Конечно, это не любовь

— Я вас слушаю, — сказал Шерлок.

Леди Смолвуд поджала губы, собираясь с мыслями, и произнесла:

— Мистер Холмс, я пришла к вам по личному делу. Боюсь, кроме вас в Великобритании никто не сможет с ним справиться.

Джон в этот момент сказал бы что-то вроде: «Расскажите нам все, мы посмотрим, чем можно помочь», но Джона не было, так что на некоторое время в комнате повисла тишина. Не дождавшись ответной реплики, леди Смолвуд продолжила:

— Речь идет о Чарльзе Магнуссене.

Шерлок невольно наклонился вперед — это была удача, о которой он и не мечтал. Дело Магнуссена приобретало официальную окраску, появился клиент, которому он насолил — теперь никто, даже Майкрофт, не сможет помешать расследованию.

— Вы слышали о нем?

— Разумеется. Датский медиа-магнат…

— И самая отвратительная гадина, которая вам может повстречаться, — прервала его леди Смолвуд дрожащим голосом, но тут же взяла себя в руки. — Он обладает влиянием большим, чем все политики вместе взятые. Запросто обедает с премьер-министром, вхож в любые дома.

— Он шантажировал вас, — предположил Шерлок, и по взгляду посетительницы понял, что попал в точку.

— Мы пытались добиться судебного преследования, прижать его, заставить убраться из страны, а еще лучше — посадить за решетку, но он вывернулся, а потом в приватной беседе начал угрожать мне. Речь идет о письмах моего мужа — очень старых. Если их опубликуют, мы будем опозорены оба.

— Письма действительно так опасны? — спросил Шерлок.

— Незаконны. Это… интимного рода письма, адресованные несовершеннолетней девушке.

Леди Смолвуд опустила глаза, на ее щеках выступил румянец стыда.

Шерлок сложил руки домиком перед собой — леди Смолвуд принесла ему подарок, о котором он не мог даже мечтать. Повод для встречи с Магнуссеном.

— Леди Смолвуд, — сказал он, — я постараюсь добыть для вас письма, но понадобится время. Я прошу вас ничего не предпринимать и не злить Магнуссена — нельзя допустить, чтобы он нас опередил.

Женщина подняла глаза и слабо улыбнулась:

— Спасибо вам, мистер Холмс.

А рано утром Шерлок впервые после долгого (очень долгого!) перерыва вошел в наркопритон. Клубы, в которых он когда-то проводил сумасшедшие эксперименты, давно прекратили свое существование, и наркоманы теперь прятались в заброшенных домах, по которым то и дело проходили полицейские рейды. Благодаря хорошей подготовке Шерлок вошел внутрь без труда и опустился на свободную замызганную лежанку. Позднее можно будет имитировать кайф, но в первый раз придется сделать себе укол — нельзя было допустить, чтобы хоть кто-то предположил, что зависимость — это блеф.

Шерлок почти с сожалением посмотрел на чистые руки, невольно вспомнив, как они выглядели пятнадцать лет назад — пожелтевшие, с бурыми выступавшими венами, все в гематомах и отеках, — и ввел себе в кровь низкосортную пакость.

Первые минуты ничего не происходило — он слышал стоны лежащих недалеко от него людей, слышал скрип старых прогнивших досок пола, жужжание надоедливой мухи под потолком, но постепенно реальный мир отступил, дав место наркотическим видениям.

Шерлок сидел дома, смотрел на огонь, который попеременно вспыхивал то красным, то синим цветом, и поглаживал струны скрипки. Он кого-то ждал, но не с волнением и предвкушением, а со спокойной уверенностью.

Часы показали девять, огонь неожиданно позеленел — и из камина вышла Гермиона. На ней была свободная рабочая мантия темно-синего цвета, возле воротника поблескивал синий с серебряными буквами значок (кажется, там должно было быть написано «ДМП»).

— Ты поздно, — произнес Шерлок.

— Я работаю с идиотами, — пожала плечами Гермиона, расстегнула мантию и повесила ее на спинку стула, оставшись в джинсах и свитере.

Шерлок отложил скрипку, поднялся из кресла, сделал шаг и обнял Гермиону за плечи. Она явно привычным движением подняла голову, подставляя губы под поцелуй. Шерлок поцеловал ее, поднял руку и аккуратно расстегнул заколку, позволяя ее волосам рассыпаться по плечам и спине водопадом непослушных кудрей.

Гермиона хмыкнула, отстранилась и уточнила:

— Ужина дома, разумеется, нет.

— Разумеется, — согласился Шерлок. — Было бы нерациональной тратой времени готовить его в твое отсутствие.

— Подтекст: «Нерационально готовить его руками, когда можно использовать магию», — покачала головой Гермиона, направляясь на кухню, — эксплуататор.

Шерлок последовал за ней и без удивления отметил, что его приборы теперь занимают не весь стол, а только половину, а отрубленная голова висит в воздухе в полупрозрачной сфере, не пропускающей запах.

Гермиона достала было волшебную палочку, но Шерлок сказал ровным тоном:

— Поужинать можно позже. В кафе внизу.

Гермиона с трудом сдержала улыбку, но на щеках появились ямочки.

— Это вредно для здоровья и бюджета, — сказала она.

— У тебя все равно нет фунтов, а со своим бюджетом я как-нибудь разберусь, — возразил он, тоже почему-то с трудом борясь с непрошенной улыбкой.

— Ты невыносим, — она кашлянула, но отложила палочку на стол.

Шерлок в два шага преодолел разделявшее их расстояние и снова поцеловал ее, но теперь это было не осторожное приветственное прикосновение, а настоящий поцелуй. Гермиона прикрыла глаза и коснулась его волос, потянула за отросшие пряди, другой рукой погладила по щеке, потом по шее — и легко расстегнула верхнюю пуговичку рубашки…

Мир зашатался, и Шерлок обнаружил себя бегущим по узкой песчаной косе посреди бушующего океана. Сердце вырывалось из груди, горло саднило, легкие горели огнем, но он и не думал сбросить скорость или отдышаться. Он должен был успеть во что бы то ни стало. Коса становилась все уже, волны поднимались вверх на два человеческих роста, закрывая небо, но Шерлок не позволял себе сомневаться. Прямо перед ним из-под воды возник огромный аквариум. Шерлок резко замер, чтобы не врезаться в стекло, и едва сдержал вопль ужаса. В аквариуме плавали огромные с белыми пустыми глазами акулы, а между ними, то погружаясь под воду, то выныривая на поверхность, боролась с течением Гермиона. Погружаясь под воду, она делала короткие взмахи волшебной палочкой, отгоняя хищников, но было очевидно, что она не справляется — акул было много, а ее силы иссякали, заклинания выходили все менее мощными и вредили все меньшему количеству тварей.

Вынырнув в очередной раз, она пронзительно закричала:

— Шерлок!

Он попытался допрыгнуть до бортика аквариума, не сумел — слишком высоко. Как назло, рядом не было ни камней, ничего, чем можно было бы воспользоваться как подставкой. Он оглянулся на бушующий океан и принял решение: бросил пальто и пиджак и без колебаний прыгнул в воду — но наткнулся на невидимый барьер и отскочил обратно. Попробовал снова — тщетно. Вода была рядом, но он не мог коснуться ее, между тем, Гермионе в аквариуме было все сложнее отбиваться от акул. Она снова закричала. Шерлок хотел было ответить ей, но не сумел — горло сдавило, он не мог не то, что крикнуть, даже вдохнуть.