Королевы и монстры. Яд

– Дай я сначала взгляну на этот крошечный камешек. Отвечу тебе через минуту.

– Чистейший бриллиант круглой огранки на платине. «Гарри Уинстон».

Я прижимаюсь щекой к его груди, прислушиваясь к успокаивающему биению сердца.

– Фу. Звучит отвратительно.

– Да или нет?

Когда я не отвечаю, Кейдж нетерпеливо шепчет:

– Используй цвета, упрямая девчонка.

По моей щеке бежит слеза, когда я говорю:

– Зеленый, милый. Самый зеленый во всей Вселенной.

Эпилог Слоан

Когда я выхожу из самолета в частном терминале для джетов аэропорта «Ла Гуардия», на улице чуть выше нуля, темно и накрапывает противный дождик. Но меня переполняет такое счастье, что с тем же успехом здесь могло бы быть солнечно и плюс тридцать.

Я стою на верхней ступеньке шикарного джета Кейджа, раскидываю руки в стороны и кричу:

– Привет, Большое Яблоко!

Шофер в форме, который ждет меня с зонтом у подножия трапа прямо на взлетной полосе, щурится на меня как на сумасшедшую, но я не обращаю внимания. Мне никогда не приходилось прежде бывать в Нью-Йорке, и я собираюсь насладиться каждой секундой.

Кто знает, вдруг мне повезет, и я наткнусь на какого-нибудь случайного миллионера, с которым можно поразвлечься. А если нет, то всегда есть шопинг. Бутик «Луи Виттон» на Пятой авеню звал меня по имени с самого отлета из Тахо.

– Пойдем, песик. Скоро увидишься с мамой.

Моджо поднимает голову со своего места, где спал всю дорогу, – роскошного кожаного кресла кремового цвета рядом с дверью. Он с неуверенным видом смотрит на дверь, а потом снова на меня.

Я улыбаюсь.

– Шевели задом, а то я сделаю из тебя коврик, лохматый.

Двигаясь со скоростью улитки, он сползает с кресла на пол, зевает, почесывает ухо задней лапой, а потом смотрит на меня, неуверенно моргая.

Я качаю головой и фыркаю:

– Не мог ты ни на кого наброситься. Это требует слишком много энергии.

Он снова зевает, доказывая мою правоту.

Я спускаюсь по узкой металлической лестнице, и пес следует за мной. Когда я оказываюсь внизу, водитель мрачно произносит:

– Добро пожаловать в Нью-Йорк, мисс. Я Сергей, ваш водитель.

Сергей молодой, зеленоглазый и достаточно крупный, чтобы при желании поднять над головой автомобиль.

Энергетика огромного хера. Он мне уже нравится.

– Спасибо, Сергей! Я так рада, что добралась!

– Позвольте взять ваш багаж. Пожалуйста, следуйте за мной.

Он показывает на большой блестящий «Бентли», припаркованный на взлетной полосе в нескольких метрах от нас. Я принимаю от него зонт и шагаю за Сергеем к машине, чувствуя укол вины за то, что он тащит мой багаж один: я прилетела совсем не налегке (в переводе: я привезла практически все свои вещи). Девушка никогда не может сказать, что захочет надеть через несколько дней. Это зависит от настроения.

Мы с Моджо усаживаемся в машину, пока несчастный парень изображает из себя моего личного помощника и загружает сумки в багажник. Наконец он весь в поту возвращается на водительское место и закрывает дверь.

– Извини за весь этот багаж, Сергей. Я совершенно не умею принимать решения насчет гардероба.

Он поглядывает на меня в окно заднего вида и пожимает плечами.

– Вы женщина.

Я решаю не оскорбляться таким откровенным сексизмом и вместо этого широко улыбаюсь.

– Ты заметил! Это сиськи меня выдали?

Его взгляд ненадолго задерживается на моей груди. Потом он снова смотрит на меня.

– Да.

Он заводит машину и трогается, завершая беседу.

Энергетика огромного хера. Ноль чувства юмора. Следующий.

Мы едем по городу, и я непрерывно охаю и ахаю при виде всех этих огней и высоких зданий. Рядом со мной Моджо сопит на сиденье. Мы сворачиваем на парковку небоскреба и спускаемся по спирали сквозь пустые этажи, пока не останавливаемся у ряда лифтов.

Перед лифтами стоит когорта крепких парней в черных костюмах и смотрит на машину так, будто она сейчас взорвется.

Ох уж эти гангстеры. Такие простодушные ребята. Хочется каждого потрепать за розовые щечки.

Я жду, пока Сергей откроет мне дверь, прежде чем выйти, потому что нет ничего лучше королевского появления перед зрителями, которым некуда деваться. Особенно если зрители – это толпа сильных и опасных мужчин.

Чувствую, моя поездка в Нью-Йорк будет эпичной.

Улыбаясь, я выхожу из машины. Интересно, не чересчур ли будет помахать им ручкой в стиле королевы красоты? Наверное, чересчур. Эти ребята не выглядят так, будто понимают шутки.

Но внезапно они больше не смотрят на меня – их внимание переключилось на другую машину, вставшую прямо за нами.

Это большой черный внедорожник с тонированными стеклами, но на нем с тем же успехом могла быть неоновая вывеска, сообщающая: «Вы все сейчас умрете!», если судить по реакции встречающих меня парней.

Со слаженностью, которой мог бы гордиться любой военный генерал, они одновременно лезут в карманы пальто, достают пистолеты и направляют их на ветровое стекло внедорожника. Один из мужчин начинает орать что-то на неизвестном мне языке как полоумный.

А потом еще пять внедорожников с визгом останавливаются за первым, и кричащий парень окончательно выходит из себя. Он падает на колено и начинает палить.

О черт. Это все паршиво выглядит.

Нужно было взять с собой тот триста семьдесят пятый, который я украла у Ставроса. Похоже, это единственное, что я не кинула в сумку.

Я ныряю обратно на заднее сиденье «Бентли» и падаю на Моджо, чуть не задавив его. Он выворачивается из-под меня и съеживается на полу. Вокруг нас стрельба все разгорается, оглушительное эхо отражается от бетонных стен и потолка.

Я лежу на заднем сиденье, закрыв уши и подобрав под себя колени, – просто жду, когда у кого-нибудь закончатся пули и оставшиеся в живых перейдут к рукопашному бою. Может, они наконец поубивают друг друга.

Тогда я смогу выскользнуть. Если мужчины начинают махать кулаками, они больше ни на что не обращают внимания.

Когда я плавала по Средиземноморью со Ставросом и его командой, драки завязывались постоянно. В эти моменты я могла бы расхаживать голой, и они бы не заметили. Они как питбули, когда входят в раж.