Корпус Вотана (Недомаг-мажор)

— Ты дебил, Архипов и шутки у тебя тупые. Я не ведьма, чтобы на венике летать.

— Сам дебил. А летать как… веник ты до конца учебы будешь. Бери инструмент в зубы и вперед. Хорошо, что сержант у нас добрый. Я бы убил на месте за твои выкрутасы.

— Ты пасть-то захлопни. Забыл, с кем разговариваешь?!

— Да мне по… Хоть сам Император. В Корпусе мы все равны. Устав читал, или только половину букв знаешь?

— Архипов, ты считать умеешь?

— Чего?

— А то, что зубы сейчас будешь пересчитывать.

Перепалку прервал холодный душ, обрушившийся на головы кадет из наполненного Иваном ведра.

— Значит так, мелюзга. — Дневальный цедил слова через губу. — Сейчас пидорасите расположение, а потом мухой сюда — будете драить сортир. Понятно?

Мокрый и злой Ярослав прикинул, что даже вдвоем им с Архиповым не справиться с этим бугаем и покорно кивнул.

Полируя щеткой унитазы, Иван представлял, что душит Ярослава, и на губах его играла счастливая улыбка. Вотан представлял, как медленно сдирает с живого дневального кожу. Это утешало.

Завтрак состоял из жидкой овсяной каши на воде, куска белого хлеба с маслом и половины стакана мутно-фиолетовой жидкости со специфическим химическим запахом, которое именовалось “кисель”.

Ярослав, увидел, как его однокашники, прежде чем приступить к еде, подходят к соседним столам и отдают кисель второкурсникам. Он бы и сам с удовольствием избавился от подозрительного напитка, но радость избавления на лицах кадет почему-то не читалась.

Вотан демонстративно принялся за овсянку, между прочим, не такую плохую на вкус.

— Эй, малой! Ты ничего не забыл? — Окликнули его из-за стола. — Ярослав отставил тарелку, промокнул губы бумажной салфеткой и принялся намазывать масло на хлеб черенком ложки.

— Ты че такой борзый? — Тяжелая рука легла на его плечо.

— Клешню убери.

— Ты охренел, щегол?! — Голос старшекурсника сорвался на фальцет. — Или головой тронулся?

— Даже справка имеется. Так что исчезни, пока не покусал.

— Да ты знаешь кто я?

Ярослав ответил нецензурно и в рифму, закончил намазывать масло и соизволил посмотреть на своего визави.

Вотан органически ненавидел любую власть, которая стояла над ним. Но самым ненавидемым типом власти были те, кого отец называл “комсомольцы”. Эти люди не просто исполняли свои служебные обязанности, они были уверены в своей непогрешимости и праве отдавать приказы. “Слишком правильные для человека” — говорил о них Неомир.

И вот типичный “комсомолец” сейчас возвышался над ним. В старшем сержанте второго курса безошибочно угадывалась “военная косточка” — результат тщательного отбора нескольких поколений. “Мужественное” лицо, волевой подбородок, хищно раздутые ноздри, темные глаза сверкают праведным гневом. Над левой бровью небольшой шрам.

— Чего тебе надо?

— Первачки всегда отдают кисель нам.

— Всегда?

— Всегда. Это традиция. Так что, если извинишься и отдашь кисель, так и быть — живи.

Если до этого Ярослав планировал завершить конфликт “миром”, то теперь хотел войны и только войны.

— Охотно. — Сказал он, поднялся и взяв кружку плестнул содержимое в лицо старшего сержанта.

Вообще-то, Ярослав хотел вылить кисель на голову старшекурсника, но был ниже его ростом.

В повисшей тишине вязли мухи.

— Ты труп. — Сказал сержант и ушел к своему столу.

— Вотан, ты покойник. — Шепнул ему Архипов. — Это же Руслан Бакуничев!

— Ну и что? — Пожал плечами Ярослав.

На самом деле “что” было очевидно и предвещало серьезные неприятности. Бакуничевы — были династией сильных и отважных воинов, которая прославилась своими подвигами на поле битвы. Их род вел свое происхождение от фараона 15 династии Салитиса — первого правителя гиксоса. Его потомки с течением времени стали известны как "Бакуны", что означает "неустрашимые" или "непоколебимые". Бакуничевы были в числе первых 13 семей, поддержавших претензии Эльзидара на абсолютную власть. Они принимали участие во всех сражениях гражданской войны, проявляя тактический и стратегический талант. В награду за верность, род Бакуничевых получил статус “священного”, т. е. его представители имели гарантированное место в Государственном совете, право сидеть в присутствии Императора, входить к нему без доклада, а также жениться и выходить замуж за представителей рода Вотанов. Одна из внебрачных дочерей Неомира приходилась Руслану мачехой.

Помимо такой мощной поддержки, Руслан Бакуничев был отличным спортсменом, серебряным призером чемпионата Кентрикоса по боксу среди юниоров, лучшим учеником своего курса, что позволило ему стать заместителем командира собственного взвода. А еще, так вышло, Бакуничев был непосредственным командиром сержанта Смирнова, который числился в его взводе. Так что в лице Бакуничева Ярослав получил если не во враги, то недоброжелатели значительную часть второго курса.

Глава 14

Последствия поступка Ярослава первый взвод ощутил уже в обед. Кто-то щедрой рукой насыпал в чайник соли. На ужине та же история повторилась с компотом. Досталось и остальным первокурсникам: их толкали, ставили подножки и изводили другими мелкими каверзами. Лично Ярослава никто не трогал.

Юному Вотану хватало проблем и без этого. Во сне его продолжал преследовать Мордрейк. Ярослав просыпался с криком и отказывался спать дальше. Весь день он чувствовал себя разбитым, был рассеян и умудрился к среде получить “неудовлетворительно” по всем предметам, где его спрашивали. Усилия остальных кадет никак не могли повлиять на неуклонно падавший рейтинг взвода, который отражался на табло, на первом этаже учебного корпуса.

Взводу повезло, что полковник Суровый неожиданно уехал по семейным делам. Учитывая характер этих дел, настроение его по-возвращении не трудно было предсказать, а когда он увидит результаты подразделения… Тут страшно становилось уже Смирнову.

Сержант решил принять срочные меры, а именно: устроить новичку “темную” о чем недвусмысленно сказал нескольким достойным доверия кадетам.

Получив “добро” на расправу, мальчишки в три часа ночи окружили кровать Ярослава. Но в тот момент, когда они готовились набросить на него одеяло, Вотан закричал нечеловеческим голосом и стал биться в припадке, словно пытаясь от кого-то убежать. Братья Матвейчевы божились, что Вотан в этот момент пытался превратиться в вервольфа, якобы у него уже пробивалась шерсть, а на руках отрастали когти.

Кадет Семенов заявлял, что все это бредни, ни в кого Ярослав не оборачивался, просто у него из ноздрей шел дым, а во рту росли вампирские клыки…

Единственным достоверным фактом было то, что взвод за исключением виновника решил ночевать на взлетке, наотрез отказавшись возращаться в спальню.

К счастью, начальник медицинской части Александр Петров, как и большинство офицеров, жил в служебной квартире на территории замка. Разбуженный звонком сержанта, он сначала пообещал вырвать ему ноги, но узнав фамилию пациента, помчался в казармы.