдут.

— Завел бы ты себе щенка. Или друга. Хоть рыбку аквариумную — всем стало бы легче, — заметил он. Майкрофт закрыл лицо рукой — ему было стыдно за подобные предположения.

Шерлок не успел закончить свою мысль — его вырвал из Чертогов голос реального Майкрофта.

— О чем размышляешь, дорогой брат?

Шерлок встряхнул головой, открыл глаза и спросил:

— Что ты здесь делаешь?

Майкрофт огляделся вокруг, сел в кресло Шерлока, опершись на зонт и улыбнулся:

— Зашел в гости. Это нормальное поведение для братьев.

— Но ненормальное — для тебя, — Шерлок спрыгнул с подоконника, — и ты опять прибавил в весе. Прекрати заедать стресс, мой тебе совет.

— Я потерял полфунта, — возразил Майкрофт, — и я не заедаю стресс.

— Конечно, заедаешь. И беговая дорожка тебя не спасет.

— Ты быстро… скорректировал интерьер, — заметил Майкрофт.

Шерлок прищурился:

— О чем ты?

— Кресло, Шерлок. Ты убрал его сразу после свадьбы Джона и Мэри? Что ж, я ошибся — думал, ты сентиментальней.

— Ты сам говорил, что сантименты недопустимы, — парировал Шерлок.

— Но ты никогда не слушал.

— Итак, зачем ты пришел?

Майкрофт поднялся из кресла и повернулся к Шерлоку.

— Хочу предупредить — не делай глупостей, братец.

— Весьма ценный совет. Это все? — Шерлок выразительно глянул на дверь. Майкрофт покачал головой и сказал:

— Ты напрасно считаешь меня своим врагом. Я беспокоюсь о тебе. Переезд Джона повлиял на тебя сильнее, чем ты хочешь показать.

Шерлок поднял глаза к потолку и медленно, раздельно сказал:

— Это. Не. Твое. Дело. Займись лучше безопасностью Британии, будь добр.

— Надеюсь, ты меня услышал, — ответил Майкрофт и покинул комнату. Шерлок с досадой стукнул кулаком по стене — неужели брат действительно думает, что после переезда Джона он прибежит к нему? Чушь!

В течение следующих двух недель Шерлок занимался подготовкой — узнавал адреса наиболее крупных наркопритонов, готовил пути отступления на случай конфликтов с полицией, а параллельно встречался с Джанин. Самым трудным было удерживать отношения на адекватном уровне — Джанин должна была чувствовать себя любимой и особенной, но не торопиться с сексом.

Ради этого Шерлок даже пустил ее на Бейкер-стрит, позволял ночевать в своей спальне (всякий раз оставаясь в гостиной якобы за работой) и выучил несколько романтических фраз на все случаи жизни.

Он уже был готов к первой вылазке в наркопритон, но вечером накануне к нему пришла неожиданная посетительница.

Время шло к полуночи, Джанин весьма кстати решила переночевать у себя, а Шерлок неторопливо наигрывал на скрипке пришедший в голову мотив, когда миссис Хадсон сообщила, что к нему клиент.

Шерлок отложил скрипку — и почти сразу встретился взглядом с одной из самых влиятельных женщин Британии, членом Парламента леди Смолвуд. До сих пор они не пересекались, но Шерлок знал, что она — один из немногих британских чиновников, к кому прислушивается Майкрофт.

— Мистер Холмс, — произнесла она сухо, — добрый вечер. Простите меня за поздний визит.

— Что вы, леди Смолвуд, проходите, — он жестом указал на стул напротив камина. Женщина опустилась на краешек и положила руки на колени. Она явно была чем-то взволнована, произошло нечто серьезное.