Культивация зельевара

Вынырнув из двумерного теневого мира, я оказался аккурат под покосившимся деревом. Там же сел прямо на землю и закрыл глаза, погружаясь в медитацию.

Нужно было осмыслить новую технику настолько широко и полно, насколько смогу, пока ещё свежи в памяти все ее нюансы и тонкости, пока техника сверкает новизной.

Минуты текли незаметно. Я перебирал свои ощущения при активации техники и при перемещении в теневом мире, запоминал, как текла энергия по телу, и пробовал контролировать ее мысленно, двигая точно так же.

Постепенно понимание техники становилось всё глубже и яснее. Когда я вновь открыл глаза и смог легко активировать технику, решил попробовать совместить теневую тропу и плащ теней.

Я поднялся на ноги и вновь вызвал теневую тропу под собой. Чёрная дорожка послушно легла под мои ступни. Удерживая её активной, я попытался одновременно использовать плащ теней и перейти в двухмерное пространство.

Первая попытка провалилась мгновенно: едва я активировал плащ теней и перешел в теневое пространство — тропа исчезла. Вторая закончилась также неудачно: теперь уже плащ теней сорвался сразу после активации тропы. Но я не сдавался — с каждым разом мне удавалось держать обе техники чуть увереннее.

И наконец, получилось: обе способности активировались одновременно.

Ощущение было невероятным — будто я превратился в стрелу, пронзающую само пространство. Я рванул вперёд, хотя вроде бы и не двигался никуда.

Тени деревьев, кустов проносились мимо с безумной скоростью — словно я ехал на сверхскоростном поезде и смотрел в окно. Энергия таяла с невероятной быстротой; спустя пять секунд мой резерв опустел почти до дна — хотя минуту назад оставалась примерно треть запаса.

Я резко остановился и вышел из состояния теней, тяжело дыша и удивлённо оглядываясь по сторонам. Судя по всему, меня перенесло метров на пятьсот-шестьсот от первоначального места за считанные секунды.

— Неплохо… — озадаченно хмыкнул я под нос.

Вернувшись обратно, присел на поваленное дерево и прикинул, где и как можно использовать новый навык.

Даже с полным резервом энергии мне хватит максимум на полтора-два километра такого перемещения за пятнадцать-двадцать секунд. Техника идеально подходит для быстрого бегства или внезапной атаки с близкого расстояния. Но для длительных путешествий между теми же городами она слишком затратна. Значит, приберегу как козырь.

Интересно, а когда я начну использовать «теневой плащ» при свидетелях, люди будут терять меня из виду так же, как Лиссу? Или хуже? Или, с учетом выпитого эликсира сродства, наоборот — лучше?

Надо будет проверить. А пока лучше узнать, на что я еще способен.

Сперва — прочность. Я матери как-то говорил, что практику первых ступеней закалки не грозят ожоги и мозоли, но у меня ранг повыше будет. И хорошо бы знать свои возможности.

Я достал из ножен на поясе клинок, медленно провёл пальцами по лезвию. Обычный кинжал. Железо хорошее, лезвие острое… вроде бы острое. Листы бумаги режет только в путь, как знаменитые «Кизлярские ножи», ролики с которыми однажды засрали весь интернет.

Я без суеты перевернул кисть тыльной стороной вверх и без лишних церемоний надавил лезвием на кожу, дернул кистью. Ожидал, что будет хоть небольшой порез, металл по всем канонам должен легко пройти сквозь мягкие ткани… Но нет: лезвие упрямо скользнуло по коже, оставив лишь едва заметную бледную бороздку.

Приставил кинжал снова, надавил сильнее — с порезом справится одно-единственное зелье. Нож всё так же сопротивлялся — словно я пытался порезать дерево, не руку.

Тыльная сторона ладони осталась почти целой, только покраснела от натиска. Я недоверчиво хмыкнул. Даже удивляет — как оно так получается? У обычного человека, если ключ с резьбы случайно сорвется, кожу с костяшек сдерешь, а то и ссадину глубокую заработаешь, а тут — целенаправленно себя пытаешься порезать ножом, а результата ноль.

Цифры «тела» в статусе не были абстрактными значениями. Они наглядно показывали, как растет прочность кожи, плотность костей, упругость мышц, реакция.

Я усилил нажим, уже действительно напрягся, причем силы приложил больше, чем обычный человек мог бы. Дернул. Лезвие пошло с сопротивлением, на коже появилась тонкая белёсая полоска — разрез, из которого через мгновение медленно выступила кровь. Но чтобы добиться этого, мне пришлось приложить усилия, которые раньше без труда рассекли бы кожу до кости, или вовсе отрезали бы палец.

Я отложил нож и внимательно разглядел повреждение.

Разрез был поверхностным. Рана не затягивалась, но за сутки заживет, если без эликсира лечения. То ли еще будет, когда сварю и выпью зелье регенерации…

Пучком травы вытер кровь с ладони, с кинжала и, отбросив окровавленную траву, хмыкнул.

В том числе и поэтому гранаты почти не причинили вреда Крайслерам. До такого нехитрого теста повышенная крепость зельеваров вызывала вопросы — мол, как так? Граната камень крошила и раскалывала, а из Крайслеров только одного зацепила и то не летально! А сейчас вопросы исчезли. Ребята наверняка усилились зельями куда сильнее моих, за свои-то годы. Может, их телами без серьёзных последствий взведенные гранаты можно накрывать…

Конечно, до их уровня мне ещё далеко. Множество редких зелий, усиленные рунные цепочки на коже — и это лишь то, что лежит на поверхности. Что-то наверняка скрыто глубже. Возможно, опыты над детьми, работа с генами…

Я снова взглянул на свою ладонь, на порез, откуда уже не сочилась кровь. Несмотря на то, что сейчас я бы не рискнул взрывать рядом с собой газовую гранату, я тоже перестал быть обычным человеком.

А теперь, пожалуй, физические характеристики проверю. Сначала — ловкость и скорость.

Я в два прыжка вылетел из оврага и завернул в сторону, где стволы стояли достаточно близко друг к другу, образуя естественную полосу препятствий. Тело двигалось с неожиданной лёгкостью: мышцы с радостью выкладывались на полную. Я скользил между деревьями, отталкивался от стволов, перепрыгивал через расстелившиеся по земле корни. Мох под ногами был мокрым, сапоги нередко скользили, но равновесие я удерживал без труда.

На очередном прыжке я ухватился за низко свисающую ветку и, не замедляя движения, взмыл вверх, перекинув себя через старый поваленный ствол.

Секунда, и я уже вскарабкался по дереву и балансирую на гибкой ветке толщиной с запястье, без усилий удерживая равновесие. Раньше от такого кульбита я бы навернулся и шею сломал, но теперь всё шло так естественно, будто я раньше никогда не был слабым и медленным.

Перемахнул на другую ветку, а потом — на следующую, рядом со стволом — меньше шансов, что треснет и я, весь такой красивый, полечу вниз. Хотя падение с высоты в пять-шесть метров теперь также не вызывало страха — я знал, что в случае ошибки успею извернуться в полете и приземлиться на полусогнутые ноги, а потом еще и кувыркнуться.