Красная королева
Шрифт:
Герцог задумчиво молчал, не требуя объяснений. А я продолжала:
— К сожалению, я совершенно не знаю ни одного человека из верхушки армии. Очень желательно бы, чтобы человек этот мог развлечь и занять короля. Понимаете, герцог? Он должен быть одновременно шутником и балагуром, и в то же время очень умным и тонким человеком. Это основа основ нашего с вами положения при дворе.
Я с сожалением посмотрела на герцога. И добавила:
— Увы, ваша светлость. Я даже не представляю, где найти такой бриллиант. Но если вы его не найдете, то нам придется вводить в окружение короля целую команду. А чем больше людей, тем больше риск провала.
Дальше мы шли молча. Герцог обдумывал все, что я ему сказала. Как и я, он прекрасно понимал, что найти кандидатуру с требуемыми параметрами почти невозможно. Это я еще умолчала о том, что нам нужны абсолютная верность и преданность этого человека. Герцог де Сюзор умен, ему такие детали можно не объяснять.
С момента отъезда свекрови жизнь моя стала гораздо спокойнее. Я тихо и бесконфликтно проделала тот же номер, что и в Малом Шанизе: на двери опочивальни был установлен засов, и вечерами я оставалась одна.
Графиня Эбигейл Холланд заняла место моей статс-дамы скромно, без особой помпы. Просто в один из дней мажордом объявил о ее приходе. Вошла темноволосая сорокалетняя женщина самого обычного телосложения, миловидной, но не примечательной внешности. Единственное, что отличало ее от моих фрейлин — интересно расположенные седые пряди. Волосы дама укладывала на прямой пробор, и точно от этого пробора с шагом два сантиметра шли тонкие нити седины. Казалось, графиня посетила какого-то модного московского парикмахера. У дамы был спокойный голос и несуетливые манеры.
Притихшие мои фрейлины поглядывали на нее с опаской. А графиня, заявившая, что готова приступить к службе, первым делом спросила мои расходные книги и уточнила у остальных: как миледи Лекорн устанавливала ночные дежурства. Выслушав ответ, графиня несколько недовольно поджала губы и сообщила, что с этого дня дежурных у спальни королевы она будет назначать сама.
Мы немного побеседовали с миледи Эбигейл, потом она отправила записку с пажом дворцовому кастеляну, и через час в моей приемной поднялась суета. В углу ставили удобную кушетку.
По местным дурацким правилам в спальне королевы всю ночь должны были находится горничная и фрейлина, на случай, если моему королевскому высочеству понадобится помощь. Разумеется, меня это сильно напрягало. Если в Малом Шанизе никто не смел оспаривать мои решения, то здесь, с возвращением королевы-матери, стоило ожидать грандиозного скандала. И сейчас миледи Эбигейл легко и непринужденно решила эту проблему. В приемной установили широкую тахту и эту нишу занавесили роскошными бархатными шторами. А для пущей маскировки прямо перед ней, перед этой отгороженной нишей, поставили конторку секретаря.
Дежурные фрейлины смогут ночью лечь и спокойно спать или хотя бы просто отдыхать, находясь в максимальной близости от моего королевского тела. В то же время я буду наслаждаться одиночеством и спокойным сном в своих апартаментах. Пусть это слегка нарушает местный этикет, но все же не настолько, чтобы вызвать конфликт с королем.
Для горничной, которая также вынуждена всю ночь бдеть, рядом с фрейлиной поставили удобное низкое кресло. Это, конечно, не нормальная постель, но всяко лучше, чем сидеть ночь на табуретке без спинки.
Миледи Эбигейл негромко сказала мне:
— Признаться, ваше королевское величество, я в своих покоях тоже не позволяю спать прислуге. За дверью моей спальни есть выкатная кровать, на которой и спит горничная. Иногда правила
этикета бывают слишком замшелыми. — Свою критику она смягчила спокойной улыбкой.Наконец-то в моей жизни хоть что-то начало выстраиваться так, как нужно. Теперь я могу спать спокойно, делать зарядку, скрывшись от любопытных и недобрых глаз окружения, и даже посидеть вечером в одиночестве и спокойно почитать.
Я была очень благодарна герцогу де Сюзору за его рекомендацию. Уверена, что мы с графиней Эбигейл Холланд сработаемся.
Глава 30
На вечерние посиделки я брала в свою комнату Софи и Жанну. Во-первых, для поддержания их статуса «приближенных к королевской особе», во-вторых, они обе были мне симпатичны. Именно с рассказа Жанны и началось мое пристальное внимание к ткачеству.
В тот вечер мы просто болтали, а я аккуратно выспрашивала у мадам Менуаш, как она стала акушеркой. Все же это была довольно необычная ситуация, когда дворянка оказывала кому-то услуги, пусть и такие важные.
Жанна родилась в Вальтенбурге, довольно отдаленном приморском районе, и в возрасте трех недель отправилась в свое первое плавание. Звучит, конечно, несколько странно. Но отец Жанны, третий сын разоренной дворянской семьи, женатый по большой любви на такой же нищей, как и он сам, дворянке, обладал ясным умом, трудолюбием и не чурался никакой работы.
К моменту женитьбы, к двадцати трем годам, Йохан де Бензель дослужился до капитана корабля. Старая шхуна «Посейдон» приняла его на борт. На ней он успел сделать три рейса. Купец, нанявший его в свое время, в двадцать лет, еще штурманом, дела свои вел аккуратно и удачливо. И уже в двадцать пять капитан Бензель получил совершенно новое, только сошедшее со стапелей, судно «Святой Георг», куда наконец-то мог взять с собой свою жену. Судно обладало приличным водоизмещением и предназначалось не только для перевозки грузов, но и имело каюты для пассажиров.
Первые детские воспоминания Жанны связаны именно с морем и стариком-лекарем:
— Мэтр Кристофер плавал с моим отцом, когда тот был еще штурманом. А потом папа так и утаскивал его каждый раз в очередной рейс. Маму я почти не помню, она даже похоронена не в Луароне, а в Вильгорне. Мэтру Кристоферу отец доверял полностью, и потому большую часть времени я проводила в его каюте. А там было очень много интересного. Да и сам мэтр, — Жанна перекрестилась и вздохнула, — был замечательным учителем. Первые роды я увидела в десять лет. Это было очень долгое плавание, даже не помню, куда конкретно. Рожала жена какого-то богатого дворянина. Роды были преждевременные, и малыш не выжил, — она снова перекрестилась.
Софи смотрела на мадам Менуаш с восторгом и испугом одновременно. Явно жизнь королевской фрейлины проходила совершенно иначе. И сейчас моя приятельница знакомилась с другим миром. А Жанна между тем рассказывала, как вышла замуж за помощника собственного отца, как была счастлива около двух лет и как ее, уже беременную, и отец, и муж дружно отказались брать с собой в опасный рейс.
— Плыть предстояло осенью. И они рассчитывали, что успеют до сезона штормов. Мы уже даже собственный домик купили недалеко от порта. Там меня и оставили со служанкой. Ребенка я не доносила… А через год стало понятно, что ждать их дальше нет смысла. Поступили сведения, что на Ренорских островах нашли остов «Святого Георга». Море — оно такое…