Куда летит "Эскорт"

Степан задумал что-то нестандартное, но что? — хаотично пытаясь его понять, Чикита собралась и внимательно вслушалась в ответ пилота: — Вы правы, Стефан. Режим автопилота отключается не только в случае планового окончания программы. Экстренная приостановка возможна также в случае возникновении чрезвычайной ситуации на борту. До её устранения.

Ха! Брови Чикиты взлетели на такую высоту, что практически коснулись линии волос: — Паяльник есть? — прошипела она в сторону Коршака и поманила требуемое пальцем. Степан утвердительно кивнул и полез в нагрудный карман. Через несколько секунд капитан вертела в руках тонкую неоновую трубку и тянулась к упаковке одноразовых шпателей, тех самых палочек, с помощью которых Раечка ещё совсем недавно рассматривала горло Михалыча. Цепкий взгляд капитана быстро отыскал на целлофановой упаковке экологический значок. Фигурки такой формы обычно сообщали о том, что продукт прошёл вторичную переработку, и что пластика в его составе нет. Скорее всего, шпатели делали либо из очень плотно гофрированного картона, либо из прессованной стружки. Значит, гореть будут!

— Пожар на борту! — провозгласила капитан с нескрываемым сарказмом, выбрасывая высоко вверх руку с неохотно разгорающейся, но уже дымящейся палочкой.

Сидящий на полу Михалыч крякнул и перекатился на локоть с выражением лица «не понял юмора», а Степан посмотрел на Чикиту с восторгом. Кокетливо поджав губы, с бесконечным ехидством в голосе капитан выдала на-гора следующее прямое распоряжение: — В соответствие с бортовой инструкцией, регламентирующей действия экипажа при пожарах, приказываю всем подразделениям перейти в аварийный режим!

Параллельно со звуковым сигналом оповещения об аварийной блокировке, на многочисленных камерных отсеках, встроенных в обшивку стен командного холла, защёлкали невидимые задвижки, а вдоль по коридору зашипели герметикой двери кают и рабочих комнат… Похоже, получилось!

— Капитан, — произнёс пилот своим бесстрастным баритоном, — управление у вас. Ожидаю распоряжений.

Yes! — мысленно сжал кулаки Коршак, празднуя победу, но Чикита была подозрительно спокойна: — Для начала переходи с крейсерской скорости на «полный вперед»! — а когда пилот послушно отозвался: «Выполняю», добавила: — И сразу доложишь, что и как изменилось в поведении наших таинственных молчаливых друзей, раз уж врагов у нас в космосе нет.

— Одно замечание, капитан, если позволите.

Счётчик в голове Степана завертелся с невиданной скоростью и развалился на куски. «Замечание?» «Если позволите?» Это было и вовсе из ряда вон… Что за ерунда? Тут уж и Чикита заметила: — Ух ты! Разговорился. Прям как живой!

— Вынужден предостеречь, капитан. Ваш план будет действовать до тех пор, пока мои детекторы фиксируют наличие живого огня и дыма в помещениях, обитаемых людьми. По окончанию этих обстоятельств мои изначальные инструкции неминуемо восстановятся в силе.

— Подсказываешь что ли?! Ну, тогда говори, какие повреждения считаются у тебя несовместимыми с автопилотом. Только не все, а те, которые сам сможешь изолировать.

— Разгерметизация одного из внешних люков.

Глаза Степан распахнулись вместе со ртом — это повреждение было серьезным, изолировать его можно, но устранить своими силами в космосе нереально. Доверяет ли капитан Ким своей интуиции настолько, чтобы пойти на такой шаг? Корабль-то чужой! Это не шутка! Это может стоить ей карьеры. Он всмотрелся в её сосредоточенное лицо. Она выглядела… да кто её разберёт, как она выглядела! Пожалуй, как всегда: самоуверенно и сердито.

— Степан, ты слышал? — спросила она сухо и скомандовала: — Действуй!

Что ж, значит, интуиции своей доверяет. И Степан побежал.

