Кот в мастерской

Новая набережная, на которой бурлила курортная жизнь, была относительно недалеко от автомастерской, там Рита уже гуляла — недолго, после работы. Постояла на причале, наблюдая за отплытием и прибытием яхт и катеров, потом прошлась по набережной вдоль желтоватой песчаниковой балюстрады, за которой с шорохом накатывали на галечный пляж прозрачные зеленовато-бирюзовые волны, жадно вдыхая свежий, солоновато-йодистый морской воздух и героически не присматриваясь к киоскам с мороженым, газировкой, пирожками, фруктами, сувенирами, яркими мячами, надувными кругами, шляпками… Зарплату здесь платили раз в месяц, так что все эти соблазны были пока недостижимы. Но ничего, ждать осталось недолго. Ух она и оторвется на все деньги! Хватило бы их хотя бы на половину списка хотелок…

А еще, когда Рита гуляла одна, на нее обращали внимание одинокие мужчины. И ладно бы просто внимание обращали, а то ведь знакомиться лезли! Наверное, принимали за искательницу курортных романов. Как там Айза сказала? «Столичную штучку, которая приехала за загаром и мужчинами»? Нет уж, не надо ей такого счастья!

С Питом все было иначе. И совсем не из-за мороженого и газировки. С ним Рита ловила на себе не меньше, а то и больше заинтересованных мужских взглядов, но подходить знакомиться никто, конечно, и не пытался. А еще — она перехватывала и совсем другие взгляды. Ревнивые, женские: Пит тоже привлекал внимание. В эти моменты Рита крепче сжимала пальцы на его локте и с трудом сдерживала торжествующую улыбку.

Они прошли по новой набережной, и там, где в прошлый раз Рита села на автобус и поехала домой, Пит свернул в узкий, извилистый переулок. Дома здесь ничуть не напоминали Голубиную улицу, разве что тоже двухэтажные — тесно слепленные друг с другом, с острыми высокими крышами, узкими окнами, крохотными балкончиками, с фонарями над потемневшими от времени деревянными дверями. Хоть кино снимай!

Из этого переулка снова вышли к морю, будто провалившись на сотню лет назад. На старой набережной — узкой, сложенной из грубого темного камня — не было ни киосков, ни места, где могла вольготно гулять толпа отдыхающих. К выщербленным камням брусчатки почти вплотную подступали заросли акации, и только кое-где стояли под фонарями симпатичные уютные лавочки с изогнутыми коваными спинками.

Волны здесь казались темнее и выше. И никакого пляжа. Набережная спускалась к воде пологим откосом, в море уходили длинные невысокие волнорезы, и там, на волнорезах, прыгали в воду мальчишки, сидели дядечки с удочками, а вдалеке рассекали глубокую синеву бухты яхты под разноцветными парусами.

А еще дальше царапали небо портовые краны, вполне современные, и рассекала пологие бирюзовые волны длинная черно-серая баржа. Виднелись за кронами акаций серые металлические крыши — склады, наверное. Картина ни разу не туристическая, не для рекламных фото, зато какая-то… настоящая, что ли? Сразу понимаешь, что город в полмиллиона жителей вряд ли живет одними туристами.

— Нравится здесь? — спросил Пит.

Рита молча кивнула. А Пит вдруг обнял ее за талию, притянул к себе. Теперь они шли, как настоящая парочка, и Рите совсем не хотелось возражать. Вместе с негромким плеском волн на нее накатывало умиротворенное спокойствие, а надежная, уверенная и в то же время осторожная хватка Пита добавляла уверенности. И все, что тревожило, заботило, занимало голову чуть более чем полностью, вдруг оказалось далеким и не слишком важным. По крайней мере, оно точно могло подождать.

Домой они вернулись в сумерках. Рита была сытая — зашли в «Пирата» возле порта, — уставшая и спокойная, как, кажется, еще ни разу в этом мире. Поднялась к себе в комнату, посмотрела на стопки книг на столе, на спящего Барсика. Кот словно уловил ее взгляд: приоткрыл зеленые глаза, пошевелил ушами, широко зевнул, потянулся — и заснул снова.

