Кроваво-красный

 — Альга, я тебе больше не наливаю, что-то ты разошлась сегодня. — мягкий голос Винсента вывел из оцепенения, заставил вспомнить о судорожно сжатом и раскрошенном в пальцах печенье и торопливо собрать со стола крошки.

 — Я просто сказала правду, которую ей нужно знать. С правдой жить проще, знаешь, чего бояться. И, друг мой, можешь оставить эти жалкие остатки себе. — Альгмара небрежно махнула рукой на почти пустую бутылку, отблескивающую густой зеленью толстого стекла, — У меня припасена еще одна бутылка дивного нектара четыреста тридцать третьего, которой я вполне могу не поделиться, если ты не прекратишь меня затыкать.

 Винсент бросил на эльфийку мягкий укоризненный взгляд, но смолчал, обратившись к Терис.

 — Ты сейчас много услышала, много неприятного о нашей семье. Но не думай, что все так плохо, просто соблюдай Догматы, работай и будь осторожна на заданиях. Все остальное тебя не коснется.

 — Если тебе посчастливится избежать должности в Черной Руке. Но все места заняты, так что все мы можем быть спокойны и помолиться о здравии Спикеров и душителей.

 — Там настолько плохо?

 — Ну как тебе сказать... Там работают весьма...выдающиеся личности. Уважение к Слушателю сдерживает меня от более резких выражений.

 Винсент, глотнув вина, сокрушенно покачал головой и прикрыл лицо узкой бледной ладонью; понимая, что вампира несколько нервируют подобные разговоры, Терис тихонько встала и, поблагодарив его и данмерку за гостеприимство и аккуратно убрав кошелек в сумку, заторопилась уходить. Разговоры, до которых могла дойти Альгмара, явно были нежелательны в стенах убежища, хотя и пустого, но слышащего все ушами вездесущей темноты, которая, возможно, была глазами и ушами самого Ситиса, если он, конечно, существовал.

Глава 7

Стрела тихо просвистела и вонзилась в центр растерзанной мишени, упруго дрогнув и замерев. Терис опустила лук, не испытывая особой радости от удачного выстрела; до яркого круга мишени — от силы тридцать шагов, а в лесу она привыкла попадать в глаз гоблину, ориентируясь на отблеск в темноте беззвездной ночи. Здесь же все было непривычно просто и...скучно. До обещанных Винсентом контрактов оставалось целых пять дней, и коротать их, тыкая кинжалом в многострадальный израненный манекен или стреляя по бессмысленно близкой мишени ей не хотелось; порой накатывало желание уйти отсюда на пару дней куда-то в лес, найти заброшенные руины и пройтись по ним, выслеживая в темноте зыбкие тени нежити, гоблинов и других тварей, любящих сумрак подземелий...

 Терис бросила взгляд на тяжелую дверь, за которой висела звенящая тишина залов и коридоров, все еще почти пустых и от этого казавшихся какими-то заброшенными. Убежище пустовало уже два дня. Альгмара заперлась где-то на самых нижних уровнях в лаборатории, Винсент загадочно пропал ночью, намекнув, что проголодался, остальные еще не вернулись, только изредка спускалась покормить Шеммера Телендрил, видимо, ощущавшая одиночество в своем идеально чистом, но пустом доме. С Терис, засевшей в тренировочном зале, она держалась так же приветливо и доброжелательно, как и прежде, но свои попытки зазвать ее за стол оставила, чем значительно облегчила жизнь полукровки: той было несколько неудобно огорчать босмерку отказом, но и притронуться к ее еде она решилась бы разве что под страхом смерти.

 Дверь в убежище открылась с непривычным грохотом, впуская, судя по тяжелым шагам, кого-то очень большого и шумного; на мгновение Терис даже почудилось, что сюда вломился отряд городской стражи, и эта паническая мысль заставила ее вылететь из тренировочного зала, сжимая в руке эбонитовый клинок.

 В зале, еще недавно пустом и тихом, теперь слышались крики и звуки борьбы; правда, это была не внезапно вломившаяся стража, а убийцы.

