Курс лекций по истории Восточных философий (ориентософии). Том первый. Протософия
Шрифт:
4. Философ весь в путешествии, в получении новых впечатлений и потрясений. Египтяне же совершали путешествия только вынужденно и в рамках конкретных военных, политических или экономических предприятий. Рождение же философии учит нас, что все первые философы, вышедшие из протософии были путешественниками, путниками для которых дорога это "дом родной". Пусть это и были путешествия в рамках одной страны, но зато эта страна давала взгляду философа пищу в виде разных ландшафтов, разных обычаев и этнических аспектов. Китай, Индия, Эллада, каждый из их уголков своеобразен и индивидуален. Египет такого не знал.
Эти четыре пункта своеобразия египетской протофоилософии привели к тому, что "In a relatively short span of time, the Egyptian culture went from barbarism to an advanced and intricate cosmological philosophy. After the fall of Egypt's initiatory priesthoods - and the extinction of hieroglyphic literacy - this philosophy survived only in crude and superficial approximations, often so ludicrous out-of-context that Egypt became a prime target for romantic fantasy. Not for another two thousand years would its true tenets begin to be rediscovered, and popular understanding of them is still minimal - due, in no small part, to the significant dissimilarity between them and mainstream Western philosophy and mysticism, which proceed largely from Judaic/Christian assumptions" .
Месопотамия
Примерно
Нам не известен ни один аналог языка подобного шумерскому. Однако ясно, что в Шумере обитали и творили цивилизацию разноязыкие общества, не только носители шумерской речи. Это были группы людей, говоривших на восточносемитском языке (удивительное дело, этот язык бытового общения, трансформировался в непрерывной череде веков в аккадский язык, затем оформился в язык вавилонский, он, из языка простолюдинов, становился и общегосударственным, и международным и литературным, а древний тысячелетний шумерский язык не претерпевая серьезных, структурных изменений, оставаясь языком учености, благополучно пережил шумерский этнос и умер только в первых годах нашей эры).
Письмо Шумеров (аккадцев, вавилонян, сирийцев и пр.) называют клинописью. Изначально оно было значками-рисунками, которые выдавливались на сырой глине. А так как при выдавливании появляются заусеницы, то с развитием письменности значки-слоги стали иметь вид клиньев удобных для выдавливания в глине. Клинопись - слоговое письмо подобная ребусу. Значки обозначали не только слоги, но и смыслы, грамматические формы и образы. Это делает чтение клинописи настоящим аналогом дешифровки секретных кодов с большой долей интуитивного восприятия контекста информации. Поэтому хотя нам и известны десятки тысяч клинописных книг (таблички из сырой или обожжённой глины сведенные в гигантские архивы-библиотеки со своими каталогами и указателями, созданными тысячелетия назад), но читаем их все еще с трудом, а многие найденные тексты даже еще не опубликованы в научных изданиях.
Первые тексты датируют ХХХ в. до н.э. Однако развитая литература появляется не ранее XХV в. до н.э. и с непрерывностью развивается в качественном и количественном смысле вплоть до первых веков н.э. Две с половиной тысячи лет письменной клинописной культуры Месопотамии ни разу не прерывалась, а ученые всегда фиксировали ее преемственность и развитие у разных этносов, культур, цивилизаций региона! Сменялись династии, гибли города и царства, менялись этносы, архитектурные стили, ювелирные украшения, но обаяние письменной культуры Месопотамии покоряло всех завоевателей, даже таких отчаянных и беспринципных бандитов, как повелители Ашура. Квинтэссенцией тысячи лет развития шумеро-аккадской астрономии, математики, географии, медицины, права, фармацевтики, богословия, филологии, литературы - стал Вавилон, который в шестом веке до н.э. еще застали в расцвете культурных сил эллинские мудрецы-путешественники.
Месопотамия издревле транзитная страна. Она имела столетия, если не тысячелетия торговых связей с Индией, Ираном, Малой Азией, Египтом. Частенько повелители Месопотамии создавали гигантские и сейчас поражающие своим пространством империи: от Средиземного моря до вод Персидского залива. Их войска видели и в Палестине, и в Кавказских предгорьях, их дипломаты-купцы проникали и в современную Турцию и на территории нынешнего Афганистана.
