Кот в мастерской
Шрифт:
Возле одного из этих особняков они и остановились. Серый камень, три этажа, высокий забор, тоже каменный, даже не по себе стало. Не хотела бы она жить в таком мрачном доме, больше похожем на крепость! И ну ее, эту магию…
Медленно, с тихим скрипом открылась тяжелая даже на вид дверь. И наваждение развеялось: откровенно зевающий Яслав, босой, в легких спортивных брюках и клетчатой рубашке, никак не тянул на зловещего страшного некроманта. Которым, вообще-то, и был, но от этого его домашний вид казался только забавнее.
Глава 11. Семейные призраки и кот-попаданец
Барсик разлегся
— Айза, веди гостей в сад, что ли. Посидим в беседке, попьем кофе.
Сад… Какой сад может быть в доме некромантов? Пока шли, Рита успела вообразить страшные перекрученные деревья и почему-то черные розы, но вот Айза распахнула перед ней дверь и, посторонившись, пропустила гостью вперед…
Та шагнула и замерла.
— Как впечатление? — весело спросила Айза.
— Роско-ошно, — потрясенно протянула Рита.
Сад и в самом деле был роскошный. Такой яркий и свежий, что захотелось моргнуть и ущипнуть себя: не спит ли она случайно? Очень уж великолепные цветы, сочная зелень, яркие, усыпанные цветами мальвы высотой в полтора человеческих роста и буйно разросшиеся шпалеры белых, кремовых и нежно-розовых роз не подходили ни к мыслям Риты, ни к мрачному дому с узкими окнами и острой крышей — типичному обиталищу некромантов, как Рита его представляла, да и вообще… здесь точно некроманты живут, а не какие-нибудь маги-агрономы-цветоводы?
— Я тоже удивилась, когда в первый раз увидела. Ты иди пока в беседку, — Айза махнула рукой, показывая на едва видимую за густой зеленью белую крышу, — или просто погуляй, посмотри. Я пойду к кофе чего-нибудь принесу. Наша новая кофеварка там есть, — добавила довольно. — Проходит испытания на совместимость с магически насыщенным фоном.
Конечно же, Рита отправилась «погулять и посмотреть»! Потому что все еще не очень верила собственным глазам. А вдруг где-нибудь за пышными шпалерами роз и высокими мальвами или за густыми зарослями совсем не по сезону усыпанных бутонами и цветами пионов все-таки прячется что-нибудь эдакое, некромантское?
Но нет, она сворачивала с одной дорожки на другую, заглядывала в самые укромные уголки, а сад оставался все таким же — живым, цветущим и благоухающим. Настолько цветущим, что тянуло сказать одно слово: «Магия!»
— Рита! — позвала от беседки Айза.
«Это неправильные некроманты, и они делают неправильный мед», — ехидно подумала Рита.
И тут Барс зашипел, впившись ей в плечи всеми когтями, а из густой тени впереди проступил едва заметный, мерцающий, словно туманная дымка в лунном свете, женский силуэт. Несколько секунд колыхался туманным облачком — и сгустился, не то чтобы затвердел, но словно стал более осязаемым — хотя проверять на ощупь Рита, конечно, и не подумала бы. Но теперь стало понятно, что это юная девушка. В струящемся платье, а может, саване — в чем тут призраки ходят? — с длинными распущенными волосами, с астрой, а может быть, хризантемой — поди разбери у призрака! — в тонкой руке.
Некроманты оказались все-таки правильными. Настоящими.
— В-вы кто? — выдавила Рита.
А в голове осталась только одна мысль: «Что делать, если ее труп прикопан под этой самой яблоней? А если он сейчас возьмет да и поднимется?!»
На
дорожке появилась Айза, увидела эту почти немую сцену (отвечать призрачная девушка не торопилась, и тишину нарушало только все более громкое шипение Барса, уже переходящее в подвывания) — и сказала укоризненно:— Бабуля Миззи, вы зачем гостей пугаете? Ну что за развлечения, в самом деле!
— Бабуля? — переспросила Рита. Собственный голос показался каким-то чужим, слишком истерично-нервным.
— Мизельда Корчева, — представила ее Айза таким тоном, будто они были на каком-нибудь великосветском приеме, — сколько-то раз прабабка Рея. Именно она заложила этот чудесный сад. Два с половиной века назад.
— Так вы поэтому здесь… гуляете? — спросила Рита опять-таки у призрачной девушки… или все-таки бабушки? Как это вообще получилось, что такая молоденькая — и бабушка? Или она родами умерла?
— Два с половиной века, — меланхолично повторила Мизельда. — И с тех пор мой сад не стал лучше, что весьма и весьма прискорбно. Семья увлекается чем угодно, только не…
И тут Барс попытался забраться Рите на голову.
— Сдурел?! — взвизгнула она, когда когти проехались по открытой шее. Перехватила кошачью увесистую тушку, зажала под мышкой. Кот упирался всеми четырьмя лапами, хлестал хвостом и вопил. — Ты мне сарафан порвешь!
— Бабуля Миззи! — Айза как-то очень ловко переместилась между Ритой и призраком.
— А котик-то чует магию, — протянула та. — Сильно чует!
— Вот и не надо пугать.
Мизельда отлетела к яблоне, а потом и дальше, к пионам. Потускнела, снова превратившись в едва видный клочок тумана, сквозь который просвечивали пышные багряные и ярко-розовые цветы и сочная зелень. И прошелестела едва слышно, но ощутимо ехидно:
— Умный котик. Правда, Аннегильд? Покажись гостям, не строй из себя затворницу, ханжа старая.
Еще и какая-то Аннегильд?! Рита заоглядывалась, но второго призрака не заметила, как ни старалась.
— Посмотрите на нее, молодая нашлась! Стыдишься собственного вида? Строишь из себя девицу, скажи лучше гостье, сколько тебе было, когда Смерть наконец сумела тебя прибрать? Сто двадцать девять лет! И кто из нас ханжа?
Голос невидимой Аннегильд звучал где-то совсем близко, в двух или трех шагах от дорожки. Типичный, как Рита себе это представляла, потусторонний голос: тихий, шелестящий и скрипучий одновременно. И ужасно нервирующий!
— Пойдем кофе пить, — Айза потянула ее за руку. — Это представление теперь надолго, но мы переходим в зрительный зал. Бабули не то чтобы друг дружку не любят, просто им скучно, а препирательства их развлекают. На Барсика они уже насмотрелись и не будут нам мешать. Правда, бабуленьки? — повысила она голос.
— Иди уже, — отозвалась Мизельда, — внученька. И не забудь полить розы цветозельем! Только на тебя и можно положиться в этом скопище оголтелых лекарей, — проворчала. — Что им какие-то цветы, пока они не засохли?
— Полью сегодня же вечером, — пообещала Айза, втаскивая Риту в беседку. И, стоило шагнуть с садовой дорожки на деревянный крашеный пол, как словно наваждение развеялось: стало как будто теплее, и дышать легче, и Барс перестал в панике рваться невесть куда, а спрыгнул на пол, обошел, оглядываясь и принюхиваясь, беседку, запрыгнул на легкий садовый стул и ловко подцепил лапой со стола пирожное со взбитыми сливками.