Король

– Хорошо. Я не смотрю на тебя, - успокоила она.
– Я смотрю на планшет.

– Почему ты не смотришь на меня?

– Ты парень, и ты мой босс. Я не хочу видеть тебя голым.

– Я очень красивый, - заметил он, вылезая из воды и обматываясь полотенцем вокруг талии.

– Ты станешь счастливее, если я заценю тебя?

– На самом деле, я бы не советовал делать этого.
– Кингсли снял очки и отложил их.
– Раз ты так беспокоишься.

Но было поздно. Сэм посмотрела.

– Вот черт.

Кингсли вздохнул.

– Этого я и боялся, - пробормотал он.
– Все не так плохо, как кажется.

Сэм уронила планшет на пол и подошла к нему.

– Я смотрю, - сказала она и присвистнула.
– Черт возьми, должно быть, это больно. Что это?

– Пуля плюс операция по ее извлечению.

– Можно потрогать?

– Я мокрый и в одном полотенце, и ты хочешь потрогать меня?

– Ага.

– Послушай, Маленький лорд Фонтлерой, причина, по которой я нанял тебя в качестве ассистента, была в том, чтобы между нами была некоторая...
– Он остановился, чтобы подобрать нужное слово.
– Дистанция между нами.

– Я не собираюсь отсасывать тебе. Я трогаю твои шрамы.

– Блейз отсасывает мне. Она не трогает мои шрамы.

Сэм посмотрела ему в глаза. Кингсли четко осознавал близость ее тела. Будучи обнаженным, он ощущал жар, исходящий от нее. Она избавилась от жакета и жилета после того, как он приказал ей «не выделяться». Подтяжки держали ее брюки в тонкую полоску, а рубашка была расстегнута до середины груди. Она могла быть одета в мужскую одежду, но он не мог отрицать ее женственность и притягательность. В вырезе рубашки он выдел выпуклость ее небольшой, но дерзкой груди. Последнее что ему было нужно, это эрекция и напугать лучшего ассистента, который был у него на данный момент.

– Ладно. Я не верю в прикосновения к тому, кто не хочет, чтобы его трогали.
– Она подняла обе руки, сдаваясь.
– Я, как видишь, поворачиваюсь к тебе спиной.

Она поставила одну ногу назад и аккуратно развернулась: - Теперь ты не против услышать сообщения?

– Не совсем. Думаешь, мне стоит соблазнить Люси Фуллер?
– Кингсли подошел к шкафу и порылся в своих вещах. Он услышал, как что-то упало, а когда обернулся, увидел, как Сэм снова поднимала планшет с пола.

– Соблазнить Люси Фуллер?
– повторила она, ее лицо выражало шок и легкое отвращение.
– Зачем?

– Если станет известно, что она изменила мужу, разразится скандал. Что даст нам рычаги воздействия на Фуллера.

– Или сделает из него мученика, которому сочувствует вся паства. Знаешь, люди всегда обвиняют жен и никогда мужей.

– Верно подмечено, - ответил он.
– Я все равно не хотел ее трахать.

– Почему?

– В ее книге о браке целая глава о том, почему содомия преступление против природы, что даже супружеские пары не должны ей придаваться.

– Это странно.

– Содомия не преступление против природы. Природа изобрела содомию. Если Мать-природа не хотела нас впутывать в это, то не сделала бы ее такой веселой.

– Не могу поспорить с твоей теорией. Бедная Люси. Такая потеря.

– Бедная Люси? Она богаче меня. Ты это знала? Ее книги и видео финансируют империю фанатиков.

– Они всегда попадают в список бестселлеров. Одному Богу известно почему.

– Их империя построена на их идеальном браке.

– У меня есть родители, - ответила Сэм.
– И я не верю в существование идеального брака.

– У моих родителей он был. Пока они не погибли, - поделился Кингсли. – Может, и к лучшему. Они бы предпочли умереть, чем разлюбить друг друга.

Сэм одарила его долгим пристальным взглядом, который Кингсли пытался игнорировать.

– Я бы предпочла разлюбить кого-нибудь, чем умереть, - ответила Сэм.
– Ты всегда можешь полюбить кого-то другого.

– Проще сказать, чем сделать, - парировал Кингсли, и он сказал это с большей горечью в тоне, чем намеревался.

– Значит, в того, кого ты влюблен, тебе не хочется быть влюбленным?
– спросила Сэм.

Кингсли уставился на нее.

– Верно, - вспомнила она.
– Дистанция. Мы пытаемся сохранить дистанцию.

– С твоего позволения.

– Прости. Ладно. Я вернусь к работе по копанию на преподобного Фуллера.

– Давай разделять и властвовать. Я разберусь с преподобным Фуллером. А ты сосредоточься на Люси Фуллер. Они зарабатывают много денег на книгах. Следуй за деньгами.

Он натянул брюки и схватил рубаку с вешалки.

– А теперь, какие у меня сообщения?

– Ты оделся? Безопасно поворачиваться? Я не хочу, чтобы мои деликатные лесбийские чувства были оглушены твоей невероятно мужественностью. У меня могут быть обмороки, какими бы они ни были.

– Безопасно.

Она повернулась.

– Кингсли, ты не застегнул рубашку, я вижу твою грудь. Ты солгал, и теперь я на грани обморока.

– Подойди, - приказал он. Она посмотрела направо, затем налево в поисках ловушки. Возможно, нанять Сэм было ошибкой. Все, о чем он мог думать прямо сейчас, это как затащить ее в постель и увидеть, какое тело скрывалось под мужской одеждой.

Он взял ее за запястье, поднял ее руку и положил на шрам на своей груди.

– Тебе повезло, что ты жив. Поэтому ты морщился в кабинете?
– Она аккуратно прижала ладонь к шраму.

– Рубцовая ткань плотная. Она болит, когда я пытаюсь сделать глубокий вдох.

– Знаешь, ты должен прислушиваться к своему телу. Боль - это сигнал тревоги. Она говорит: «обрати на меня внимание».

– Обещаю, я обращу на нее внимание. Больше она не становится.

– Я знаю, что тебе нужно. В Мидтауне есть дама, которая делает потрясающий лечебный массаж.

– Мне не нужен массаж.

– Я могу узнать, делает ли она его со «счастливым концом».

– Может, мне и нужен массаж.

– Так и думала. Я запишу тебя на прием. Она хорошо разбирается в хирургических шрамах и других ранах.

– Откуда ты столько знаешь о шрамах?
– спросил он, удивленный ее дерзостью, нежели знаниями. Никто, кроме Серена, не осмеливался бросить ему вызов. Ему это нравилось.

Она убрала руку.

– Ты не единственный тут со шрамами, - ответила она.

– Покажи свои шрамы.
– Он сказал «шрамы», но имел в виду «тело».

– Мои шрамы? Мои шрамы...
– Зазвонил телефон. Сэм широко улыбнулась.
– Я отвечу.