Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец"

– Ладно. Тогда... Тогда я буду ждать тебя... В общем, если вдруг понадоблюсь - найдёшь меня у Ван Хорнов. Не говори им, что я там.

– Кому не говорить, что ты у Ван Хорнов? Ван Хорнам? Да что с тобой, девочка? Эй, ты куда? Разве мастерские там?

Лаура, обернувшись на ходу, ответила: 'К твоей Ксении. На пару слов. Потом к Марго. Никому не говори. Осторожней там!' Жнец, пожав плечами, вышел из подворотни и двинулся по шоссе на восток: мимо казармы патрульной службы и водонапорной вышки, похожей на болт великанского размера; вдоль раздутого бочкообразного бока ангара и понурого портового крана; вверх через вылезший в море мыс с решетчатой башней антенны и полосатой маячной тумбой; вниз к мосту через безымянную реку. Тысячу миль можно отмахать по магистрали вдоль побережья, если приспичит пройтись. Шагать себе и шагать мимо вытянутых в одну линию рыбацких домишек, патрульных казарм, мастерских, баров, гостиниц, портовых ангаров. Зачем? Везде одно и то же. Нет, паромный причал - какое-никакое, а разнообразие. Глупая девчонка думает, что там есть где играть в прятки. В сезон, может, и получилось бы затеряться ненадолго в толпе, но сейчас там пусто. Лучший способ спрятаться - стать ненужным. Не выйдет. Эми я нужен, жене без меня плохо, Спиро - этот обошёлся бы, а вот Быстрицкий с ребятами - нет. Рудольфу Штайнмайеру, если не врёт, я нужен тоже, хоть и не очень понятно зачем. В качестве переводчика? Хм-м... Дерек был бы рад избавиться от соперника, а вот Эшенден... За него взяться? Нет, для начала поднажать на болтуна Стрикленда.

– Держись, Дерек Дабл Дайкири, я иду, - сказал Жнец, спускаясь по лестнице к бару.

Вроде всё спокойно, никого на веранде. Не каждый день дон Сабас Дельгадо лично встречает на веранде завсегдатаев, иногда это за него делает дочка. Почему она караулила в подворотне? Нельзя было здесь пообщаться? Взбалмошная девчонка. Не случилось ли чего ночью? Чепуха, чего только не втемяшится влюблённой дурочке. Надо же было такое выдумать - бежать со мною на Землю, прихватив папины денежки!

Жнец толкнул дверь.

Вроде всё спокойно. Одри за стойкой, рядом Алек. Нахохлился, как-то уж слишком мрачен. Всего один столик занят: трое патрульных. Расслабляются после смены или... Жнец нарочито неторопливо прошёл между столиками, отмечая: все три стакана пусты, у Тома Хэдли кобура сдвинута на бок и расстёгнута, Пфайфер прервался на полуслове, следит, а третий - надо полагать, Эндрю Галлахер - втянул голову в плечи. Что случилось ночью?

– Так вот, я и говорю ей, - деревянным голосом проговорил Дэвид Пфайфер.
– Не хотите ли ознакомиться с автобусным расписанием? А она: зачем это мне?

– А ты?
– простужено спросил Хэдли.

– А я ей: затем, крошка, чтобы махнуть со мной на край света первым же рейсом.

'Не видно, есть ли у него что-нибудь в кобуре. Может, просто не застегнул, когда сдавал оружие после смены? Глянуть надо, есть ли у Галлахера'.

Жнец, рассеянно слушая ответ: 'Да ничем, влепила пощёчину и сбежала, не дожидаясь автобуса', - бросил взгляд на кобуру Галлахера. Оказалось - Эндрю вооружён, торчит из кобуры рукоятка, клапан расстёгнут. 'Может это и не про мою душу. Узнали про Ричарда?' Часы над стойкой показывали восемь тридцать четыре, до встречи с работодателем оставалось двадцать шесть минут, если только не явится раньше. Земные часы на Терране - единственное, что позволяет выдерживать суточный ритм. Человеку Земли просто необходимо знать, что каждые двадцать четыре часа наступает утро.

