Красноармеец Горшечников

– Кого попало я защищать не стану.

– Люди - существа удивительные. Иного с малолетства знаешь, пуд соли с ним съел, в одном окопе сидел, а он вдруг возьмёт и такой сюрприз тебе сделает, что только в затылке почешешь да спросишь, где твои глаза раньше были.

Лютиков хотел возразить, но вдруг замялся.

– Вот видите, - заметил Болотов.

– Разве было с вами такое?
– спросил Гарька шёпотом.

– Как-нибудь расскажу, - неохотно ответил Лютиков.

Кристалевский лежал на дорожке, висок его был раздроблен выстрелом в упор. Эксперт, брыластенький мужчина из «бывших» в шинели с нарядными дамскими пуговицами, пришитыми взамен споротых форменных, с «орлами», осматривал пыльную траву вокруг головы убитого. «Обнюхивает», - подумал Гарька. Эксперт и вправду походил на бульдога - низенький, плотный, кривоногий с выкаченными, налитыми кровью глазами.

– Второй день ему пошёл, - сказал он.
– Этот человек был убит не здесь. Труп переносили.

– Откуда?

– Если бы вы, господа хорошие, не затоптали всё, что можно, я бы с превеликой радостью ответил на ваш вопрос. Впрочем, судя по следам волочения… поищите кровавое пятно возле калитки.

– В него стреляли с улицы?
– спросил Болотов, склонился над телом.
– Э, нет… пороховая гарь на коже.

– Выстрел произведён в упор, - флегматично подтвердил эксперт.

– Кристалевский - товарищ бывалый, - сказал один из чекистов с недоумением.
– Как же он подпустил убийцу вплотную?

– Кобура застёгнута, - заметил Гарька.
– Видно, доверял он убийце.

– Ты на что намекаешь, пащенок?
– зашипел Нагинин.

– Попрошу не выражаться!
– Гарька сдвинул брови.
– Нет у вас прав бранными словами обзывать бойцов революции!

– Парень дело говорит, - сказал Болотов.
– Кобура застёгнута, лицо спокойное - Кристалевский не опасался убийцы.

– Я вас, товарищи чекисты, не подозреваю, - сказал Гарька на всякий случай.

– Вот спасибо!
– рассмеялся Болотов.
– Спасибо, милый, за доверие. Утешил.

– В книжках сыщики как обнаружат труп, ползают по земле с лупой, - подсказал горевший желанием помочь Ромка.

Чекист похлопал себя по карманам.

– Досада какая, - огорчился он, - лупу-то я и забыл! Может, у тебя есть?

– Нет, - признался Ромка.

– Так ступай, поищи, - предложил Болотов.

Улизин собрал лоб складками, соображая. Гарька потянул его за рукав.

– Идём, мы только мешаем.

– Давай ещё посмотрим, - умоляюще прошептал Улизин.
– Когда ещё доведётся побывать in loco delicti?

– Чего?!

– На месте преступления!
– гордо перевёл Ромка.
– Мы гимназиев не кончали, однако тоже кое-чего разумеем! Я вот ещё и немецкий выучу, буду товарища Маркса в натуральном виде читать.

– Ты сначала хоть в ненатуральном прочитай, - сказал Гарька.

Подошёл рябой Яценко, заглянул под мешковину, сочувственно вздохнул, выпрямился. Подал Болотову документ:

– Резольните тут, товарищ председатель.

– Что сделать?
– Болотов уставился на протянутую бумагу.

– Резолюцию поставьте, - смутился Яценко.
– «Расстрелять».

– Кого?
– с интересом спросил председатель.

– Нетрудовой элемент, - отчеканил Яценко.
– Социально отрицательных содержанцев домзака.

– И содержанок?

– И такие есть, - согласился Яценко.

– Располным-полны домзаки,

В них преступники сидят,

Все-то дни, с утра до ночи,

Сквозь решёточку глядят, - замурлыкал чоновец, охранявший калитку.

– Расстрелять мы всегда успеем, - Болотов свернул документ и сунул в нагрудный карман.
– Прочитаю, а там уж и резольну, если надо. Есть что-то по Кристалевскому?

– Нет, товарищ председатель. Он никому не говорил, что куда-то собирается ночью. Чепуха это всё, насчёт знакомцев. Тут действовала вражеская рука.

– Вражеская рука действовала в лайковых перчатках размера двенадцать с половиной, фирмы «Дерби», - сообщил эксперт.

– Именно «Дерби»?
– уточнил Болотов.

– Да, - строго сказал эксперт.
– Видите полоску? Это от большой кнопки на манжете. Помимо «Дерби» никто перчаток такого фасона не выпускает.

Ромка слушал с упоением.

– Ой, полным-полна коробочка,

Заключённых сотни три.

Наблюдательна комиссия,

Ихне дело рассмотри!
– с чувством пропел чоновец.

– Заманчиво выводит.
– Храпов икнул, прикрыл рот ладонью. Ладонь была широкая, с железными мозолями, но удержать густой запах перегара не смогла даже она.

– Ты выпил, что ли?
– спросил Гарька шёпотом.

– Я это… вчера, самую чуть. Угостили меня.
– Храпов отвернулся, застенчиво дыша в сторону перегаром.
– Одна добрая женщина.

– Узнаёт Олёна, из обоих пыль выбьет - и из тебя, и из доброй женщины.

– Часто ваши бойцы самогоночкой наливаются, товарищ помполит?
– поинтересовался Нагинин.

– Не чаще, чем ваши нюхают кокаин, - так же ласково ответил Лютиков, глядя в булавочные зрачки чекиста.

У Нагинина дёрнулся мускул на щеке.

– Проедете с нами в Чека, дадите подписку. Покинете город - будете считаться врагами революции.

– Не надо подписки, - вмешался Болотов.
– Обещайте, что любой из ваших бойцов в случае необходимости явится для допроса.

– Разумеется, - сказал Лютиков.
– Мы окажем вам любую помощь, какую сумеем. Можно ехать?

– Можно.

– Что ж ты нас позоришь, Родион?..
– вполголоса выговаривал Лютиков.

Храпов тяжело вздыхал.

– Есть средь них ребята дружные,

Есть шпана и фраера,

Есть спецы, для воли нужные,

Им домой идти пора… - доносилось из тумана.

* * *

Не выспавшийся Гарька зевал весь день; Ромке бессонная ночь была как с гуся вода.

– Мы, деревенские, к таким делам привычные: день работаешь, ночь пляшешь. Если комиссар отпустит, сходим до почты, отправим письма? Карточки-то вышли - загляденье!

– Одна куда-то пропала, - озабоченно сказала Георгина по дороге.
– Ребята, я вам лишнюю фотографию не давала? Я ведь посчитала в точности, сколько мне нужно.

– Должно, завалилась куда-нибудь, - сказал Ромка.
– Книжек у тебя пропасть. Охота такой груз за собой возить?

– Своя ноша не тянет. Наверное, ты прав. Потом поищу. Гарька, ты куда?

– Вы пока отправляйте письма, а я схожу, груш куплю.

Путь обратно Гарька решил срезать. Прижимая к себе решето с грушами, он свернул в переулок. Впереди, шагах в тридцати, семенила барышня в пыльно-голубой, под цвет платка на голове, жакетке. Должно быть, барышня была более привычна к удобным башмачкам, поскольку то и дело спотыкалась в туфлях на высоких каблуках.