Кристальный пик

— Ну-ну, тише... Все поправимо, все обратить в спять можно, даже смерть. Вернешь ты милую свою, вернешь! Как медведь за кроликом следует, так и он следовал всю жизнь за Невестой, стоило ей цветок вереска однажды ему подарить, — сказала Госпожа уже не Стражу, а нам с Солярисом. — Странная то любовь. До сих пор ее не понимаю. Но чистая, как снег в месяц воя. Жалко мне его.

Солярис поджал губы. Вместе с тенью от всколыхнувшихся свечей на его лице пролегла тень узнавания и сочувствия. Неужели он испытывал нечто подобное, когда я умерла? Мог ли тоже сойти с ума, если бы я не вернулась? Злость, которую некуда выплеснуть, хуже безумия. Она тоже проедает в рассудке зияющие дыры, но, в отличие от безумия, не оставляет их пустыми, а заполняет их тьмой.

— Ну и зачем вы это сделали? Неужто в мой успех не верили? Я только усыпил его стихами и домой собрался, как он снова озверел и за флейтой кроличьей погнался.

Свечи всколыхнулись не просто так: где-то между стыками этажей без потолков, под самым шпилем совиного дома, настежь распахнулось витражное окно. Следовало догадаться, что тот, кто умеет летать, и в дом свой залетает, а не входит. Захлопали птичьи крылья, и ставни в башенках, торчащих наружу вместе с балконами, тоже загрохотали, застучали от ветра. Тот промчался по дымоходу и, почти сравняв огонь в камине с углями, взъерошил страницы разбросанных книг. Все тут же задрали головы, высматривая скользящую по шкафам тень, маслянистую и широкую, но такую шуструю, что взгляд ни на секунду не успевал за нее уцепиться.

— Ждали мы тебя долго да не дождались, вот и поторопить решили, — сказала Волчья Госпожа громко, тоже запрокинув голову к сквозным потолкам. — Я так и поняла, что за Стражем ты погнался, местных от беды в его лице спасать. Благое дело делаешь, конечно, что присматриваешь за ним, но нечего жилище без присмотра оставлять, если ждешь гостей. Нерадивый ты хозяин!

— Зато хороший друг. Иначе никто из вас не пережил бы столько вьюг!

— Твоя правда, — усмехнулась Госпожа, сложив пальцы кувшинкой у груди — жест признания, почти раскаяния. — Спускайся, наконец! А то шея затекла.

По воздуху полетели коричнево-рыжие перья, и повеяло клубникой с мятной прохладой, какая опускается на летний лес по ночам, когда пробуждаются совы и начинается их охота. Драгоценности, пришитые к котте и шароварам Принца, даже в сумерках Кристального леса сверкали, как под прямыми лучами солнца, и отбрасывали радужные блики на все стены, мимо которых он пролетал. Будучи покровителем воров и убийц, Принц, однако, попросту не умел быть ни тихим, ни незаметным. Однако ни одна половица не скрипнула под его весом, когда он сложил крылья и мягко приземлился перед нами с Госпожой неподалеку от развалин своей мебели, от которых по комнате все еще витала пыль.

— Так-так-так, — протянул Принц, приглаживая бриллиантовыми перстнями растрепанные волосы, такие золотые, что было непонятно, где начинаются они, а где — его маска. — Теперь я понял, чего вам не терпелось меня скорее увидать. Госпожа-принцесса на Кристальный пик пришла свое предназначение исполнять!

Пока мы находились в совином доме, сидели, ели печенные яблоки и ждали Принца, я ненадолго смогла забыть, кем являюсь и зачем пришла сюда. Когда же меня впервые попросили постоять в стороне, вызвав на мое место Тесею, — место, с которого мне то и дело приходилось распоряжаться жизнями других людей, — я и вовсе испытала облегчение. Оказывается, это было так приятно — быть обычной и не особо важной... Но вот ко мне обратилось божество-покровитель, и все вернулось на круги своя. Потому, глубоко вздохнув и собравшись крупицы смелости в кулак, я обошла Соляриса и мысленно отметила не без удивления, сколь легко он пропустил меня. Подбородок его прижимался к груди, спина согнулась, а рука лежала на сердце. Солярис никогда и никого не встречал столь почтенным образом, но оно было и понятно: Совиный Принц — тот, кому он, оказывается, обязан всем. И мной тоже.

— Господин мудрейший, Совиный Принц, я...

Крылья его, коричнево-рыжие, оказались мягкими и теплыми наощупь, как плащ, а руки — изящными и нежными, точно у девицы. Оказывается, он был выше меня всего на пару дюймов: я поняла это, когда Принц вдруг обнял меня, и я ударилась носом о золотую пластинку маски на его щеке.

