Кровавая весна 91-го продолжается

— Скажи, Андрей. По твоей характеристике маньяка, он очень продуманный, артистичный, изобретательный. Склонен к импровизации, основательно подходит к подготовке преступлений, созданию убежищ и путей отходов. Так?

Максимов кивнул.

— Тогда почему ты решил, что маньяк попадется в расставленную нами ловушку? Она ведь не шедевр изощренности и если честно, достаточно грубовато сделана. Если логически мыслить, и при соответствующей подозрительности можно заподозрить капкан, в который его последовательно заманивают. Что-то в твоей схеме не сходится.

— Если логически мыслить, все эти убийства девочек не стоило и начинать — можно попасться и быть расстрелянным, — спокойно ответил Андрей. — Маньяк думает по-другому. Логика и рациональность у него работают не так, как у обычных людей. Доминирует звериная сущность. Главная цель у таких убийц-психопатов — утолить жажду крови, реализовывать садистские желания, ощущать себя Богом, способным вершить людские судьбы, играть с преследователями и оставаться неуловимым. Он получает от этого мощнейший заряд адреналина и удовольствие, сопоставимое с сильным оргазмом. А я, грубо говоря, поломал этот кайф, нарушил планы убийцы, впервые заставил его ощущать себя не представителем высших сил и охотником, а загоняемой дичью. Этого маньяк мне никогда не простит. И судя по надписи, которую мне показали, желание расправиться со мною, взять реванш, стало у него идеей фикс. Меня он не воспринимает как серьезного противника, моя связь с милицией тоже сомнительна, в силу возраста и учёбы в школе. А захлестнувшая его ненависть мешает мыслить рационально. Вот на этом и надо сыграть.

Максимов замолчал. Наступившую тишину разорвали три громких хлопка, похожих на выстрелы.

— Потрясающе, — громко заявил Стас. — Аплодирую стоя. Великолепный анализ. Если я бы знал этого юношу, то обоснованно заподозрил, что он читал мою диссертацию. В жизни не поверю, что Андрей построил все свои умозаключения на основе учебника психологии бабушки и разговора с Янкелевичем.

— Ладно, давайте перейдем к делу, — включился в разговор «важняк». — Андрей, разрешение сверху на операцию получено, поэтому начинаем её запускать. Завтра в Пореченск, как я и обещал твоей маме, приедут двое московских оперативников. Вместе с ребятами Максима Олеговича будут за тобой присматривать в городе. Руководством серьезно рассматривалась возможность обращения к первому заместителю председателя КГБ Виктору Федоровичу Грушко с просьбой выделить для операции специалистов Седьмого управления для организации наружного наблюдения. Потом посовещались, решили обойтись своими силами. Рассказываю тебе это, чтобы понимал уровень операции и задействованных лиц. Натворишь глупостей, подставишь всех нас.

— Не натворю, — пообещал политтехнолог. — Александр Иванович, я же не маленький, всё понимаю.

— Вот и отлично, — следователь улыбнулся одними губами, глаза остались серьезными. — Значит, давай пройдемся по плану. Завтра в четыре у тебя встреча с телевизионщиками. Сценарий посмотрел и чуть подкорректировал Станислав Максимов. Интервью в газету мы уже отправили, с небольшими коррекциями, внесенными им и Викторией. Теперь нашу следственную группу будут консультировать два специалиста-психолога. Ещё один важный нюанс — для срочных контактов, если понадобится выехать за пределы Пореченска, обязательно уведомляй Громова. Он к тебе официально прикреплен, будет сопровождать в поездках, пока эта история с маньяком не закончится. Без него никуда из города не выезжать.

— Ладно, — пожал плечами Максимов.

— По последнему пункту твоего плана сделать ответные послания-надписи в местах убийств у нас возникли серьезные разногласия. Виктория считает, что ими можно отпугнуть убийцу, Станислав готов рискнуть, но только, если появится информация, что маньяк в Пореченске и будет необходимо подстегнуть ситуацию.

— В моем плане отмечено — этот пункт дополнительный, — пожал плечами Андрей. — Тоже считаю, если появится информация, что убийца в городе, такой вариант можно попробовать.

— Договорились, тогда и рассмотрим этот вариант. На сегодня пока всё, — следователь хлопнул ладонью по столешнице. — Андрей, я тебя больше не задерживаю. Старший лейтенант постоянно будет с тобой на связи, если появятся изменения или срочные вопросы, он проинформирует.

* * *

До дома Максимова подвез Дима. «Белая копейка» опера стояла возле входа в райотдел. Сидевший за рулем старлей, как только Андрей появился, помахал рукой и открыл переднюю дверцу.

— Мы теперь с тобой повязаны как нитка с иголкой, — сообщил опер. — Максим Олегович дал команду за тобой присматривать. Если нужно куда-то поехать, обращайся. Из города без меня — ни ногой.

— Знаю, — невесело усмехнулся Андрей. — Предупредили.

— Я временно из общаги к родителям переселяюсь, буду рядом, на всякий случай. Мне даже оружие разрешили постоянно держать под рукой, в виде исключения. Максим Олегович даже маленький сейф свой дал на время, я его уже поставил в своей комнате. По любым вопросам звони, не стесняйся.

— Даже ночью? — усмехнулся Максимов.

— Даже ночью, — серьезно подтвердил старший лейтенант. — Только если, действительно, что-то важное. Будешь трезвонить по пустякам, приду и уши надеру. Усёк?

— Усек, — кивнул Андрей. — Дим, по пустякам беспокоить точно не буду, можешь не переживать. Только если что-то серьезное случится.

— Вроде всё обсудили, — на минуту задумался Громов. — Тогда поехали.

Громов высадил Максимова у подъезда, и когда тот выбрался, напомнил:

— Звони, если что, как договорились.

— Обязательно.

За дверью требовательно звенел телефон. Андрей торопливо открыл ключом замок, заскочил в прихожую и сразу схватил трубку.

— Да, слушаю.

— Привет, — пробурчал в трубке недовольный голос Влада. — Ты там обо мне не забыл, случайно?

— Не забыл, — подтвердил Максимов. — Ты же мне месяц дал, правильно? Подготовили объявления, ведем работу. Скоро начнём набирать новых продавцов. Только надо некоторые рекламные моменты утрясти. Я к себе в команду Валерию Вернер взял. Будет мне помогать проекты реализовывать.

— Только за свой счёт, — сразу ответил кооператор, — или в пределах выделенного бюджета. Больше пока ничего не дам.

— Естественно, — подтвердил Андрей. — Всё в рамках нашего договора. И Гринченко привлеку, пусть объявления по набору продавцов в общагах и на проходных расклеит, когда у тебя занят не будет. Пусть в десять часов утра в понедельник собираются для собеседования. Там я и Валерия с ними побеседуем, подберем подходящих. Годится?

— Годится, — одобрил кооператор. — Выделим вам кабинетик на первом этаже. Раньше там бухгалтерша сидела, потом переселилась на второй.

— Как, кстати, Гринченко работает? Замечаний и претензий нет?

— Пока нет, даже лучше чем ожидал, — сообщил Влад. — Старается. Тюки тащит, надрывается, но пока все не перенесет, не остановится. Я парочку приходящих грузчиков уволил, когда его взял — бухают, опаздывают. Твой одноклассник пашет как стахановец в шахте. Никогда не откажет, надо — на большее время останется, на выходные или утром придет, правда, я редко его об этом прошу, понимаю — учится. Так что парень работящий, я доволен. И с Саней общий язык нашли быстро, подменяют друг друга, поддерживают, когда надо.