Корпус Вотана (Недомаг-мажор)

Уложив Ярослава на кушетку, Петров распросил его о снах, не забывая фиксировать беседу на аудио и делая пометки в блокноте. Решив, что виной всему слишком бурная фантазия и бессонница, связанная со сменой привычной обстановки, выписал мальчику успокоительное и сделал укол, который погрузил Вотана в сон без сновидений.

Петров заполнил электронный отчет и отправил его куратору в ИТС (Императорская тайная служба) и с облегченной совестью отправился домой. Донесению не придали значение, поставив ранг “низкая важность” и отправили в аналитический центр.

Утром весь взвод напоминал рой сонных мух. Ярослав вообще походил на собственную тень: глаза запали, кожа из бледной стала серо-голубой. Ему хотелось забиться в темный угол и тихо плакать там.

Но когда кисель оказался в очередной раз испорчен, в Вотана словно демон вселился. Он схватил половник и набросился на наряд по столовой. Половник был тяжелым, как и рука Ярослава. Одному из кадет он даже выбил зуб.

После этой безобразной сцены в замок вызвали уже завкафедры психиатрии Военно-медицинской академии профессора Константина Владимировича Сухомлинова.

Профессор внимательно выслушал Ярослава.

— Юноша, а вы не пробовали посмотреть на этого Мордрейка с другой стороны? Не как врага, который пытается вас убить, а чем-то вроде стимула к учебе? Возможно, у вас есть какой-то, назовем его “долг”, который необходимо выполнить: прочитать книгу, выучить урок? И тогда этот внутренний демон перестанет вас терзать. Что касается буллинга, который вам устроили, полагаю, сегодняшним поступком вы создали себе славу опасного человека. Я таких методов не одобряю, но иногда агрессия — единственный выход. А сейчас я сделаю укол, чтобы никакой Мордрейк не побеспокоил вас в течение 24 часов. Когда проснетесь, голова ваша будет ясной, и вы легко возьметесь за учебу. До свидания.

— Спасибо, профессор, я непременно воспользуюсь вашим советом.

— Вот и славно. — Сухомлинов протер старомодное пенсне (зрение у Константина Владимировича было отличное, но пенсне придавало ему солидности) и вышел в коридор, где его с нетерпением ждали офицеры во главе с командиром Корпуса генерал-майором Нестором Петровичем Михайловым.

— Товарищи офицеры. С вашим подопечным мне все более-менее понятно. На почве стресса и буллинга — проще говоря “травли”, он придумал себе альтер-эго. Некоего Мордрейка — демона, который преследует нерадивых учеников, наказывает за лень и убивает недостойных знания. Ну а сегодняшний срыв — следствие хронического невысыпания. Для исправления ситуации я советую прекратить травлю мальчика, на время перестать спрашивать его на уроках, дав возможность войти в непривычный для него учебный процесс. И давать больше времени на самоподготовку, избавив по возможности от непривычных ему бытовых мелочей. Требования и нагрузка должны нарастать постепенно.

Случай решили за пределы Корпуса не выносить. Но в ИТС тем же вечером отправилось два десятка независимых докладов.

Глава 15

Высокий седой человек с вечно мрачным и суровым лицом сидел в одиночестве за огромным письменным столом. Справа и слева от него высились кипы бумаг. Хозяин кабинета брал документ из левой стопки, быстро пробегал глазами, делал пометки аккуратным почерком и перекладывал лист в правую папку.

Каждый час в кабинет входил главный секретарь и уносил обработанную корреспонденцию в канцелярию, где ей занимались 20 находящихся у него в подчинении секретарей.

Свет уходящего дня все меньше проникал в комнату сквозь высокие окна, создавая причудливые тени по углам, но хозяин кабинета не включал свет. Он прекрасно видел в темноте, к тому же не переносил электрического освещения, отдавая предпочтение старым добрым восковым свечам.

После 700 лет менять привычки становится все сложнее, а государственному канцлеру недавно исполнилось 866. Он родился в Никосии. В год, когда его великий дед — архимаг Эльзидар провернул авантюру с Ричардом Львиное Сердце — человеком сколь отважным, столь неразумным. Ричард сначала захватил Кипр, безалаберно потратив время и людей, а потом продал остров Тевтонскому ордену. В результате Эльзидар получил древние артефакты, орден — базу на средиземном море, король ничего, не считая дизентирии, которая унесла немало жизней его солдат.