Глава 3. В эвакуационном отсеке

Коршак бежал по коридору, гулко ухая тяжёлыми ступнями. Ему непременно и срочно требовалась справка кибер-психолога по поводу того, что сейчас произошло. Пилот проявил инициативу? Продемонстрировал добрую волю? Как ни крути, разбираться придётся. Без психологии в наши дни технарям не обойтись, механизмы-то все сплошь умные стали.

Где-то слева по ходу движения мелькнуло удивленное лицо Раечки, отгороженное от него прозрачной дверью медотсека. Кажется, она помахала ему рукой, но он промчался мимо, даже не притормозив. Не стоило терять времени по пустякам, Раечке ничего не угрожает.

С другой стороны бублика «Эскорта» наверняка точно также заперло на камбузе Пекаря. И хотя о бортовом коке Степан сложил пока только предварительное мнение (в основном о том, что тот был существом бесшабашным) в одном можно было не сомневаться: за своей стряпнёй тот и конца света не заметит, не то что какой-то тревоги. Поэтому, когда Коршак увидел Веню через прозрачный пластик люка самого первого из эвакуационных отсеков, он не просто замер от удивления, он по-настоящему растерялся…

Таких отсеков на борту было оборудовано шесть, по количеству членов экипажа плюс резервный. В одном из них Степан как раз и планировал провести свою маленькую санкционированную диверсию, вместо чего теперь ошарашенно наблюдал за тем, как бортовой клоун в лёгком космическом облачении суёт ногу в транспортный модуль. Тот тоже заметил Степана, их глаза встретились, и Коршак закричал, что есть мочи: — Стой, дурак! Это ложная тревога!

Жеманно качнув бёдрами, Пекарь подарил Степану прощальный воздушный поцелуй и перешагнул через бортик модуля второй ногой. Затем он грациозно и стремительно принял лежачее положение и потянул на себя крышку. Степана затрясло. Чёртова звукоизоляция! Ещё чуть-чуть и будет поздно! Как только этот идиот сорвёт пломбу, внешний люк раскроется и ускоритель выплюнет капсулу в космос. Никто не сможет остановить действие пневмо-автоматической системы аварийной эвакуации, устроенной так же просто, как примитивный стоп-кран. Веню отделяла сейчас от уюта корабля одна единственная маленькая красная рукоятка, которую он и рванул на себя.

— Сто-о-о-ой! — Степан кричал так, что его искусственные легкие, казалось, вывернулись наизнанку. Глупо, конечно, но это было больше рефлексом, чем осмысленным поступком. — Проха! Держи его! Держи!

Пилот ответил сразу, но уже после того, как капсула вырвалась из бублика корабля и понеслась в темноту по направлению, заданному стартовыми рельсами.

— Исполнение вашего распоряжения невозможно, Стефан.

— А поймать? Мы можем его поймать? — тяжело дыша и упираясь руками в прозрачный пластик двери, прошептал техник, не в состоянии оторвать глаз от плавно закрывающегося внешнего люка.

— Теоретически, можем.

— А практически?!

— Практически это лишено смысла, Стефан.

Степан оторвал, наконец, взгляд от щёлкнувшего клапаном люка и внимательно изучил потолок. Пора было менять своё отношение к происходящему. Что бы ни творилось в электронном мозгу их необычного пилота, допустить подобного безразличия со стороны машины по отношению к человеческой жизни Степан не мог!

— Посмотреть бы в твои бесстыжие глаза, Проха! Лишено смысла! Эх…

Пилот, однако, раскаянием не проникся и тона не изменил: — Дело в том, Стефан, что член экипажа Пекарь покинул борт корабля не по ошибке, а намеренно и, вполне вероятно, с целью, расходящейся с интересами других членов экипажа.

— Не мути!

— И не думал. Я как раз докладываю сейчас капитану о том, что изменение скорости нашего движения не предоставило нам никаких преимуществ. Следующие по нашим следам управляемые объекты повторили наш манёвр. Капитан рассматривает вариант перехода в режим невидимки, к которому есть некоторые негативные предпосылки. Но приоритетной задачей, по-прежнему, является перманентное отключение автопилота.

Ах, да!

Степан боднул головой в значении «понял», стряхнул с себя странно чувство — с пилотом у него ещё будет время разобраться — и достал из кармана комбинезона диагностический планшет.