Кровавая схватка

Она почувствовала тяжесть их упрека, словно кто-то прыгнул ей на спину.

— У тебя есть проблемы с раскрытием этого дела? — спросила она, глядя прямо на Карла.

Его глаза, наполненные негодованием из-за открытого обличения, наконец, встретились с её глазами.

— Потому что, если ты с трудом справляешься со своей работой, я могу организовать замену, — напомнила она ему.

Это было безрассудное заявление — которое не могло принести ей победу или вернуть ей поклонников. Не то, чтобы это была битва, которую она собиралась выиграть. Но она собиралась выполнять свою работу должным образом. И если это означало напомнить своим коллегам, кто здесь главный, то именно это она и сделала.

— Мужчина, около двадцати лет, — сказал Гарри, один из следователей, протягивая ей пластиковый пакет для улик с раскрытым удостоверением личности внутри. — Оно выпало из глубины одного из ящиков. Это первый раз, когда что-то осталось. Мы не знаем, торопились ли они, расслабились или просто были потревожены. Его зовут Марк Тернер. Раньше жил в Мидтауне. Хорошее образование. На его счету куча денег. У него не было причин находиться здесь. Мы провели все стандартные проверки. В его организме нет алкоголя и наркотиков. На нём нет следов укуса или шприца, значит, он не был кормильцем. Как я уже сказал, у него не было причин находиться здесь.

Кейтлин просмотрела информацию на удостоверении личности.

— Я хочу побольше узнать о его прошлом. Я хочу знать о каких-либо политических влияниях. Надо понимание, был ли он здесь по какой-то причине.

— Причине? — спросил Карл.

— Эти нападения связаны с третьим видом, — сказала она. — И, соответственно, предполагаю, что Марк вместе с другими каким-то образом кого-то обидел. Пока мы не найдём связь между жертвами, мы ничего не узнаем.

— Зэки искусны в инсценировке подобных преступлений, умеют перекладывать вину.

— Лабораторные отчеты показывают, судя по углу, силе и углублениям, что челюсти жертв были удалены руками, а не инструментами. Кроме того, до сих пор вся эта операция была тщательно спланированной. Судя по тому, как пытали каждую из жертв, кто-то чего-то хотел от каждой из них. Это клинический случай, а не личный. И это профессионально. Это была миссия.

— Я посмотрю, что смогу выяснить, — сказал Гарри.

— И передайте файлы в Подразделение по неопознанным видам. Мы не можем предполагать причастность только вампиров или ликанов. Возможно, у нас на руках есть что-то ещё.

— Почему бы тебе просто не попросить помощи у своего парня? — подал голос кто-то.

Она оглядела комнату, замечая ухмылки, прежде чем нашла офицера, охранявшего дверь.

— Он знает всё о такого рода вещах, не так ли? — добавил офицер. — Пытать, калечить, убивать? Может быть, он как-то связан с этим. Может быть, он думает, что теперь, когда у него есть кто-то внутри, кто прикроет его задницу, это сойдёт ему с рук.

Она повернулась лицом к офицеру, который был, по меньшей мере, на двадцать лет старше её, но на пять рангов ниже.

— Как насчёт того, чтобы вы сделали заявление на этот счёт? — предложила она, сдерживая раздражение. — И представили это на рассмотрение, если таково ваше подлинное подозрение?

— Значит, ты можешь снова затащить его в комнату для допросов? О нет, тебе это и не нужно, не так ли? Теперь ты можешь связать его в своей личной берлоге. А это правда, что тебе нравится, когда он тебя пристёгивает? — он оглядел комнату и ухмыльнулся. — Думаю, именно в этом мы ошибались все эти годы, ребята. Она не фригидна, — он сердито посмотрел на неё в ответ своими холодными серыми глазами. — Ей просто нравится грубо. Грубый вампир.

Пульс участился, грудь сдавило. Она шагнула к нему.

— Я более чем способна отбросить свои личные чувства в сторону. Если вам трудно делать то же самое, возможно, вы эмоционально не готовы к этой работе.

Глаза безымянного офицера сузились от ненависти, несмотря на то, что они впервые обменялись хотя бы словами. Он был безмолвным голосом всего, что было не так с ОКТВ — быстро судил, быстро осуждал и, что типично с агрессорами, быстро следил за тем, чтобы как можно больше других делали то же самое. И он делал это с лицемерием, которое было крайней иронией.

— Когда мы будем наедине, я покажу тебе, насколько я готов к работе.

В животе у неё всё перевернулось, тошнота от одного этого предположения лишь усилила её негодование.

— Это угроза?

— Не то, чтобы кто-то здесь это слышал, — ответил он.

Она огляделась, когда все взгляды угрюмо остановились на ней.

— Ты здесь никому не нужна, Пэриш, — добавил он. — Так почему бы тебе не пойти и не перетасовать свои бумаги, как какая-нибудь хорошая маленькая секретарша, и не оставить настоящую работу мужчинам, которые знают, как всучить это вампирам, а не отступать и принимать это.

Она пристально посмотрела в глаза офицеру.

В тишине комнаты никто не вступился за неё. Никто не произнёс ни слова. Никто не двинулся с места. Почти никто не дышал.

Она протиснулась мимо него.

— Я хочу, чтобы всё было на моём столе до конца смены, — сказала она, прежде чем снова повернулась лицом к комнате. — Если только вы все не хотите быть теми, кто перевернётся с ног на голову и докажет правоту всех, кто думает, что ОКТВ утратили свою хватку. Я чертовски уверена, что этого не произойдёт.

Она направилась обратно к лестнице заброшенной многоэтажке. Она сжала дрожащие руки в кулаки и изо всех сил постаралась успокоить дыхание, не в последнюю очередь, когда услышала смех внутри, даже какие-то поздравительные комментарии и шлепок по спине.

Раскрасневшись от унижения, от гнева, от несправедливости, она направилась обратно вниз по лестнице, не в силах остановиться даже ради Тайрелла, опасаясь, что её едва сдерживаемые слёзы дадут выход.

ГЛАВА 20

София затаила дыхание, словно ожидала, что сейчас прозвучит шутка. Но кульминационный момент так и не наступил.

— О чём ты говоришь? — это было всё, что она смогла тихо произнести. — Что значит, мёртв?

— Нам устроили засаду. Они знают о нас. И они убивают нас. Эбби созвала экстренное совещание в ночь после твоего исчезновения. Она предупредила нас, чтобы мы все ушли в подполье. Она сказала, что мы должны разорвать все связи друг с другом… что Альянс был разорван. Я никогда не видел её такой напуганной.