Кроваво-красный
Шрифт:
— Когда убьешь Перению, вернешься сюда. Обсудим, как убрать остальных. — Спикер кинул вновь принесенную Тенегривом кость подальше в кусты, и конь унесся вслед за ней, ломая ветви. — Яды и зелья возьмешь здесь. Дангор делает интересные вещи, но не советую ничего у него брать. Во всяком случае, пока что. Антоний взял у него на пробу несколько флаконов с горючим, если вернется живым — посмотрим.?
***
Снаружи лил дождь, и было слышно, как бурлит вода в ручье рядом с домом. От раската грома задрожали слюдяные пластины в окне, и где-то в хлеву испуганно заржала Каштанка.
Черная Рука не торопилась давать полагавшуюся душителю лошадь вроде Тенегрива, но Терис это не слишком расстраивало. От хищного коня Спикера она стремилась
— Если и дальше так пойдет, урожай будет хороший. — Перения Драконис задернула на окне короткие занавеси и неторопливо направилась к столу, мягко ступая по чистому половику. — В этом году картошки побольше посадить надо, уж очень ее Андреас любит. Может, приедет летом...
— Вы здесь совсем одна? — Терис плотнее закуталась в шаль и сжала в руках теплую кружку с травяным чаем.
На душе было гадко. Перения Драконис впустила ее сразу, едва она постучала в дверь. Ожидаемо поверила в историю про беременность и бегство от пьющего мужа-тирана, сокрушенно покачала головой, щедро положила в тарелку тушеных овощей и предложила остаться хоть на неделю, если погода не станет лучше. Она совершенно не побоялась повернуться спиной, оставив на столе обе чашки.
— Да, дети выросли, разъехались. — Крестьянка села на свое место и сделала глоток чая, пахнущего ягодами и медом. — Муж умер давно, Сибилле только два годика было.
Час. Еще час она сможет говорить, потом ее потянет в сон... Легкая смерть во сне — самое лучшее, что убийца может сделать для нее.
— Я не представляю, как это возможно... — Восторг в голосе и взгляде заставил женщину улыбнуться. — Четверо детей, и... Я жила в Лейавине, Кейлию Драконис все знают и уважают... И это вы ее воспитали! А я все боялась, что одного не смогу вырастить...
— Ну что ты, с одним будет совсем несложно. — Перения Драконис улыбнулась, показав ровные и удивительно здоровые для своих лет зубы. — А Кейлия у меня умница. Всегда такая сообразительная была, упрямая, умела на своем стоять. Столько человек ее замуж звали! Всем до единого отказала. Сказала, что в Легион хочет, как отец. Муж ведь у меня в Легионе служил, во времена Кризиса защищал Бруму. Кейлию, конечно, туда не взяли, но хоть в Лейавине граф для нее сделал исключение, принял в стражу. — Женщина вздохнула, и улыбка сменилась выражением печали, привычной и давно принятой, но временами напоминавшей о себе. — Жаль только, что замуж не хочет. В моем возрасте все уже давно внуков нянчат...
Терпеливо молчать, не перебивать и стараться не думать ни о чем. Гнать прочь мысли о Нельсе Порочном, невовремя проявившем ту же теплоту и доверие. Не думать, что ее заказали только за то, что она мать Маттиаса. Было бы в тысячи раз проще пробраться в дом ночью и зарезать ее во сне, если бы не необходимость узнать о других ее детях. И рассчитывать на осведомленность нищих в угоду собственным душевным порывам — непростительный риск.
— А насчет ребенка не переживай, лишь бы здоровый был. — Перения заново наполнила опустевшую чашку Терис ароматным чаем. — Когда подрастет — помогать тебе будет. — Она убрала за ухо прядь седеющих волос и продемонстрировала крупную серьгу с голубым камнем. Зеленоватые, как у сына, глаза Перении гордо блеснули, а голос дрогнул от избытка нежности. — Это мне Маттиас подарил. Он у меня старший, дом свой есть, работа хорошая: в Имперском Городе служит телохранителем у знатного альтмера. Я один раз у него была, настоящий дворец! И видела бы ты, какую он кольчугу носит, чистый мифрил. И всегда такой аккуратный, сапоги начищены,
одевается там же, где и вся знать...Ублюдок всегда обожал свою кольчугу и сапоги — очень тяжелые, подбитые железом. Достаточно вспомнить, чтобы снова заболели ребра.
