Кошка, которая улетела из Кабула
Шрифт:
Кошка Муизза 79 , по-видимому, просто выдумка, однако многие хадисы 80 подтверждают, что Мухаммад относился к кошкам с нежностью. Если хадисов не хватает, в дело вступает мусульманский фольклор – он, например, передаёт историю о том, что пророк отрезал рукав своего халата для молитвы, лишь бы не беспокоить кошку, которая на нём спала, а та в свою очередь трижды поклонилась пророку после пробуждения. Другая история (тоже довольно сказочная, но от этого не менее трогательная) повествует о том, что Мухаммад приказал своим воинам обойти место, где лежали новорождённые котята, чтобы никто ненароком на них не наступил. А ещё посланник Аллаха якобы запретил продавать кошек или обменивать на что-нибудь, потому что кошки – свободные существа.
79
Муизза (один
80
Хадис – предание о словах или поступках пророка Мухаммада, которое служит ориентиром в разных сферах жизни мусульман, от правовой до морально-этической.
Кстати, один из первых передатчиков хадисов, сподвижник Мухаммада по имени Абдуррахман аль-Ямани, вошёл в историю под прозвищем Абу Хурайра, то есть Отец Котят, поскольку очень их любил (один из питомцев даже спас его от укуса змеи). По преданию, жена Мухаммада Аиша не погнушалась пищей, которую успела отведать кошка. Объяснила она свой поступок так: «Посланник Аллаха сказал: «Они не нечистые: они – ваши домочадцы»».
В конце концов, практичные мусульмане ценили кошек за их охотничьи качества. Ат-Табари 81 в своей «Истории пророков и царей» рассказывает, что во время великого потопа крысы чуть не прогрызли днище ковчега. Всевышний надоумил Ноя не то стукнуть льва между глаз, не то заставить его чихнуть, и тут же из львиного носа выскочили кот и кошка и расправились с вредителями. Как их можно было не любить после таких-то заслуг?
81
Абу Джафар Мухаммад ибн Джарир ат-Табари (839 – 913) – исламский богослов и историк. Кроме «Истории» написал комментарии к Корану и ряд трудов по фикху (мусульманскому праву).
В средние века и позднее кошки охраняли от мышей дома, библиотеки и зернохранилища, и путешественники с Запада диву давались, каким комфортом и заботой были окружены мурлыки. Бейярд Тейлор в своих мемуарах описывал поразивший его кошачий госпиталь в Алеппо, располагавшийся в старой мечети: «Больные кошки получают здесь лечение, старые находят приют, а одряхлевшие от старости спокойно домурлыкивают свои последние годы. Их несколько сотен, и полчища кошек в коридорах и на террасах – поистине незабываемое зрелище» 82 . Мечеть, кстати, была передана в вакф 83 , а зарплату смотрителей и ветеринаров и деньги на корм выделяла община.
82
Бейярд Тейлор (1815 – 1978) – американский дипломат, журналист и путешественник. В тексте приведён отрывок из его книги Land of the Saracen, or Pictures of Palestine, Asia Minor, Sicily and Spain, опубликованной в 1859 году.
83
Вакф – в мусульманском праве имущество, которое передаётся на благотворительные цели.
Но одно дело – хадисы и давние времена, а другое – век двадцать первый.
Да, Стамбул по-прежнему умиляет всеми этими кошачьими домиками и мисочками, а турецкие режиссёры снимают об уличных кошках кино 84 . Да, в Тегеране имеется музей персидской кошки, а местные коты тоже выглядят вполне сытыми и довольными жизнью. Но в целом отношение к кошкам изменилось не к лучшему, и только Аллаху известно, почему. То ли сказались годы нестабильности и разрухи, когда домашний питомец виделся как ещё одна проблема, то ли расцвели суеверия, но суть в том, что теперь многие на мусульманском Востоке смотрят на кошек отнюдь не дружелюбно.
84
«Город кошек» (в оригинале – Kedi) – документальный фильм Джейды Торун 2016 года.
Афганистан не исключение. В принципе, то, о чём рассказал Игрек, – это общее положение дел: кошки живут во дворе в дом их пускают только в случае сильной непогоды или холодов, а если хозяева время от времени дают им остатки еды со своего стола и не бросают в них чем-нибудь тяжёлым, то им очень повезло. Жизнь уличных кошек гораздо грустнее: тощие, пугливые, грязные, они вряд ли доживают до старости из-за болезней, голода, драк и прочих тягот.
