Красноармеец Горшечников
Шрифт:
Север зашагал к калитке, даже спина его выражала злость.
– Орать-то зачем?
– пробормотал ошеломлённый Гарька.
– Я ж не глухой.
– Бесится, как свекровь на невесткиных именинах, - поддержал Ромка.
– Купи подсолнушков на обратном пути, или кавуна, а то скучно.
– Ладно.
Гарька оседлал Звёздочку, сунул пакет за портупею. Плотная бумага разошлась в уголке. Секунду Гарька помучился любопытством. Осмотрелся - никого. Заглянул в пакет.
Внутри была книга, выловленная им из моря.
* * *
Когда Гарька
– А по лошади ты бы его узнал?
– спросил Ромка.
– Куда там, - вздохнул Гарька, - пролетели мимо, как привидение.
– Может быть, это был единорог?
– весело спросил Серафим.
– Впрочем, нет, зачем единорогу Снейп, единороги всё больше по девственницам, и рог у них…
– Серафим!
– сердито воскликнула Георгина.
– Что ж патрули-то его не остановили? В комендантский час верхом…
– Кстати, Горшечников, - спохватился помполит, - ты ещё не слышал: завтра наш отряд в ночной патруль по городу.
– Георгина, ты с нами?
– А Грамматикова дежурит в штабе у Шмелёва, - кисло протянула Георгина, передразнивая Снейпа.
Костёр прогорел, зловеще вспыхивали красные угли. Обстановка была самая подходящая для страшных историй.
– Бают у нас, что может человек с мертвяком связаться, - начал Ромка загадочно.
– Коли свяжется, даст ему мертвяк и удачу, и деньгу. Но должен тот человек при полном месяце мертвяка поить кровью белой кобылки.
– Брехня!
– воскликнул Гарька.
– Предрассудки!
– повела плечом Георгина. Но потом все-таки спросила: - А мертвец только лошадиную кровь пьёт и ничего больше не требует?
– Ну, - почесал Ромка в затылке, - хозяин мертвяка худеет и сам мало-помалу как труп будет ходить - ничего его не обрадует, ни деньги, ни удача.
– Плохая сделка, - Лютиков улыбнулся уголком рта.
– А то!
– подтвердил Ромка.
– Дьявольская. Разве дьявол когда человеку добро сделает?
– И не стыдно тебе?
– укорила Георгина.
– Днём лекции по научному атеизму посещаешь, а ночью всякие небылицы рассказываешь.
– Я, Георгина, в бога не верю, - ответил Ромка серьёзно.
– А дьявол есть и всегда будет. Бродит между людьми и на зло их соблазняет. Вон сколько зла на свете, да ещё какое оно бывает: иной раз смотришь и не верится, что человек не то что сделал - выдумал такое. Нет, без дьявола точно не обошлось.
Гарька не знал, почему ни сам он, и никто из товарищей, и даже помополит не возразили на ромкины слова.
* * *
Улицу
перебежала кошка. Ветер гнал по мостовой мусор, швырял песок в закрытые ставнями окна одноэтажных домиков.Кристалевский поднёс спичку к папиросе. Ветер хлестнул по щеке, затушил огонёк.
– Пся крев!
– Чекист снова полез в карман за коробком.
Гнилые спички ломались в пальцах. Закурив наконец, Кристалевский с жадностью затянулся, взглянул на циферблат золотых часов.
Над головой хлопала ставня. Грохот не тревожил ни жильцов - дом пустовал, ни прохожих - улица была безлюдна.
– Где же он?
– Кристалевский нащупал записку.
Послышались шаги.
– Наконец-то!
– Прости, что поднял тебя в такой час.
– Брось, что за глупые церемонии.
– Хорошо. Дело безотлагательное. Сейчас он появится.
Кристалевский кивнул.
– Слышишь?
– Нет.
– Тихо идёт. Может, теннисные туфли… Да вот же он!
Кристалевский вытянул шею.
Вспышка разорвала темноту; алая пятиконечная звезда расцвела перед глазами чекиста.
«Молния?..» Додумать он не успел.
Убийца взял его под мышки и отволок в палисадник. Порылся в карманах Кристалевского, вытащил записку и тут же, на месте, сжёг. Забрал револьвер и документы, часы оставил. Подумал, окунул пальцы в кровь и написал на стене: «Смерть коммунякам!» Буквы едва виднелись на потемневшем от непогоды дереве.
Ещё не рассвело. В прежние времена рабочие уже спешили бы на завод и в порт, но сейчас город спал. Чёрная кошка перебежала дорогу. Убийца вынул револьвер Кристалевского. Кошка шмыгнула в подворотню, заорала из тьмы.
– Стерва!
Далеко за городом началась артиллерийская канонада.
* * *
Померанцева склонилась к раненому - благообразному волжанину с негигиеничными льняными кудрями до плеч - и вложила персты в его рану. Пациент взвыл.
Гарька сглотнул и отвернулся.
– Марина? Она понесла бинты в прачечную.
– Померанцева бросила в кювету окровавленную пулю.
– Походи по двору, может, встретишь.
Беленькая собачка выползла из-под табуретки и умильно заглянула фельдшерице в глаза.
– Нет, Пилюлька, это не тебе, - благодушно сказала та.
– Обедать будем позже.
Гарька сглотнул ещё раз и поспешил уйти.
Георгина не скучала: собрав вокруг себя толпу раненых, она рассказывала о Веймарской республике. Гарька с трудом дождался, пока подруга закончит рассказ.
– Повидался?
– Она в прачечной.
– А где это?
– Я не спросил.
Георгина не успела возмутиться гарькиной нерасторопностью - Эджкомбова шла им навстречу: серое платье, серая косынка, прижатый к животу оцинкованный таз. На широкой нечистой щеке пламенел вулканический прыщ, готовый, кажется, в любую секунду исторгнуть потоки лавы. Гарька с трудом отвёл от него взгляд.
– Марина, давно не виделись!
– обрадовалась Георгина так ненатурально, что Гарька даже поморщился.