— Хорошо тебе, — сказала Рита. — Кто будет у кота-попаданца спрашивать аттестат? Хотя у меня, похоже, тоже не собираются его спрашивать. Но это сейчас! А документ — на всю жизнь. Мало ли, что как потом будет.

Барс снова зевнул и мягко, протяжно заурчал. Мол, ложись, хозяйка, спать, хватит себе и мне голову морочить, от одного вечера без учебы ничего с твоим аттестатом не случится. Все равно ведь получишь, куда они денутся?

— Вот скажи, ты понимаешь, чего хочет Пит? — Рита подвинула Барсика, легла и задумчиво уставилась в потолок. Потолок ответов не давал, да и вообще — неоткуда их было взять, ответы. Ладно — Пит; Рита и сама себя не очень понимала! Хочет она внимания Пита или все-таки нет? А если хочет, то зачем? С какой перспективой? Легкий флирт? Серьезные отношения? Подойти к вопросу взвешенно и разумно никак не получалось, особенно после сегодняшней романтической прогулки. Сейчас ей просто было хорошо и совсем не хотелось портить себе вечер нервирующими мыслями.

Барс растянулся под боком, затарахтел — и под его тарахтение Рита сама не заметила, как уснула.

А утром решила — не о чем думать, пусть все идет, как идет. Пока она не готова смотреть на отношения с Питом серьезно, не потому что он ей не нравится, нет — очень даже нравится, но слишком неопределенно ее собственное положение в этом мире, слишком мало она еще знает о том, как здесь складывается жизнь женщины, к чему стремиться, чего добиваться. Вдруг здесь домострой какой-нибудь? Вон, Тесса только и делает, что по дому крутится, Рита такой жизни точно не хочет! В отпуске нужно отдыхать! Путешествовать, на пляже валяться, но точно не примерную домохозяйку изображать.

Внизу, кроме Пита, Ольга и Тессы, сидела еще и Айза. Увидев Риту, кивнула ей и сказала:

— А я тебя жду. Дядя Яслав сегодня дома, у тебя же вопросы были. Давай, завтракай, и поедем.

— Поставлю тебе сегодня выходной— добавил Ольг.

— Спасибо, — Рита налила себе кофе, отрезала пирога с мясом. — Знаете, так странно — эти ваши плавающие выходные. Удобно, но странно!

— Плавающие? — удивленно переспросил Ольг. Он-то не привык, как Пит, к Ритиным «словечкам».

— Ну да, не в жесткий график, а когда кому надо.

— Это только папа такой добрый, — сообщил Пит. — А вообще — везде по-разному. А где твой кот? Эй, Барс, держи пирога!

Барсик тут же возник у него на коленях. И пирог с рук взял! Пит выглядел страшно довольным, и Рита сделала вид, что не заметила, как эти двое спелись. Быстро закончила со своим завтраком и сказала:

— Я готова.

— Барса с собой возьми. На него бабули посмотреть хотят.

— Бабули?

Айза в ответ состроила какое-то особенно невинное выражение лица, будто предвкушала развлечение, о котором ни в коем случае нельзя проговориться. Барс обернулся, не слезая с колен Пита, с выражением: «А меня спросили?»

— Пойдем, не выделывайся, — сказала ему Рита. — Посмотришь на бабуль, обаяешь их, угостят чем-нибудь, плохо ли?

Барс демонстративно, поглядывая на Риту, доел пирог, позволил Питу себя погладить, и только тогда перепрыгнул к ней на руки.

Подвез их Ольг. Рита сидела на заднем сиденье его чуть ли не антикварной «Альт-рейды» и смотрела, как меняется город от улицы к улице: уютные небольшие коттеджи, утопающие в зелени, спальные пятиэтажки, роскошные гостиницы, уныло-мрачные трех- и четырехэтажные особняки…