— Умница, принцесса, — прошептал он мне на ухо, впервые отринув рифму и всю свою помпезность. — Ты такая умница.

Следовало поклониться, обратиться к нему с почестями, высказать свое уважение хвалой, а еще лучше дарами, но вместо этого я лишь уткнулась в него носом, боясь, что вот-вот расплачусь. Сияние его драгоценных одежд и персиковой кожи казалось осязаемым. Просто стоя рядом, уже можно было согреться, словно ты лежал на горячем песке в ясный погожий день. Однако я не была уверена, что все-таки греет меня сильнее: Совиный Принц или мысль, что он был последним существом в мире, заставшим мою мать живой. Когда-то она наверняка тоже касалась его рук или крыльев — и теперь, когда их касалась я, мне казалось, что я тем самым дотрагиваюсь до нее самой, сквозь время и пространство.

Хоть Совиный Принц и не являлся человеком, но сердце его билось вполне по-человечески. Я чувствовала его под своей ладонью, прижав руку к треугольным сапфирам, обрамляющим воротник котты. Пурпурно-оранжевая ткань, напоминающая зарево рассвета, источала запах простой и естественный, в отличие от божественного шлейфа вина и осени, который опережал Принца на несколько шагов и оставался в комнате даже когда он уходил. Я успела вдоволь надышаться и тем, и другим, прежде чем Совиный Принц вспомнил о приличиях и отпустил меня, проведя напоследок ладонью по моей макушке:

— А это что такое?.. Ох, знамение дурное! Я же говорил: держись подальше от тумана. Встретишь — немедленно беги от этого дурмана!

— Это случайно получилось, — пробормотала я стыдливо, пригладив рукой красную прядь волос, которую Совиный Принц намотал себе на палец. Та была в два раза шире, чем в нашу с ним последнюю встречу, и все еще напоминала мне о том, как близко подобралась беда.

— Хорош побратимства! — Волчья Госпожа легонько стукнула Принца посохом по хребту, и тот со смешком пошатнулся, перекатившись с пятки на носок и обратно. Пурпурный отрез вадмала с бантом, который служил ему поясом и туго стягивал живот под ребрами, всколыхнулся. — Давай, выкладывай скорее все, за чем звал к себе принцессу.

— Все сердишься, Госпожа, что так любимчика себе и не нашла? — подразнил ее Принц, нагло подтолкнув в ответ плечом, на что та фыркнула и демонстративно отряхнулась, словно он не коснулся ее, а испачкал. — Как же сытный ужин и вино? Уж не навещал меня никто давно! Давай бутылочку откроем, порядок наведем, Стража успокоим и тогда уже к делам насущным перейдем...

— Нет у нас столько времени в запасе, — Госпожа дернула Принца, попытавшегося обойти ее, за локоть. — Случилось нечто, ответственность за что полностью моя... Туман сюда идет, он знает, где Рубин, и наверняка нагрянет в самый неподходящий для того момент. Надо их всех вместе спровадить обратно под Луну скоро...

— Туман идет? — переспросил Совиный Принц, склонив голову в бок и примяв золотые кудри к плечу. — Нестрашно, подождет. Так что, вина? Иль сначала поедим сполна?

И он, вырвавшись, вальяжно двинулся к своему винному стеллажу, где сразу заметил пропажу нескольких бутылок, отчего цокнул языком и покачал головой с укоризной. Его пальцы с аккуратными, коротко стриженными ногтями прошлись по нескольким бутылкам из матового зеленого стекла, будто Совиный Принц выбирал вино наугад, а не по этикеткам и цвету содержимого, как все. В конце концов его рука замерла на изогнутом полукруглом кувшине, напоминающем змею, кусающую себя за хвост, и я увидела темно-гранатовые разводы на его стенках: судя по всему, вино было из переспелых гранатов и очень-очень крепкое.

Неужели он и впрямь собирается просто сидеть и пить?..

— Совиный Принц, господин, — обратилась я к нему сама, не выдержав. — Вы ведь помните, что сказали мне в нашу последнюю встречу? Когда я... умерла. Вы сказали...

— «Я буду ждать тебя на Кристальном пике, у аметистовых садов, где гниет любовь богов среди цветов», — повторил он слово в слово, доказывая, что мне вовсе не причудилось тогда, и я действительно сделала все так, как он велел. — И вот ты здесь! Побед твоих уже не счесть. Хм, пожалуй, это заслуживает особенную смесь...