Кровавая весна 91-го продолжается

— Ждите, я сейчас, — крикнул Максимов и двинулся к лотку. Друзья остались на развилке между аллеями парка. Когда очередь добралась до него, сунул трешку хмурой тощей тетке в чепчике и переднике:

— Девять пломбиров, пожалуйста.

Тетка выдала Андрею горсть мелочи, тяжко вздохнула и полезла во внутренности холодильного шкафчика. Выдала в обе руки девять порций пломбира в шоколадных стаканчиках с круглыми бумажными наклейками сверху.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Максимов.

— Пожалуйста, — буркнула тетка и повернулась к следующему покупателю.

Андрей подошел к ожидающим в тени деревьев друзьям, раздал мороженое, сначала девушкам, потом парням, выслушал благодарности. Рудик собрал все наклейки, выбросил их в мусорный ящик неподалеку, замер, что-то увидев у входа, и восхищенно присвистнул:

— Ничего себе.

Все повернулись по направлению его взгляда.

— Гринченко? — изумленно выдохнул Русин. — Ни фига себе, вот это Гриня выдал!

Олег выглядел модным столичным франтом, случайно попавшим в провинциальный городок. Рыжие вихры художественно взлохмачены, рукава темно-синей джинсовой куртки «Ли» залихватски завернуты почти до локтей. Расстегнутая на груди пуговица открывает белоснежную водолазку с краешком угольно-черного принта. На ногах начищенные до блеска модные весенние ботинки на шнуровке. Но самое главное, было не это. Справа и слева, подхватив сияющего как новенький медный грош новоиспеченного «Казанову» под руки, прильнув к нему всем телом, с ним шагали две очень красивые девушки, блондинка и брюнетка.

— А, — озадаченно завис, не посвященный в операцию «Герой-любовник» Серега Цыганков. — Что за фигня? Я просто глазам своим не верю, Гриня опять отжигает…

Андрей краешком глаза покосился на одноклассниц. Лена застыла, ошарашено хлопая ресницами, Аус на мгновение растерялась, лицо вытянулась, рот приоткрылся, но пришла в себя намного быстрее подруги, и незаметно привела Лену в чувство тычком в бок.

Троица тем временем приблизилась. Олег на секунду освободился от прижимавшихся девушек и добродушно махнул рукой.

— Привет парни.

— Здорово, — Максимов поздоровался с рыжим за руку. Затем рукопожатиями с Гринченко обменялись Цыганков, Русин, Вернер и Громов.

— И вам добрый вечер, девчонки, — рыжий повернулся к Лере, Жанне, Инге и Лене.

— Привет, — равнодушно отозвалась пассия Рудика.

— Здравствуй, Олег, — улыбнулась Лера.

Инга сухо кивнула. Колокольцева фыркнула и демонстративно задрала носик, проигнорировав приветствие.

Гринченко равнодушно скользнул взглядом по одноклассницам и отвернулся к стоящему рядом Максимову. Глаза покрасневшей от возмущения Лены чуть не вылезли из орбит.

— А это кто с тобой? — поинтересовался предварительно проинструктированный Вадик.

— Моя девушка, Вера, — представил блондинку, улыбнувшийся Олег. — А рядом Алла, подружка Веры и мой большой друг.

— Ну ты даешь, Олежка, — изумился Максимов. — Ты же недавно в обнимку с Миленой ходил, она даже тебя на машине подвозила, когда мы на экскурсию в Москву ехали.

— Да расстались мы с Миленкой, — небрежно отмахнулся Гринченко. — Она ревновала постоянно, хотела меня после школы к себе в Москву перетащить, у неё же батя в МИСИ преподает, сказала, поступить поможет.

— А ты? — удивился Вернер.

— А что, я? — хмыкнул рыжий. — Не люблю, когда за меня решают, куда идти и что делать. Бесплатный сыр только в мышеловке, потом загребешься слушать, как всем обязан. Предпочитаю всё делать сам, без посторонних. Да и скандалы надоели, а тут ещё и с Верой познакомился. В общем, разошлись с Миленой как в море корабли.

— Гринченко, это точно ты? — удивился Русин. — Прямо не верится, что так изменился.

