Коронованный наемник

– Потише, – отозвался он на вестроне, – после этакого веселья здесь по-нашему гомонить не след. За мной трое Дивных шли, насилу оторвался, да с ними никогда наверняка не бывает. Гляди, как бы стрелу не схлопотать.

Орк снова вскинул арбалет, принюхиваясь, но лес был тих, и варг тоже не подавал новых признаков тревоги.

– Экий грамотный, вы поглядите, – протянул Тург, переходя, впрочем, на Всеобщий язык, – и чем же ты этак остроухим-то насолил?

Но одиночка лишь плотнее завернулся в плащ и самодовольно осклабился:

– Им-то? Да уж учудил маленько… А вот ты, чую, погулял тут на славу, – незнакомец не без удовольствия втянул запах пожарища, – много положили?

– Да сколько мы их положили-то, недоносков! Раз-два, да и обчелся, – командир победоносно выставил вперед квадратную челюсть, – они мигом сдались, едва пожар завидели! Все побросали огню на прокорм, да наутек! Ха, кабы не Йолаф, едрить его в корягу, ни один бы живым не ушел. Да вечно ему неймется, паскуднику. Со мной долго в солдатики не играют, понял, умник? Сам-то ты кто? Да почто с луком этим поганым расхаживаешь, или справного оружия на тебя мало?

Будь Тург более внимателен и прозорлив, он бы неминуемо заметил, как вороненая пряжка на груди незнакомца заходила в такт участившемуся дыханию. Но с виду турговы выпады не произвели на одиночку впечатления. Он снова оскалился в ухмылке и многозначительно щелкнул пальцами по древку лука.

– Да что ты, командир! Али не узнал лук тот поганый? А сколько нашего брата через него полегло…

Тург нахмурился, уже порядком взбешенный, а насмешник продолжал:

– Ты не ерепенься, а лучше скажи, чем вождь мне заплатит за смерть лихолесского кронпринца?

Услышав эту похвальбу, Тург хрипло захохотал:

– Эвон хватил! Да того кронпринца кто только уж ни убивал. Все, как один, червям на пир пошли, а он жив-живехонек, сукин сын.

– А если я все же сумел? – с непередаваемо издевательской интонацией процедил незнакомец, и орк почувствовал, что мерзавца неистово хочется придушить.

– А ты сам к Сармагату ступай, герой, – рявкнул он, – да докажи ему, что подох Трандуилов выродок. И ежели хоть на просяное зерно тебе вождь не поверит – сам узнаешь, как он тебя наградит!

А наглец сунул руку за борт плаща и вытянул наружу что-то, заблестевшее в мутном полусвете разгоравшегося утра. Тург замер и потрясенно уставился на незнакомца: в когтях покачивалась окровавленная височная коса, обвитая несколькими спутанными золотыми прядями, и этот трофей был продет в тонкий перстень дивной работы с лихолесским гербом и вензелем из двух переплетающихся рун. Нет, орочий командир ничего не смыслил в рунах, но этот вензель украшал еще и древко лука, который носил лишь один эльф…

– Что скажешь, командир? – отрубил одиночка, – али принц Леголас мне эти цацки сам подарил?

Тург окаменел. Он поспешал к вождю за заслуженной наградой… Но если сейчас к Сармагату пожалует этот зубоскал в плаще, о победе Турга никто и не вспомнит… А мерзавец стоял перед ним, скаля поблескивающие клыки, и невероятный, бесценный трофей все так же покачивался в пальцах.

– Где он, – наливаясь бешеной, неудержимой злобой, прорычал Тург, – где труп лихолесца?

– О, там, где сейчас нет ни его лука, ни перстня, ни этих вот пижонских кос, – хохотнул одиночка, явно потешаясь.

Тург ощутил, как ярость затапливает его, лишая остатков самообладания. Снова… Его снова пытаются выставить олухом… У него опять прямо из-под носа ускользает заслуженная победа.