В потайную дверь, спрятанную за портьерой, тихонько постучали, и в кабинет вошел среднего роста человек совершенно непримечательной наружности. Встретив такого на улице пройдешь мимо и забудешь лицо через мгновение. Именно таким и должен быть начальник имперской тайной службы.

Канцлер поднял глаза от бумаг: Шейден Даркмор, 4 граф Даркмор по пустякам никогда не беспокоил.

— Ваша светлость, срочное донесение. — Глава одной из могущественнейших служб положил перед канцлером папку.

Безобразов прочитал документ по диагонали, побледнел, прочитал еще раз, внимательно всматриваясь в каждое слово.

— Ошибка исключена?

— Информация получена из нескольких независимых и заслуживающих доверия источников.

— Мордрейк… Проклятье, после стольких лет… Я надеялся, что это чудовище сдохло в заточении! Что мальчик?

— Испуган. Раздражен. Подвергается буллингу. В ближайшее время я внедрю в Корпус нашего человека, который сможет отследить потенциальные проявления магии.

— Хорошо.

— Еще распоряжения?

— Буллинг продолжить, преимущественно психологический. Мальчишка должен чувствовать одиночество и враждебность окружающего мира. Я хочу, чтобы он был раздавлен и смят. Это поможет нашему агенту увидеть колебания магии, если они проявятся. О любых изменениях докладывать ежедневно. Да, и начните подготовку к государственным похоронам. Мордрейк делает свое дело быстро…

Александр Петров любил по вечерам прогуливаться по многочисленным тропинкам Вороньей горы захватив (исключительно для сугрева) фляжку с медицинским спиртом. Алкоголь и прогулки помогали не сойти с ума от скуки. Получив предложение служить в прославленном Корпусе, молодой специалист не предполагал, что погрязнет в рутине: ссадины, ушибы, растяжения, расстройсвтво желудка, простуды, изредка переломы — вот и все, чем он сталкивался здесь. Даже, прости господи, завалящий мягкий шанкр обходил это заведение стороной. Самое интересное, что случилось с ним за последние три года — нервный срыв кадета с громкой фамилией.

Начмед шагал уверенно, несмотря на прошедший дождь, он знал на этой тропе каждый камушек… Внезапно, нога поскользнулась на невесть откуда взявшейся корке, удар, свет в глазах померк.

Остывшее тело офицера кадеты обнаружили только утром, во время пробежки. Труп уже успел окоченеть. Несчастный ударился головой о камень, удар оказался роковым.

Глава 16

Пока Ярослав спал медикаментозным сном, события во взводе происходили в точном соответствии старинной армейской мудрости: “чем больше кадет спит, тем меньше от него вреда”. Невероятным напряжением общих усилий и намеками преподавателям о явной ненормальности нового товарища, кадетам удалось выравнять успеваемость подразделения. К тому же некоторые учителя, до которых успели донести рекомендации профессора Сухомлинова, учли их и отменили ранее выставленные Вотану неудовлетворительные оценки. Кроме самых упертых ретроградов, которые считали психологию лженаукой и “попыткой оправдать леность и тупость некоторых подростков, которых надо не жалеть, а пороть. Желательно, ежедневно, чтобы выбить дурь из головы”.

Атаки старшекурсников на первый курс тоже прекратились. Ну ясное же дело: какой нормальный первогодок замахнется на святое — традиции Корпуса? Так что слава Ярослава, как “буйнопомешанного” росла и крепла безо всяких с его стороны усилий.

Но действие препарата закончилось и пришлось возвращаться в реальный мир. И возвращение это было не из приятных. Ярослав чувствовал себя совершенно разбитым, равнодушным ко всему, к тому же не чувствовал вкуса пищи. Последнее было даже неплохо, потому что на ужин было “пюре” с картофельными очистками, которое постеснялись есть и свиньи, с кусочком рыбы, которая, судя по торчащим костям и жесткости, умерла от истощения задолго до рождения самого старшего из присутствующих в столовой кадет. “Кит, доживший до коммунизма” — так окрестил это блюдо любитель острых словечек и выражений, смысла которых зачастую сам не понимал — кадет Мартинсон.