Королевы и монстры. Яд

– Это недостойно – наказывать человека отказом в сексе.

– Не смеши меня. Это самый мощный инструмент в твоем арсенале.

– Что случится, когда ты встретишь человека, на которого тебе реально будет не наплевать, Слоан?

– Господи боже. Ты же не пытаешься снова оседлать эту старую лошадку?

– Пытаюсь. Ты просто еще не нашла свою половинку.

– Это все из-за той травмы мозга, которую ты получила в шесть лет, когда упала с велосипеда и ударилась головой о бордюр.

– На мне был шлем.

– Неважно. Ты с тех пор так и не вернулась в норму. Я пыталась убедить твоих родителей прекратить твои мучения, но они были слишком к тебе привязаны и отказались. Идиоты.

Я понимаю, что улыбаюсь.

– Я даже в больницу не ложилась, но спасибо за беспокойство.

– Не за что. И я знаю, что ты сейчас улыбаешься, так что даже не пытайся притворяться, будто я ранила твои чувства, посмеявшись над твоей уморительной личной жизнью.

– К слову о личной жизни, как Брэд Питт – младший?

Пауза.

– Кто?

– Горячий блондин, которого ты встретила по дороге домой.

– А, этот. Вчерашний день, детка.

Всё изменилось, ничего не меняется.

– Я скучаю.

– Я тоже скучаю. Возвращайся поскорее. Этот твой пес – самое унылое животное на планете. Он все время спит.

– Удивишься, если я скажу тебе, что он набросился на киллера Виктора, которого послали меня убить?

– Ага, конечно. Теперь ты просто выдумываешь. Кстати, я вчера видела Криса в магазине.

– О нет.

– О да. Он сказал, что извиняется перед тобой за все обиды, которые мог нанести, и надеется, что ты простишь его. А потом убежал. И вот я голову ломаю – с чего это он?

Я вспоминаю свою последнюю встречу с Крисом и морщусь.

– У Кейджа состоялся с ним небольшой мужской разговор сразу после того, как я сообщила, что Крис днем и ночью ездит вокруг моего дома на машине.

– Именно так я и думала. Хотелось бы мне иметь мужчину, который защитит меня от всех мудаков на свете.

– Это можно, но он быстро тебе надоест.

– Теперь ты меня понимаешь. Кейдж на тебе повернут, детка. Поставь его на паузу. Так, мне пора бежать, а то я опаздываю на вечер одиноких сердец в библиотеке. Говорят, там будет бинго.

Она бросает трубку, таким образом призывая меня перестать жалеть себя.

Слоан – королева жесткой любви, но я подозреваю, что под ее стальными доспехами бьется самое нежное на свете сердце. Хотя вряд ли я когда-то узнаю наверняка, потому что она скорее бросится со скалы, чем признается в этом.

Я приканчиваю свой бокал вина, а потом блуждаю по комнате, открывая ящики и касаясь кисточек и тюбиков с краской. Моя голова гудит, а тело настолько обессилено, что я еле держусь на ногах. Потом я сворачиваюсь калачиком на полу и любуюсь Нью-Йорком, пока не засыпаю.

Просыпаюсь я на руках у Кейджа. Он несет меня по коридору.

Зевая, я бормочу:

– Куда ты меня несешь?

– В постель.

Я даже не пытаюсь сопротивляться. Просто не готова к этому сейчас.

Он относит меня в спальню. Тут преобладают спокойные коричневые и бежевые оттенки и деревянные детали. Из высоких окон открывается очередной безумный вид, но он исчезает, когда Кейдж говорит Алексе опустить шторы.

Он усаживает меня на кровать, разувает и накрывает одеялом. А потом разворачивается к двери.

– Ты уходишь?

Кейдж останавливается и оборачивается. На его пухлых губах играет лукавая улыбка. Я вижу, что мой тон его порадовал, но он старается не слишком наглеть.

– А ты не хочешь?

– Нет. Да. Не знаю. – Я вздыхаю и зарываюсь под одеяло. – Может быть?

– Дай мне знать, когда будешь уверена. А пока спи.

Он уходит, тихо прикрыв за собой дверь.

Но теперь я окончательно проснулась.

Я переворачиваюсь на спину, сбрасываю одеяла и долго пялюсь в потолок, прокручивая события у себя в голове. Только моя голова набита картофельным пюре. Я как будто алгеброй занимаюсь. Не могу прийти ни к какому выводу.

Одно я знаю наверняка: что бы он ни сделал и как бы я на него ни злилась, в объятиях Кейджа мне станет лучше.

Я скидываю ноги с края кровати, иду к двери и распахиваю ее. И тут резко останавливаюсь.

Кейдж стоит прямо у двери, прислонившись плечом к стене, сложив свои могучие руки на груди и наклонив голову.

Он смотрит на меня. Наши взгляды встречаются. В меня будто молния бьет – горячая волна прокатывается от макушки до кончиков пальцев.

Мы молча стоим друг напротив друга в наэлектризованной тишине, пока я тихо не прошу:

– Не мог бы ты зайти и…

Он отрывается от стены и хватает меня, впиваясь своими губами в мои.

Его поцелуй отчаянный. Изголодавшийся. Когда мы останавливаемся, чтобы отдышаться, я тихо заканчиваю:

– …и обнять меня?

Надвигаясь на меня, пока я спиной вперед пячусь обратно в спальню, он рычит:

– Обнять тебя? Конечно. Но только после того, как трахну.

– Кейдж.

– Зеленый или красный, детка.

Он толкает меня на кровать, встает на колени, берет в ладони мое лицо и снова жадно целует.

У моих рук как будто появилось собственное сознание, потому что они на автомате хватают его за волосы и слегка оттягивают их.

Кейдж со смехом отрывается от моего рта.

– Я так и думал.

Он стягивает футболку через голову, отбрасывает ее в сторону и смотрит на меня с хищной улыбкой – такой прекрасный, что у меня дух захватывает.

Его улыбка тает, и он рычит:

– Обожаю, когда ты так на меня смотришь.

– Как?

– Как будто ты моя.

Он стягивает с меня майку, срывает лифчик, избавляется от джинсов и трусов двумя быстрыми ловкими движениями. А я лежу под ним совершенно обнаженная и дрожу. Он останавливается, чтобы медленно провести рукой по моему телу, от груди до бедер, и глядит на меня глазами голодного волка. А потом расстегивает ширинку на джинсах.