Спешившись, он шагнул вперед. Снежные наметы осыпались с необъятных плеч, и кираса тускло блеснула в разгорающемся румянце зари…

…Орк возвышался перед ним, словно утес, увенчанный уродливым горшкообразным шлемом. Похоже, он перегнул палку, насмехаясь над Чернокровым. Леголас рассчитывал, что своей похвальбой насмешит орка – ведь прядь золотистых волос может принадлежать любому эльфу, да и мало ли гербовых перстней изготовлено в Лихолесье? А уж желая показать самонадеянному вруну, кто тут настоящий воин, орк непременно должен был упомянуть битву при Зеленой Пасти. Так поступил бы эльф или человек… Но все пошло наперекос. Орк оказался туповат, доверчив, да к тому же отчаянно гневлив. Немедленно поверив в россказни Леголаса, он и правда, выложил массу бесценных сведений, но похоже, теперь выкрутиться будет непросто… Однако идти на попятный было поздно, и Леголас с независимым видом сунул перстень за пазуху:

– Ну, будет. Ты, верно, не на прогулку собрался. Меня тоже время не ждет.

– Вон оно что, – Тург шагнул ближе, отмечая, что одиночка, хоть и рослый, могучей статью не блещет, – спешишь подвигом похвастать... А дозволь-ка, я в лицо тебе гляну, чтоб запомнить наперед, о ком байки сыновьям сказывать.

Леголас шагнул назад. Моргот… Справиться с орком не задача, но тогда он останется один на один с варгом, а тот настороженно поводит боками, принюхиваясь, всего в нескольких шагах позади своего хозяина. Эти твари невероятно быстры…

…Отступил… Трусит, герой берестяной…

В груди Турга клокотало жгучее нетерпение. Сейчас же. Немедля. Убить мерзавца ко всем балрогам, забрать трофей – и к вождю. Тогда уж никто, никогда не посмеет… Дзинь!!!

Орочий командир так и не понял, что означал холодный блеск, вслед за которым рассвет померк, а куда-то в висок тяжко и гулко ударила заснеженная земля. Последней мыслью его был шлем… Превосходный шлем, что откатился в сторону, прямо к совсем не орочьим фасонным темно-серым сапогам…

…Это было до смешного просто. Гигант шагнул Леголасу навстречу, словно не замечая, как в руках того молниеносно возник лук. Он сам напоролся на стрелу, глубоко и жадно пронзившую правый глаз, и грузно осел наземь, только аляповатый шлем с глухим бряканьем покатился по снегу. Но Леголасу было не до павшего противника. Новая стрела уже замерла на оттянутой тетиве, готовясь поразить в прыжке варга… ну же, давай!.. Но зверь не торопился атаковать. Он стоял неподвижно, поблескивая глазами и втягивая воздух влажным носом. Леголас так же безмолвно стоял напротив, неотрывно глядя хищнику в глаза. Вдруг варг слегка оскалил длинные клыки и коротко взрыкнул, лихолесец тут же крепче натянул тетиву, готовый стрелять, но отчего-то все же медлил. Варг неторопливо шагнул вперед и обнюхал лежащее на снегу тело хозяина. Леголас, уже всерьез заинтригованный, следил за зверем, не опуская, впрочем, оружия. А хищник коснулся носом стрелы, потом нагнул лобастую голову к брызгам крови на снегу и вдруг снова гортанно зарычал, взъерошивая густой светло-серый мех на загривке. Леголас отступил еще на шаг назад: быть может даже, ему и не было страшно, но в мозгу гвоздем сидел лишь один вопрос – почему он до сих пор не спустил тетиву? Чего он ждет?

Но, похоже, дело решалось секундами. Варг весь подобрался, щетинясь и сверкая глазами, а потом вдруг вскинул морду к светлеющему небу и громко завыл. Это был совсем не волчий вой, так хорошо знакомый Леголасу. В этом пронзительном стенании была своеобразная нота, которую лихолесец, пожалуй, назвал бы человеческой. Он и прежде слыхал, что варги наделены подобием разума, но никогда не рисковал это проверять…

А зверь фыркнул, встряхиваясь и разбрасывая тучу серебристых снежинок, а потом медленно двинулся навстречу лихолесцу. Эльф снова туго натянул ослабленную, было, тетиву, направляя наконечник стрелы прямо в шею варга, и хищник опять остановился, отводя назад крупные уши и оскаливая клыки. Леголас ощутил, как его охватывает неистовое, бесшабашное любопытство. А что если он опустит лук? Варг, похоже, не собирается нападать и злится только при виде оружия. В конце концов, не так уж много ему терять…