Королей убивают неудачники

Денис поднял голову. Беспокойные мысли не давали уснуть.

Хавир, Хавир...

Хавир обвинил Веру в колдовстве. Хавир подстроил гибель жены Айши. Хавир мстит Бавану за то, что тот отстранил его от должности.

Нет, не складывается картинка... Словно в движениях планет, чьи орбиты отличаются от предсказанных, и нет возможности понять — отчего? Почему? Наверняка где-то существует еще одна планета, чье присутствие влияет на ход остальных. Но поди отыщи ее...

Почему жертвой стала именно жена Айши? Как Хавир сумел ее так убить: ни единой раны на теле и лужа крови? За что он на самом деле мстил Бавану?

В тех рассуждениях, что привел Алексей, перепутаны причина и следствие. Хавир подстроил возвышение Дона, чтобы скрыть свои делишки. Похищение Господнего Чижика, например.

А еще есть Айши — всем Правежам затычка... И вот это — самое неприятное.

Завацкий бесшумно спрыгнул на ковер и потянулся к рюкзаку. Включил ноутбук. Часы показывали двадцать минут шестого, до аудиенции оставалось чуть больше полутора часов.

Надо бы разложить все по порядку. Итак, Айши дерется с Баваном. Господень Чижик превращается в Белое Крыло — фактически в замке находятся два Белых Крыла. Затем неведомый целитель совершает чудо, лечит раненого короля. Один из мечей прячут в алмазный ковчег.

Погибает Деваль-Иту. В замок прилетает зимородок с песней Правежа. Если верить его чириканью, Белое Крыло осталось в руках Айши.

Хавир передает дела Дону. По его словам, и Белое Крыло, и Господень Чижик — в арсенале. Он не лжет — посмотрел бы я на тшиина, который осмелился бы соврать королю!

Но Перевертыша нет в футляре! Кто его мог украсть?! Никто!

...Лихорадочное возбуждение овладело детективом. Голый, разгоряченный, он сидел на полу и лихорадочно набирал текст.

Получается ребус: Белое Крыло у Айши, но вместе с тем — в арсенале. Господень Чижик есть в арсенале, но одновременно его там нет!

Денис перевел дух. Все сходилось! С торжественностью, которая в иных обстоятельствах могла бы показаться смешной, Завацкий переименовал файл.

Отныне вопроса «кто убийца?» не существовало. Детектив знал, кто станет следующей жертвой, и вот это было самым страшным. Как там говорят англичане?

Господи, спаси тшиинского короля!

Глава 4 ТЕМНАЯ ПТИЦА С БЕЛЫМ КРЫЛОМ

Час синий — ложный час.

Говорят, бивона меняет цвет на рассвете, но это не совсем гак. Иногда ее листья синеют во тьме, иногда — чуть ли не перед самым зеленым часом.

Дон Ткни Ай и Завацкий в нетерпении ждали, пока чернота уйдет с блестящих сердечек. Храмовники бесстрастно взирали на побратимов: им-то торопиться некуда — точно так же, как и цветам, что заведуют временем.

А церемониймейстер маялся. Под глазами его темнели синяки — он тоже плохо спал в эту ночь.

— Моли своих богов, брат-чужинец, — угрюмо заявил он, — чтобы король не передумал. Не торопись, и это правда. Пусть минует постыдное время, пусть тьма покинет листву. Тогда мысли Бавана обратятся к свету, вот истина, ага, да.

Денис вяло пожал плечами. Он уже сам с трудом понимал, где грань между чудом и обыденностью, между причинами и следствиями. А ведь ему предстояло привлечь на свою сторону варварского короля!

Как можно убедить кого-либо, если сам себе не веришь?

— По-моему, они уже синие. — Денис облизал пересохшие губы и вопросительно глянул на побратима. — Или скоро будут.

— Думаешь? Да, пожалуй. Это правда, я вижу...

Дон поднялся. Ох, как не хотелось ему идти к храму!..

Монахи, глядя на церемониймейстера, даже не шелохнулись. Дон ударил в гонг, и звук — глухой, рокочущий, словно шорох прибоя, — разнесся над парком.

Закачался потревоженный куст бивоны. Денис стал рядом с побратимом. То ли от утренней сырости, то ли от возбуждения, но детектива бил озноб. Колени мелко подрагивали, зубы начали клацать. Он вполголоса выругался и сделал несколько глубоких размеренных вдохов.

Это помогло: по телу прокатилась горячая волна, дыхание стало ровным и спокойным. В животе словно заработали кузнечные мехи, раздувающие пламя.

— Отчего они стоят? — спросил он у побратима. — Монахи? Они не собираются впускать нас?

— Им нельзя. Баван заперся изнутри, только он может открыть. Храм Водной Целительницы неприступен. Это истина, как то...

— А он мог не услышать звона? — перебил Денис.

— Не знаю...

Время шло. Дон волновался все больше и больше. Баван слыл справедливым королем, но порой на него накатывало безумие. Гнев охватывал властителя, и никто во дворце не мог чувствовать себя в безопасности.

Как поступить?

Ждать? Ударить в гонг еще раз?

Монахи равнодушно смотрели на мечущегося церемониймейстера. Им было все равно, что тот предпримет: храмы Тшиина мало зависели от милости и немилости Бавана. Ярость яростью, а остаться без помощи богини король побоится.

— Что скажешь? — сипло спросил Дон. — Еще?.. Раз?..

— Я думаю, если Баван не слышал этого грохота, он мертв или одурманен. И в том и другом случае вреда не будет, если ты снова ударишь.

Начальник стражи кивнул. Король назначил время перед синим часом, а черноты в листьях бивон почти не осталось... Лучше лишний раз потревожить храм, чем нарушить приказ Бавана. И так уже время на исходе.

Решившись, Дон нанес удар. От протяжного стона металла, казалось, задрожали башни. Завацкий стоял и прислушивался к тому, как звук гаснет, истаивая в утреннем тумане, сменяясь гулкой тишиной.

Время шло, однако ничего не менялось. Ворота так и остались недвижимы.

— Все, — обреченно выдохнул Ткни Ай. — Синий час настал. Мы нарушили приказ Бавана, и это правда. Молю богов, чтобы наказание не было чрезмерным!

Он оглянулся на лазуритовые створки и в отчаянии закашлялся. От темных, покрытых каплями росы ворот веяло смертью.

— Есть ли возможность открыть их снаружи? — спросил Завацкий.

Монахи едва заметно покачали головами. Нет. Храм Водной Целительницы неприступен. Это — абсолютная защита, иной быть не может.

— Ни нож убийцы, ни злое колдовство не способны поразить того, кто прячется в храме. Это истина, — по тону церемониймейстера чувствовалось, что он готов усомниться в любых истинах, даже азбучных. — Что же делать? Что делать?!!

— Не паникуй, брат! Веди себя достойно!

Денис задумался.

Перед ним стояла сложная задача... Решение лежало на поверхности, но как сказать об этом тшиинам? В конце концов, то, что он собирался предложить, граничило со святотатством!

— Можем ли мы взломать ворота храма?