— Одно плохо — тоже не женится никак. Тридцать лет, пора бы уж, а он все тянет...
— Наверное, он просто пока не нашел подходящую невесту. — Терис улыбнулась. — Он занимает высокое положение, за него могут отдать и дочь какого-нибудь уважаемого торговца...
— Да, конечно.— Перения оживленно закивала головой, но что-то в ее взгляде выдавало смутное сомнение. — Маттиас у меня умный, сам решит, да я к нему и не лезу. Он всегда был немного своенравным мальчиком, но какой способный! В пять лет выучился читать и писать. А сильный какой был! В двенадцать он так отделал соседского мальчишку, что тот потом месяц не вставал. Левус потом его самого выпорол, я боялась, что насмерть забьет... — Перения прикрыла глаза, словно заново переживая все это. — Конечно, его следовало наказать, но мой покойный муж всегда перегибал палку и был слишком строг с ним. К Маттиасу просто нужен свой подход. Он талантливый, но очень...непохожий на других. Все сильные и волевые люди такие...
Терис промолчала. Давившее изнутри сожаление дало трещину, но не исчезло, продолжая колоть с каждым словом Перении, нахваливавшей старшего сына.
Конечно, она его мать, она любит его, а он вряд ли рассказывает ей о всех тонкостях своей работы у Умбакано. И что-то подсказывало, что едва ли ее отношение изменилось бы, узнай она, что ее драгоценное чадо способно избить до полусмерти девушку и утопить работавшего на хозяина вора, знавшего слишком много о его делах. Для нее он всегда останется умным, красивым и успешным сынком, который живет в столице и дарит дорогие подарки любимой матушке.
И она никогда не поймет, что ее сына можно ненавидеть настолько, чтобы пожелать уничтожить всю его семью.
— А вообще я уже давно мечтаю, чтобы он дочку купца себе нашел. Нам бы торговцы в семье не помешали, глядишь, и Андреас бы поудачнее пристроился...
У него своя таверна, "Пьяный Дракон". — Восторга в интонациях Перении Драконис поубавилось, и она несколько натянуто улыбнулась. — Недалеко от Желтой Дороги, но там такое место, что клиентов мало. Две шахты рядом — так одну закрыли. Еще руины неподалеку и святилище какой-то даэдры, к которой шляется всякий сброд. Хорошо хоть, что Кейлия иногда наведывается, мне так спокойнее.
Желтая дорога. Болота, Лейавин рядом... Шахты и святилище Ноктюрнал. Знакомые с детства места. И таверна, кажется, та же самая, где когда-то сломали руку за нечестную игру в карты.
— Я сейчас еду в Лейавин. — Терис выдержала короткую паузу, задумчиво глядя в почти полную чашку. — Я понимаю, там тяжело с клиентами... Да и мне надо где-то ночевать...
— Ох, дорогая, это так мило с твоей стороны! — Перения растроганно прижала руку к груди. — Он будет очень рад! Там такая глушь, столько сброда и так мало людей, которых не страшно пустить на ночь. И вот еще что, — она суетливо метнулась к полкам, сплошь заставленным разного размера и вида крынками с аккуратно налепленными бумажками. — Передашь ему варенье, если не сложно. Яблочное, его любимое. И, раз уж едешь в Лейавин... Кейлию найти совсем просто, спроси у любого стражника. Ей сливовое.
Все просто. Совсем просто, если не думать, что все они должны умереть из-за того, что Маттиас Драконис — законченная тварь.
— Обязательно. — Терис с готовностью подставила сумку. — А Сибилла? Если она там недалеко, я могу найти ее.
Взгляд женщины на какое-то мгновение прилип к стене, и нервная улыбка выдала замешательство, граничащее со смущением, словно она уже пожалела, что упомянула в разговоре всех четверых детей.
— Она у меня необычная девочка. Живет в лесу, любит животных... — Перения продолжила, изо всех сил пытаясь оставаться спокойной. — Ей нравится быть одной, и мы редко ее видим.