Король

– Видишь?
– Витале открыл книгу.
– Это принадлежало моему отцу. Все образцы, измерения, законченные изделия.
– Он перелистнул страницу, и вот он - король Георг VI во всей своей королевской красе.
– Он был военным. Сначала моряком. Затем воздушные силы. Летчиком. Вы военный?

– Французский иностранный легион, - ответил Кингсли.

– Какое звание?

– Капитан, - ответил Кингсли.

– Ты был капитаном Французского иностранного легиона?
– спросила Сэм, явно ошеломленная.

– Ты удивлена?
– хмыкнул он, наслаждаясь ее шоком и широко-распахнутым ртом. Он поддел пальцем ее подбородок.

– Я нет, - ответил Витале.
– У него хорошая осанка. Осанка солдата. Как и у короля Георга.

Портной перевернул страницу, на которой был изображен красивый мужчина лет тридцати пяти в офицерской форме и сапогах до колен.

– Мило, - заметила Сэм.
– Кинг, тебе стоит одеваться вот так.

– Я никогда не служил в Королевских военно-воздушных силах Великобритании.

– Я говорю про сапоги.

– Гессенские сапоги, - сказал Витале.
– Идеальны для верховой езды.

Сэм взяла книгу из рук Витале и осторожно пролистала ее.

– Черт, посмотри на эти костюмы, - сказала Сэм, разглядывая страницы с изображениями и образцами.
– Утренние жакеты, сюртуки, двубортные пальто, бриджи, сапоги, кители... Эти мои любимые. Все эти медные пуговицы. Кинг, в подобном костюме ты был бы самым сексуальным мужчиной в городе.

– Сексуальным? Вздор, - с издевкой вмешался Витале.
– Сексуальный - это для рекламы пива. Король должен быть завораживающим, властным. Каждый должен заметить, когда он входит в комнату.

– Оденешься вот так, - продолжала Сэм, указывая на картинку короля в длинном военном пальто, - и даже я захочу переспать с тобой.

Девушка улыбнулась ему, сияя глазами. Кингсли повернулся к Витале.

– Я беру их, - сказал Кингсли.

– Берете что?
– спросил Витале.

Кингсли закрыл книгу и вернул ее Витале.

– Все.

– Все?
– повторил Витале.

– И один для нее тоже, - добавил он, кивая в сторону Сэм.
– Любой, какой она пожелает.

– Кинг, эти костюмы стоят по пять тысяч долларов, - сказала Сэм с широко распахнутыми глазами.

– Выбери любой, который захочешь, - произнес он и похлопал ее по спине.
– Папочка платит.

Примерка закончилась, и Кингсли заказал двенадцать новых костюмов в различных винтажных стилях и королевских, включая эпоху Регентства, Викторианскую и Эвардианскую. Сэм настояла на эпохе Регентства. Фетиш к бриджам она списала на детскую любовь к романам.

– Могу я забрать твои старые рубашки?
– спросила Сэм, собирая его одежду.
– Поскольку у тебя появились новые рубашки.

– Сомнительная идея.

– Она очень милая, - ответила она.
– Я люблю рубашки Brooks Brothers[17]. Эти шмотки вечные. В них будет идеально спать.

Она взяла его рубашку, белую, застегивающуюся на все пуговицы, и натянула поверх своего жилета.

– Сэм, не надо.
– Кингсли подошел к ней, стоящей возле зеркала.

– Ты так привязан к этой рубашке?
– полюбопытствовала она, улыбаясь.
– У тебя две дюжины новых рубашек, сшитых специально для тебя.

– Дело не в рубашке, а в принципе рубашки.

– У твоих рубашек есть принципы?
– Сэм застегнула три средние пуговицы.

– Ты ничего не знаешь о мужчинах, поэтому позволь поделиться с тобой небольшим секретом, - сказал он, становясь перед ней.
– Когда женщина носит одну из наших рубашек, которую мы носили, в которой жили, она словно говорит: «Он – мой».

– И это плохо?

– Это очень хорошо при правильных условиях. Но ты носишь мою рубашку и спишь в ней, и оставляешь ее себе - это равносильно тому, если я кончу тебе на спину. Это как пометить свою территорию. Ты считаешь меня своей собственностью?

Сэм посмотрела на него, и он увидел удивление в ее глазах.

– Нет, - ответила она.
– Конечно, нет. Ты мой работодатель, Капитан, - отсалютовала ему Сэм.

Кингсли поднял руки и расстегнул рубашку.

– Я знаю, что не привлекаю тебя, - сказал он, снимая с нее рубашку и натягивая ее обратно.
– Но меня влечет к тебе, и я делаю все возможное, чтобы не думать о тебе в таком ключе. То, что ты носишь мою рубашку, мне не помогает.

– Прости, - прошептала она.
– Я не... Честно, я даже не думала об этом.

– Все хорошо. Никакого ущерба не нанесено.

Кингсли посмотрел на часы в примерочной и вздохнул.

– Все хорошо?
– спросила Сэм.

– Я должен идти, - ответил он.
– Я опаздываю.

– Куда направляешься?

– Никуда.

– Как можно опаздывать в никуда?

– Сэм, пожалуйста. Сейчас я не в настроении.

– Кинг? Что происходит?
– спросила она и с беспокойством посмотрела на него.
– Поговори со мной.

Кингсли молчал и взвешивал стоимость и пользу посвящения Сэм. Если он не расскажет ей, она продолжит волноваться, не зная причины. Если он расскажет ей, у нее будет повод для беспокойства. В любом случае, она будет волноваться. Нет смысла скрывать.

– У меня назначен прием, - ответил он.
– Я сдал кое-какие тесты и должен получить результаты.

– Тесты? Какие тесты?

– Такого рода тесты приходится проходить двадцативосьмилетнему мужчине, переспавшему с половиной Европы.

– О, черт. Такого рода тесты. Жаль, что я не могу сопереживать, но единственная болезнь лесбиянок от секса, это спазм челюсти.

Кингсли усмехнулся. Боже, ей отлично удавалось его рассмешить.

– Все хорошо. Я думал о них, не переставая, две недели, так что, несмотря ни на что, по крайней мере, теперь буду знать.

– Мы узнаем. Я пойду с тобой.

– Тебе не обязательно идти со мной.

– Я не обязана, - ответила она.
– Но хочу. И ты этого хочешь. Никто не хочет проходить это дерьмо в одиночку. Даже ты.

– Ты слишком хороша для меня, - сказал он, беря ее за руку и целуя тыльную сторону запястья.

– Прекрати увиливать.

– Я не увиливаю. Я флиртую.

– Ты мужчина, флиртующий с лесбиянкой. Это и значит увиливать. Это не сработает. На моих брюках замок, а ключ я выбросила.