Кровь в его жилах

Светлана прикоснулась к щеке, изрытой язвочками. Это не солнце слепило её. Это были кусавшие её и переносившие проклятья огневки.

— Холера… — она выскочила на свет, потому что стая огневок роем помчалась на неё, забывая о трупе.

Светлана моментально укутала себя тьмой, об которую бессмысленно бились и бились огневки, как летом глупые бабочки стучатся в стеклянный колпак горящего фонаря.

Проклятье. Тут все же кто-то применил проклятье, маскируя его под сибирскую язву. Если бы не храбрость Маши, добравшейся до телефона на железке, то помощь бы добралась сюда нескоро. Тогда огневки бы уже исчезли, скрывая тайну проклятья. Эфир, взбудораженный ими, уже бы успокоился, да и магкристаллы в домах все бы попутали. Все выглядело бы иначе. Простая эпидемия. Возможно… Легочная форма сибирской язвы, она с большим летальным процентом, вроде бы.

Светлана огляделась. Можно было бы списать все на собственную слабость, в конце концов, умирая, можно быть слабой… Можно списать все на отсутствие знаний, она же необученная кромешница. Сашин случайно подсмотренный урок на площади перед электрическим театром не в счет. Можно было найти кучу причин, она же всего лишь маг третьего ранга, а с огневками борются маги второго и первого рангов, но, холера, это её земля, это её страна, она отвечает за неё, сюда в любой момент может заглянуть случайный человек и стать новой жертвой огневок.

Она выпустила из себя тьму. Сперва помаленьку, боясь, что большой поток причинит боль. Потом, то и дело ныряя в кромеж, как делал Сашка на площади, она превратила ручей из тьмы в несущуюся из неё реку. Она стала быстро растущим море-океаном, как в сказках. Тьма, вырываясь из неё, расплескивалась во все стороны, вырастая до небес… Ладно, не до небес — выше деревьев огневки не заберутся. Тьма неслась, гася каждую частичку проклятья. Она настигнет и загасит каждую огневку. Жаль, что силы Светланы таяли. Она опустилась на ледяную землю, чувствуя, как холод проникает все глубже и глубже. Просто она чуть-чуть не успела выздороветь, только и всего.

Эфирные каналы горели и насильно расширялись. Только Светлана знала: новый ранг магии она не возьмет. Каналы схлопнутся, а Баюша спит в лесу, сейчас она их не вылечит. Ничего, Светлана поживет без магии, пока Баюша набирается сил. Кстати, сегодня надо будет не забыть и сходить к лешему. Как раз третий вечер будет.

Только бы дожить до помощи с проклятьем. Только бы его можно было снять. А если оно не снимаемое? То к чему тогда бояться за каналы?!

Чья-то рука в темноте подхватила её и подняла с ледяной земли. Пахнуло бергамотом и ваксой, а вроде Сашка уже достаточно богат, чтобы нанять слугу для чистки сапог… Шерсть шинели была мягкой и совсем не кололась, в отличие от заросшего щетиной подбородка Саши. Он опять весь в делах и не успел побриться. Еще и она не дает ему отдохнуть.

— Лиза… Что же ты творишь…

— Проклятье… — пробормотала она.

— Я думал, что я вызываю немного иные чувства… — иногда Саша все же шутил.

— Тут огневки и проклятье. На мне тоже проклятье. Меня огневки покусали. Я тьмой их уничтожаю…

— Прости, я чуть не опоздал… Только ты творишь, прости, глупости.

Его тьма слилась с её, а Светлана опять не почувствовала его прихода. Может, это потому, что она всего лишь наполовину кромешница?

— Глупо выгорать! — сказал Саша. Его дыхание теплом согревало её щеки, только Светлана заставила себя отстраниться: она помнила, как говорил Кошка прописные истины, которые вбивают в головы юным кромешникам. Она помертвелыми губами прошептала:

— Потому что не оценят?

Саша удивленно спросил:

— Кто не оценит? Холера, при чем тут это… Выгорать глупо, потому что где не справишься ты в одиночку, можно справиться вдвоем…

— И даже втроем, — вмешался незнакомый голос. Чья-то тьма влилась третьей силой — слишком яростная и быстрая для Светланы. — Тайный советник Соколов Аристарх Борисович, опричнина, к вашим услугам, Елизавета Григорьевна Кошка. Я всегда знал, что Кошка — тихушник и гад, но что настолько гад, для меня стало неожиданностью. То, что Громов тихушник, я даже не подозревал.

Саша возмутился:

— Поклеп, Аристарх Борисович. Я давно не по вашей службе прохожу по причине выгорания, а Кошка по еще более уважительной причине — смерть, однако. И позвольте выключить Светлану Алексеевну из…

Тьма полыхнула злостью:

— Ты мне зубы не заговаривай, Александр Еремеевич! Елизавета Гри…

Светлана вмешалась, ледяным голосом перебивая — перспектива оказаться в четырех стенах монастыря её не прельщала, оттуда даже князь Волков не вытащит:

— Елизавета Павловна Рюрикович, и попрошу сохранить это в тайне. У меня есть право вам приказывать.

Тьма поблекла — тут же вмешался Александр, перехватывая инициативу в потоке мчащейся тьмы.

Аристарх Борисович, кажется, склонился в поклоне. Вокруг была непроглядная тьма, и лишь сквозняки подсказывали, что происходит. Или воображение Светланы.

— Как прикажете, ваше императорское высочество!

Хоть кто-то строго придерживается правила: не венчана на царство — не императрица. И вообще, трон пока занят.

— Даже не надейтесь, в монастыре с вашими остальными кромешницами я сидеть не буду.

Тьма легко рассмеялась:

— Другие кромешницы? Что вы, ваше императорское высочество, вы уникальны. Иных кромешниц нет на свете.

— Почему… Только не говорите, что они все стали игошами по причине изначальной неполноценности женс…

Её перебил Саша:

— Договор, принимавший на службу кромешников, не касался женщин. Времена были темные, старинные…

Светлана, уже давно державшаяся только за счет вливавшихся в неё Сашиных сил, возразила:

— На Руси были поляницы! На Руси были богатырши. Та же Василиса Микулишна…

Аристарх Борисович тихо вмешался:

— А теперь попытайтесь вспомнить хоть одну поляницу в княжеской дружине… Женщины не были гридями. Увы. Елизавета Павловна, вы явно замерзли и устали. Вам бы в больницу…

Она упрямо качнула головой:

— День еще не закончился. Я на службу. Мне нужно вернуться в магуправу. И на мне проклятье, вообще-то.

— Уже нет. Отдыхать, ваше императорское высочество. Позже я навещу вас.

Тьма через кромеж мягко вытолкнула её прямо на диван губернской магуправы под громкое ойканье несущегося к ней приспешника.

Светлана отбилась от Екатерины Андреевны словами:

— Полчаса тишины. Мне нужно подумать… Это приказ!

Правда, подумать она не успела — провалилась в сон.

Глава тринадцатая Приспешник сливает свое недовольство на Светлану

Шуршали бумаги, что-то хмыкал себе под нос приспешник, с первого этажа доносилась быстрая дробь клавиш пишущих машинок. Пахло лесными травами, почему-то немного астрами и бергамотом, а еще отчаянно соблазнительно кофе. И булочками. Живот голодно заурчал.