– Доброе утро мисс Уэлш, - сказал Жнец, подойдя к стойке.
– Принимайте пациента, требуется срочная реанимация.

– Как вчера?
– спросила Одри.

– Для начала кофе. Я вам не помешаю, Алек?

– Надеюсь, поможете, - ответил капитан Легран, здороваясь за руку.

'Сегодняшнее рукопожатие не чета вчерашнему. Не вяло протянул горсть, стиснул'.

– Всё, что в моих силах. Но учтите, если речь идёт о совместных действиях против бастионов мисс Уэлш, тут я вам не союзник. Связан

договором о ненападении.

Капитан делано посмеялся, буркнул: 'В этом деле обойдусь без союзников'. Жнец кивнул Одри, взял кофе, прислушиваясь к гомону рядовых патрульной службы: 'Куда ты с ней махнуть хотел, на край света?' 'А здесь у нас что?' 'Самый краешек, самая что ни на есть крайняя плоть' 'Тьфу на вас, пошляки. Я же к ней с открытой душой' 'С чем, с чем?! Что у тебя было расстёгнуто?'

'Нет, не про мою душу. Напряглись просто потому, что кто-то вошёл, теперь расслабились', - решил Жнец, слушая дружное ржание патрульной братии.

– У меня есть к вам несколько вопросов, Ираклий, - негромко проговорил капитан. Прежде всего скажите, где вы были с двух часов ночи и до семи утра?

'Расследование? Занятно'.

– Странный вопрос. Дома, конечно.

– Это может подтвердить кто-нибудь? Желательно, чтобы свидетелей было двое.

– Должен вас огорчить капитан, свидетель у меня один - моя жена. Как-то я не позаботился о том, чтобы взять в постель кого-нибудь ещё.

– То есть, убедительного алиби у вас нет.

– Ого! Алиби? Что случилось, Алек? К несчастью, свидетельства моей жены нельзя признать убедительными, потому что как раз с двух ночи и до семи утра она делала то же, что и я - спокойно спала. А вы, капитан? Что вы делали в это время?

– Алиби капитана настолько же неубедительно, как и ваше, - вставила Одри.
– С той разницей, что капитан был похож на бревно без пяти семь, когда я пошла будить этого...

– Одри!
– перебил Легран.
– Займись своим делом, не вмешивайся.

Кофе горчил. Жнец поморщился, вернул недопитую чашку на блюдце. Что-то случилось с кем-то из постояльцев дона Сабаса. Капитан желает избавить Одри от неприятностей. Одри или себя самого? Не потому ли Лаура хочет сбежать? Что вообще произошло ночью?

– Алек, - доверительно обратился к Леграну Жнец.
– Даю честное слово, которое в ваших глаза, вероятно, не очень дорого стоит, что к происшествию не имею никакого отношения. Что бы тут у вас ни стряслось.

– Вы уверены?

– Послушайте, Легран, если вы хотите, чтоб я помог вам соображениями, скажите хотя бы, что случилось?

– Сегодня между двумя ночи и семью утра в своей комнате повесился Стрикленд, - внимательно следя за выражением лица собеседника, ответил Легран.
– Повесился или был повешен, так будет точнее.

Восьмой стежок

'Вот новости. Стрикленд и самоубийство несовместимы. Чушь'.

– Дерек? Что за чепуха! С чего бы ему вешаться?

– То есть, вы думаете, ему помогли это сделать?
– быстро спросил Легран.

– Чтобы думать, Алек, нужны посылки. А я пока не очень-то верю в то, что вы меня не разыгрываете. Вчера, когда я видел Дерека в последний раз...

– Когда это было?
– перебил капитан.

– Точно не помню. Как раз тогда, когда я с вами распрощался, здесь, в этом зале. После этого и глянул, как там себя чувствует... А! Я понял. Вы думаете, я с ним расправился за вчерашнюю историю? Бросьте; не я, а он должен был жаждать мщения, но он лежал совершенно спокойно, я ещё подумал: похож на покойника. Не думаете же вы...

– Я не знаю, - раздельно проговорил Легран.
– Знаю, что он вчера наговорил про вас всяких вещей, назвал убийцей, упомянул почему-то Роберта Корка. Вы знаете, кто это такой?