Королевы и монстры. Яд

Натали снова вздыхает.

– Так и есть. Я всегда буду следовать за тобой. Ты моя Полярная звезда.

Она сдавленно стонет и еще глубже зарывается лицом мне в грудь. С изнывающим сердцем я целую ее в макушку и прижимаю к себе крепче.

– Хватит нюхать мои волосы, извращенец.

– Я это не контролирую. Твой запах как наркотик.

– Если ты скажешь еще что-нибудь романтичное, меня вырвет.

Она зла, уязвлена, шокирована и потрясена, но за всем этим я слышу в ее словах что-то еще.

Любовь.

Я сдерживаюсь, чтобы не застонать.

В моем заднем кармане звонит телефон. Отвечать нет желания, но я жду важных новостей. Если это они, мне нельзя их пропускать.

– Вперед, – мягко говорит Натали, отстраняясь от меня. – Вижу ведь, что хочешь.

– Я принесу вино.

Она кивает, отворачивается и обхватывает себя руками за талию. Я оставляю ее стоять у окна, а сам направляюсь на кухню, достаю телефон и прижимаю его к уху.

Номер скрыт, и это хороший знак. Все остальные звонки сразу считываются.

– Ну что?

– Готово.

Человек на той стороне говорит с легким итальянским акцентом. Массимо прожил в Италии только до десяти лет, но в его речи до сих пор улавливается звучание далекой родины.

– Хорошо. Как?

– В столовой завязалась драка. Всё сделали так, будто он оказался не в том месте не в то время. Случайно попал под раздачу, так сказать. Вопросов не будет.

Услышав это, я вздыхаю свободнее. Пока Массимо не прибавляет:

– Теперь ты мой должник.

Наглые итальянские ублюдки. Все время хотят большего.

Но этого стоило ожидать. Насчет таких деликатных вопросов договориться всегда сложно.

– Для тебя откроются порты, помнишь? Остальные семьи всё еще в блокаде, но ты снова в деле. Таков был уговор. Мы квиты.

Он коротко, мрачно смеется.

– Нет. Убрать босса целой семьи – это слишком серьезное дело, чтобы мы так просто сочлись. И ты знаешь: стоит мне обмолвиться хоть словечком, тебе конец.

– Тебе не поверят, Массимо. Ты патологический лжец.

– То есть ты готов рискнуть, да? В рядах недовольных всегда найдется кто-то достаточно амбициозный, чтобы устроить переворот и радостно провозгласить себя новым королем. – Он снова смеется. – Тебе ли не знать.

Меня не волнуют эти угрозы. Я чувствую, что Массимо хочет чего-то еще. Он не заинтересован в моем разоблачении, но заинтересован в том, чтобы воспользоваться преимуществом.

Что бы это ни было, он скоро расколется.

– Вперед. Говори, если хочешь. Мои люди верны, и мы в состоянии войны. Ты выставишь себя идиотом.

– Твои люди? Труп Макса еще не остыл, а ты уже готов взять бразды правления. Ну и коварная же ты сволочь, Казимир.

– Помни об этом, когда снова попытаешься мне угрожать.

Он хмыкает.

– Как будто у меня нет подстраховки на такой случай. Я превращаюсь в труп, и всем главам семей приходит милая маленькая посылка с описанием того, что ты сделал.

– Конечно. А доказательства?

– Запись этого разговора для начала.

Я улыбаюсь, открывая холодильник для вина.

– Я поставил шифровальщик, так что на записи будет только белый шум.

В повисшей тишине слышно, как Массимо закипает.

– Слушай, я ценю твои старания. А еще у меня сегодня хорошее настроение. Когда в новостях скажут, что Макс погиб в тюремной драке, случайно оказавшись между двух групп итальянцев, я окажу тебе любую услугу. Закрою глаза, если захочешь увести чужой груз, что-то в этом духе. Accordo?

Следует пауза.

– Accordo.

Пауза держалась слишком недолго для того, чтобы убедить меня, будто Массимо ограничится чем-то столь мелким и хлопотным, как кража груза. Но с этим я разберусь, когда он что-то предпримет. Нужно решать проблемы по мере их поступления.

Мы отключаемся не попрощавшись.

Я наливаю два бокала вина и возвращаюсь в гостиную. Нат стоит там же, где я ее оставил, и смотрит в окно.

Она молча берет протянутый бокал.

– Хочу кое-что показать, – говорю я.

Отпивая вино, она глядит на меня.

– Это там.

Я разворачиваюсь и начинаю идти, уже уяснив, что самый надежный способ заставить ее что-то сделать – не настаивать на этом. Натали ненавидит, когда ею командуют… если только не привязана к кровати.

Разумеется, она следует за мной, и я слышу ее мягкие шаги по деревянном полу. Мы идем мимо кухни и обеденного зала, потом дальше по коридору, пока не подходим к одной из гостевых комнат в самом конце. Я распахиваю дверь и отступаю в сторону, чтобы Нат посмотрела.

Она опасливо заглядывает внутрь и ахает.

– Это твое, – шепчу я, наслаждаясь ее восхищенным выражением лица.

Минуту она просто стоит на месте, оглядываясь вокруг с распахнутыми глазами.

– Как долго ты все это готовил?

– Ты сказала мне, что ты моя. С тех пор.

– Но ты говорил, что мы никогда не сможем жить вместе. Что мне даже нельзя будет приезжать к тебе сюда. Зачем так утруждаться?

Она показывает на комнату. Это художественная студия с кучей всяких штук для живописи: красок, кистей, мольбертов, холстов всех размеров, дожидающихся, когда их распишут.

Я протягиваю руку, глажу ее шелковую щеку и шепчу:

– Когда тоска становилась невыносимой, я приходил сюда. Сидел и представлял, как ты здесь рисуешь что-нибудь. Может быть, мой портрет.

Натали смотрит на меня со слезами на глазах.

Мне хочется поцеловать ее, но я этого не делаю. Что бы ни случилось дальше, инициатором должна быть она.

Может, теперь я и мафиозный король, но у моей королевы власти всегда будет больше. Только она способна убить или воскресить меня единственным словом.

Натали спрашивает:

– Ты говорил, что никогда не сможешь привезти меня сюда. Так что изменилось?

– Макс мертв.

Она хлопает глазами. Я киваю, давая ей время осмыслить это.

– Ты…

– Да.

– Потому что?

Я нежно отвечаю:

– Я убью любого, кто угрожает тебе. Любого.

Она снова моргает. Затем облизывает губы и делает еще глоток вина. Ее руки дрожат.

– Но ведь это для тебя большое событие, да? Я имею в виду, политически.

– Да.