— Всем нам приходится меняться, — пожал плечами Олег. — Я работу нашел у кооператора параллельно с учебой, спортом занялся. Ну а дальше, сам видишь…

Олег несколько секунд помолчал и добавил.

— Ладно, мы пошли. Я пообещал девчонкам на автодроме прокатиться,

— Удачи, — кивнул Максимов.

Компания молча провожала взглядами удаляющуюся троицу.

— До чего дошел прогресс, до невиданных чудес, — ухмыльнулся Русин, — Выплыл Гриня из трясины и поднялся до небес…

— Позабыты хлопоты, — задорно подхватил Цыганков, — восстановлен бег, был же хлюпиком, ныне — человек.

— Зря ржёте, — вмешался политтехнолог. — Олежка — реально, молодец. Нашел в себе силы измениться, стал абсолютно другим человеком. Не каждый так сможет.

— Ага, — поддержал Вернер. — Я с ним кикбоксингом в зале занимаюсь. Он работает как ненормальный, на износ. И в спаррингах с другими ребятами достойно стоит, получает, но никогда не сдается, дерется до конца.

Лена опять негодующе фыркнула, но промолчала.

— Ладно, что мы о нем всё время говорим, — вмешался в разговор Вадик. — Гуляет парень с девчонками, и пусть гуляет в своё удовольствие, лучше слушайте анекдот…

Громов и Вернер сыпали анекдотами, шутками и прибаутками, Инга, Жанна и Лера смеялись, Колокольцева витала мыслями где-то далеко, задумчиво прикусив пухлую губку. Андрей друзей не слушал, наслаждаясь каждой минутой прогулки, солнечным весенним днем, рассматривая стройные ряды деревьев, высаженных за асфальтовой дорожкой, поляну с робко проклюнувшейся зеленью. По ней бродил неопрятный старикан с седой кудлатой седой бородищей и грязноватой поношенной куртке. Подошел к компании молодежи распивающей пиво, что-то сказал, собрал в авоську любезно протянутые пустые бутылки «Жигулевского», застыл, провожая взглядом удаляющуюся компанию юношей и девушек. Заметил взгляд Андрея, отвернулся и неуклюже похромал к выходу из парка.

Чуть дальше шла молодая парочка с коляской, весело щебечущая стайка девочек-подростков, несколько мужиков в возрасте с шахматными досками под мышками. Ярко светило солнце, порывы легкого весеннего ветерка овеивали лицо прохладой. Девчонки болтали между собой, весело рассказывал анекдоты Рудик, но Максимов его не слушал. Внутри навязчивой острой занозой кололо нарастающее тревожное предчувствие, будто он упустил, проглядел что-то критически важное. Андрей лихорадочно проматывал в голове все проплывающие перед глазами картинки, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию. Осознание накатило ледяной волной, заставив политтехнолога неподвижно замереть. Глаза старика! В них не было стеклянного выражения и пустоты, характерных для давно опустившихся алкоголиков. Наоборот, в том коротком взгляде, брошенном на Максимова, перед тем как дед отвернулся, мелькнула искорка звериной ненависти. И сами глаза черные, как у маньяка! Во время короткой схватки в лесу, они навсегда запечатлелись в сознании политтехнолога…

— Ты чего? — компания одноклассников тоже остановилась, заметив состояние Андрея.

Максимов оглянулся. Старика не было. Только раскидистые ветви деревьев сочувственно покачивались под порывами ветра там, где он недавно прошел…

— Ничего, — выдохнул Андрей. — Показалось, наверное.

Глава 20

Вернувшись с прогулки, Максимов первым делом перезвонил Громовым. Ему повезло, Дима оказался в гостях у родителей, и уже пришедший домой Вадик сразу позвал его к телефону.

— Да, привет Андрей. Что там у тебя? — раздался в трубке знакомый голос опера.

— Поговорить надо, — тихо, прижав трубку к губам, ответил Максимов.

В гостиной, где устроились родители, по телевизору шел музыкальный концерт, гремели песни, но Андрей на всякий случай, старался говорить не громко, чтобы не беспокоить предков, особенно мать, эмоционально переживавшую возможное участие сына в будущей поимке маньяка.

— Это срочно? — лениво поинтересовался Дима. — До завтра подождать не может? Меня тут матушка варениками с мясом и сметаной от пуза накормила, даже двигаться лишний раз лень.