 — Харберт, еще раз скажешь такое Телендрил — я тебя в куски порву! — Гогрон, огромный и больше всего похожий сейчас на закованного в броню медведя, подался вперед, сдерживаемый только вцепившимся в него Винсентом и, быть может, Догматами. Напротив, лениво прислонившись к колонне и опираясь на длинный двуручный меч, стоял Харберт; ростом он был чуть ниже орка и почти так же широк в плечах, и сейчас уверенность не то в своих силах, не то в авторитете Догматов для Гогрона отражалась на его лице нахальной улыбкой, застывшей на растянутых губах и в ярко-голубых глазах, которые были бы красивыми, если бы не уродовавшее их насмешливо-наглое выражение. Не рискуя высовываться, Терис замерла у стены, медленно закрывая готовую заскрипеть дверь.

 — Расслабься, братец, это был комплимент. Она не против.

 — Заткнись! Винсент, пусти меня! — могучий орк неожиданно беспомощно дернулся в кольце тонких рук вампира.

 — Нарушение Догматов никому не нужно! Харберт, сгинь куда-нибудь. — глаза Винсента налились кровавым блеском, угрожающе сверкнули острые клыки, но на норда это почти не произвело впечатления: он не сменил позы, только ленивым движением убрал с лица пряди белесо-русых спутанных волос.

 — Да я вообще ничего не сделал. Пусть он идет к своей ушастой, пока она его не послала подальше. Мне до сих пор интересно, как она его выбрала...

 Рев Гогрона и его рывок заставил Терис вылететь к нему и бесполезным грузом повиснуть на его руке, высвобожденной из захвата вампира и потянувшейся к висевшему за спиной молоту. Гогрон замер, покосившись на нее как на внезапно севшую на него муху, но все же руку опустил и даже перестал вырываться, тяжело выдохнув и метнув на Харберта ненавидящий взгляд налившихся кровью глубоко посаженных глаз.

 — О, да у нас, как я вижу, прибавление... — внимание норда переключилось на выскочившую из-за угла убийцу, — И кто это у нас такой маленький?

 — Я бы на твоем месте учел, что первая ее жертва — норд. — Винсент за шкирку отодвинул Терис в сторону и кинул норду мешочек с деньгами, — На, иди напейся, найди себе девку, засни в канаве, только не появляйся здесь до следующей недели.

 — Гоните меня из нашего уютного логова? — норд оскалился в широкой улыбке, цепко схватив деньги, — Посижу-ка я здесь пару дней. Может, я соскучился по дому, любимым братьям и сестрам и безумно хочу познакомиться с новенькой.

 Терис исподлобья смотрела на него, нервно сжимая кинжал и впервые ощутив ужасающий гнет Догматов. Не будь он своим, бросилась бы сейчас, как тогда на Агамира, так же безумно, без плана, без надежд, с одним желанием — прикончить... Только сейчас нельзя...а она еще наивно полагала, что у нее не будет даже желания нарушить Догматы.

 Темная фигура Альгмары, поразительно стройная и изящная для ее лет, показалась в проходе и остановилась, прислонившись к стене. Рубиновые глаза данмерки были спокойны, тонкий палец с длинным черным ногтем почесывал за ухом Шеммера, сидевшего у нее на руках и жмурившего большие черные глаза.

 — Харберт, не заставляй меня накладывать на тебя паралич. Или поить вином летаргии. Этого Догматы не запрещают. Точно так же, как не запрещают Винсенту выпить немного твоей крови.

 — Спокойно, старушка. — усмехаясь, норд примирительно поднял руки, — Я ничего плохого не сделал. Задание мы с Гогроном выполнили, мне заплатили, все честно. Так что я с вашего позволения на кухню.

 — Жаль, что ты стала свидетелем такой сцены. — Винсент положил руку на плечо девушки, когда Харберт скрылся на лестнице, — Он почти всегда такой, рано или поздно доиграется, если не прекратит.... — вампир усмехнулся нелепости этого «если» и наклонился к ней, — Ты в порядке?

 — Да. Пойду поохочусь. — Терис выдавила улыбку и, убедившись, что норд уже далеко, юркнула в коридор, а оттуда — в свою комнату за сумкой с зельями. К желанию потренироваться прибавилось теперь еще и желание убивать, сдерживать которое она не собиралась.