Король и Дева

Бой шел неподалеку, ниже по склону. Свежий ветер приветливо встретил бывших затворников; полоска неба под облаками налилась яркой синью, как глаза их короля. Гномьи доспехи засверкали под солнцем, ослепляя врага и не причиняя вреда другу.

Они словно умерли и возродились из пепла. Они стали свободны — у них уже ничего не осталось.

— Ду Бека-а-ар!..

Торин выхватил Оркрист, Жанна воздела Каранлах. Синее пламя и золотой огонь! Гномы грозным клином спешили за ними…

Жанна вспомнила совсем не к месту, как еще в Ривенделле разговорилась с одной эльфийкой, совсем не заносчивой. Та вдохновенно танцевала при луне и каждое её удивительно грациозное движение говорило, как она счастлива в этот момент.

— Тебе надо станцевать для него, — остановившись, прекрасная эльфийка плавным жестом указала на Торина, сидевшего с Гэндальфом и Элрондом в открытой ротонде. — Ты только взгляни, как он на тебя смотрит!

— Как? — проворчала Жанна. — Смотрит сквозь меня и не видит? Или, как обычно, недовольно хмурится исподлобья?

— Какие вы, люди, странные, — голос ее зазвенел колокольчиком, — никогда не замечаете самых простых вещей!

— Что ты хочешь этим сказать? — у Жанны прервалось дыхание и похолодело внутри.

— Он же любит тебя! Неужели ты так слепа, что этого не видишь? Правильно говорит наш Владыка: «Каждый смотрит, да не каждый видит!»

Жанна тогда поспешила уйти: эльфийка показалась ей глупой, восторженной особой, которой везде чудятся романы — даже там, где их просто быть не может!..

Они с Королем-Под-Горой успели обменяться взглядами в стенах Эребора. Он не предлагал и не приказывал ей остаться. Не было в его взгляде и просьбы поберечься — он давно перестал просить о том, что она явно не выполнит. И ругать ее будет некому — гном точно знал, что не вернется.

Было лишь быстрое объятие и короткий, яростный поцелуй.

И сейчас, с клинком в руках прикрывая спину Торина, неистово призывая веру в победу, надеясь на малый дар судьбы — умереть вместе — она говорила себе «Ну вот и все — пришло время и для танцев!»

========== Часть 41. Битва пяти воинств. Один в поле ==========

Время текло все медленнее и медленнее, а потом и вовсе замерло — остановило свой бег, словно вовсе перестало существовать в этой вселенной. Сколько минуло — час, вечность или один удар сердца? Острые скалы чернели на фоне свинцового неба, прокалывая хрустальную тишину, как вчера, сегодня, завтра и тысячу лет назад. Из долины не доносилось ни звука. К добру или худу затишье? Светловолосые синдар, стоя на страже горного прохода, переглянулись в изумлении: «Неужели все? Мы победили? Слишком быстро и просто…»

Но земля негодующе вздрогнула под ногами — на этот раз гораздо сильнее и напряженнее, — оказывая обратное. Многочисленные вражеские рати снова рвались в Эребор.

«Ну что же, хоть за дело умрем», — спокойно подумал эльф постарше, в светло-серой одежде, расшитой серебром и украшенной изящным орнаментом из драгоценных камней.

Он даже не думал отступать. Проверил оружие в ожидании скорой встречи. Охрана короля лесных эльфов — служба, конечно, хорошая и почетная, да уж больно мелко для того, кто помнит войну с Сауроном!

Служба в хваленой Королевской Гвардии привлекала ветерана с течением времени все меньше. И дело было не в работе, а как раз в отсутствии таковой — а с нею и ответственности, и ощущения полезности, да хоть малой толики самоуважения! Быть оловянным солдатиком на побегушках ему вовсе не улыбалось.

И командир с каменными серыми глазами тоже совсем перестал нравиться. Воин не имеет права не исполнить приказ командующего — не так ли? Вот только, если совсем невмоготу, можно и поменять того, кто отдает приказы…

Стрел осталось не так много, как хотелось бы, зато меч, верный друг, всегда под рукой.

Орки бежали ровной рысцой, словно кони, мерно покачиваясь из стороны в сторону, не торопясь, но и не прячась. Эльфы затаились; тела они уже оттащили в сторону, покидав вражин в кучу, а гномов и своих уложив в длинный ряд. Но орк, выбежавший на них первым, почуял неладное: остановился, повел низко сидящей головой, пошевелил сплюснутым носом с широкими ноздрями… Оскалился и зашипел, подняв руку, отдав своим молчаливый приказ остановиться и рассредоточиться среди камней.

— Бросайте оружие и выходите. Мы вас не тронем! — пролаял он в воздух. — Не задерживайте нас, нам не нужны ваши жалкие жизни, оставьте их себе — мы не против!

«Да за кого он нас принимает?» — мимолетно удивился синда, быстро прицелился и спустил тетиву. Главарь мгновенно пригнулся, до выстрела, и стрела, не найдя цель, сердито звякнула о серый валун.

«Силен! — подумал эльф с уважением. — Славная будет охота!»

Навел вторую стрелу на орка помельче, легкомысленно выглянувшего из-за валуна. Чуть поднял лук, не задумываясь сделал поправку на ветер и расстояние; оперенная смерть ударила точно в глаз. Враг упал навзничь без вскрика и в последних конвульсиях затрепыхался на черной мокрой земле.

— Все, остроухие, вам конец! — главный махнул рукой, и орки ринулись на эльфов.

Время рванулось вперед, сминая секунды ударами клинка и сердца, словно отыгрываясь за предыдущую задержку.

Проход был доступен только для одного-двух; эльфы стояли насмерть, отбиваясь мечами. Двое из них забрались повыше на скалы и отстреливали нападающих, как на учебном стрельбище. Но орков было слишком много… Лежащие тела мешали атаковать защитников ущелья, однако враги, скользя по пролитой крови, отбрасывая своих, падая на четвереньки, злобно щерясь и рыча от ярости, отчаянно пытались прорваться в низину.

Стрелы закончились быстро, чего и следовало ожидать. Предводитель эльфов оглянулся — только несколько его воинов оставались на ногах, да и те были ранены. Врагов тоже поубавилось, но все же оставалось еще очень — слишком! — много. Встал в проход сам, заменив эльфа, оборонявшегося из последних сил — тот сразу же, схватившись за бок, опустился на землю, голова его бессильно поникла. Напарник командира упал, пронзенный несколькими стрелами. Эльф отбросил клинок наступающего орка, полоснув по груди, отбил мечом первую тяжелую стрелу из арбалета главаря, вторую… Отойти бы — да некуда. А третью пропустил — слишком устал, вот и принял грудью…

Орочьи ятаганы со всех сторон обрушились на раненого синда.

Главарь махнул рукой, отгоняя своих, лениво подошел к упавшему эльфу, тщетно пытавшемуся приподняться, отбросил выпавший меч ногой, с видимым удовольствием наступил на кисть, повернул сапог, а дождавшись хруста костей — замахнулся тяжелым мечом.

Жизнь вытекала из ран, кровь шла горлом, мешая дышать и думать, сломаная рука горела огнем, но синда, приподнявшись, отчаянным рывком дотянулся до главаря, вонзив широкий клинок в незащищенный бок под доспехом.