– Хочешь куда-нибудь съездить? – спросил Игрек, придя с работы пораньше. Как безупречный джентльмен, он всегда изо всех сил старался, чтобы меня развлечь.
– Хочу в Париж.
– А поближе?
– Тогда в Джелалабад.
Игрек глянул на часы – была не то половина второго, не то два – и задумался.
– Давай попробуем. В крайнем случае, можно там переночевать.
Я взвизгнула от радости и метнулась за платком.
От Кабула до Джелалабада всего каких-то 150 км с хвостиком. Пффф, скажете вы, тут и ехать-то нечего. Да. Но есть пара но, и из-за них дорога, которая в теории должна бы занимать часа три, занимает все восемь, а то и больше.
Сразу за Кабулом шоссе NH08 идёт круто вверх, на перевал. Сверху шоссе кажется узкой лентой и, кстати, отлично просматривается – во время советского присутствия места эти могли бы быть идеальными позициями для снайпера (зуб даю, что не только могли, но и были). Вдоль дороги попадается несколько ржавых танков, причём один из них давно стал популярной локацией для селфи.
Бесконечные повороты-тоннели-повороты сводят с ума. Если верить знакам, ограничение скорости вроде как 60 км/ч, но широкая афганская душа не терпит ограничений. Аварии, по слухам, редки 85 , но если уж что-то случается, да ещё в тоннеле, то перевал встаёт намертво. Дорога двухполосная, и с одной стороны её ограничивает скала, а с другой – пропасть, на дне которой плещется река Кабул. От пропасти вас отделяет только низенькая оградка, которая в случае чего падение машины не задержит.
85
Лично я видела всего одну, но мне хватило: машину буквально разорвало пополам, как консервную банку.
А теперь представьте: слева пропасть, справа стена, на спидометре 110, а вам навстречу летит, звякая всеми своими бубенчиками, расписной пакистанский грузовик. Причём летит прямо посреди дороги, по разделительной полосе.
– Осторожней!
– Это он нарушает! – парирует Игрек.
На том свете выясните, кто был прав, ага.
Ну и, наконец, был ещё вот такой тонкий момент: в ту пору шоссе полностью контролировалось правительственными силами только в светлое время суток. Когда солнце клонилось к закату, блокпосты снимались, республиканские солдаты запрыгивали в кузова и уезжали. На ночное дежурство заступали новые патрули, уже талибские 86 .
86
Радикальное движение, запрещено в РФ.
– А давай спустимся вон в ту деревню у озера? – предложила я Игреку.
– Нет.
– Недалеко же! – не сдавалась я, подозревая, что у жениха случился приступ лени.
– Там талибы 87 .
– Чтооо?
– А ты думаешь, они с неба падают или из-под земли вылезают? Днём они спят, вечером выходят.
В сумерках талибы 88 любили обстрелять какой-нибудь запоздалый конвой местного политика, и чем больше машин было в конвое, чем выше была вероятность попасть в неприятности. Пару лет спустя, мчась к Джелалабаду в машине с правительственными номерами, я об этом вспомню, и мне будет слегка не по себе.
87
Радикальное движение, запрещено в РФ.
88
Радикальное движение, запрещено в РФ.
Местечко Сароби расположено на полпути между Кабулом и Джелалабадом. У местечка дурная слава. Рассказывают, что во время советского присутствия местный полевой командир творил с пленниками страшные вещи, да и потом тут происходило немало мрачного.
Но с виду не скажешь. Картина вполне мирная: сосновый лес, подвесной мост над бурной речкой, жаровни с кебабами и свежевыловленной рыбой и афганцы, ведущие разговоры на ярких коврах. Тут мы остановились выпить чаю и прогуляться к реке. Честно говоря, автора этих строк очень интриговал упомянутый выше мост, который автор видел на фото в интернете: страшно по нему ходить? Сильно ли качается?
Я вылезла из машины, и в воздухе повисло неловкое молчание. Сплетня осталась нерассказанной, смех оборвался, рука с чайником замерла в воздухе и, кажется, даже птицы в лесу притихли. Головы в тюрбанах повернулись в нашу сторону. В мою.
Игрек, демонстративно не торопясь, выкурил сигарету и буркнул:
– Поехали отсюда.
Мне почему-то не хотелось спорить, да и говорить тоже, но минут через пять меня озарило:
– Джелалабад же в другой стороне!
– А мы едем в Кабул.