Рисунок 1. "Записная книжка" Шумера
http://detectivebooks.ru/book/32722752/?page=2
Сохранившиеся тексты говорят о развитии школьного образования: школьные записи, конспекты бесед, учебники, словари (в том числе и словари для перевода с разных языков древности), справочники, наставления учителей, хрестоматии. Представляется, что в каждой семье был хоть один грамотей, по крайней мере, тексты находят и очень часто не только во дворцах, но и в беднейших хижинах. Шумеры и Аккадцы активно и талантливо составляли перечни понятий (преимущественно географических и медицинских), давали им четкие толкования и объяснения. Их усилия в создании концепции права, кодификации обычаев и норм, привели к открытию идеи кодексов законов (в полном смысле слова кодексы в Европе появились только во времена Византийского императора Юстиниана, а свое второе рождение пережили в Кодексе Наполеона). Юристы Тигра и Евфрата понимали смысл и необходимость систематизации законов, обладали четким принципом построения законодательных сводов. Им было вполне доступно как в теории, так и в практике разница между товаром и стоимостью, между стоимостью товара и меновой стоимостью. Не говоря уже о "плавающей" ставке налогового обложения иностранцев, ввозимых чужеземцами товаров в зависимости от конъектуры рынка. Удивительное и необычно высокое даже для современности обобщение, фактически речь идет об интуитивном
оперировании сложнейшими категориями, полноценно открытыми лишь в середине XIX в. Марксизмом. Так, например, известны сотни примеров кадастров товаров, где указаны тарифы, нормализующие обмен. Золотой оказалась идея создать перечень регламентированных действий по предотвращению со стороны частных лиц стремления к быстрому обогащению. Причем делалось это, преимущественно, при помощи экономических механизмов (техника ценообразования, процесс мены и т.д.). Учитывалась разница цен на зерно до жатвы и после, цены приводились к единой норме - серебру. Тщательно отслеживалась норма серебра как формы мены и как единицы измерения стоимости. На все эти механизмы четко завязывалась идея долга, его роста или амортизации (так долг, взятый в неурожайный год при высокой стоимости зерна, отдавался в богатый год с учетом индексации, официальной государственной индексации! цен и с учетом формы отдачи долга - серебром, драгоценными камнями, собственно зерном). Все спорные вопросы решались не царем и не храмом. Спор переносился в суд. Причем суд имел форму состязания с наличием свидетелей, досудебной и судебной проверкой фактов, анализом документов, стенографированием свидетельских показаний и сдачей всей номенклатуры дел в архив. Многие из таких архивных дел дожили и до наших дней.Одним словом, уже к ХХ веку до н.э. общество Месопотамии было весьма развитым и в каком-то смысле совершенным. А по целому ряду признаков было гораздо более сложным и перспективным для развития философии, чем эллинское общество эпохи Фалеса и 7 мудрецов. По формальным признакам оно вполне подходит к региону, который мог сформировать протофилософию и создать свою самобытную философскую традицию.
Но вот незыблемый исторический факт. Не смотря на поражающую статистику находок древних Месопотамских текстов, ничего подобного протофилософскому обучению, ничего подобного системному, пусть и с серьезными элементами мифа или религии, но, все-таки, протофилософскому знанию - Месопотамия не знала. Математику знала, разницу между правом и законом знала, принципами основами рыночной экономики владела, а вот поиск истины и открытия предельности знания - игнорировала. Нет протофилософские (единичные!) тексты были, как им не быть в столь впечатляющей интеллектуальной среде, а системы все-таки не было. Да и философия так и не родилась. Почему? Вероятно, потому, что единственный потребитель протофилософского знания, свободный от ежедневного физического труда в Месопотамии это - бюрократ. Правда, иногда бюрократ в образе жреца. Более того и Египет, и Шумер и Вавилон - это регионы где не только потребители, но и творцы протософии - бюрократы. В этом смысле Китай единственный и противоестественный феномен, где философию создали бюрократы и для бюрократов - более нигде не повторимый подвиг. Предельно упрощая, творцы философии в Элладе - бездельники и словоблуды, Индо-Иранцы - религиозные мистики. А вот в Риме философия не зародилась (была перенесена, но впечатляющих массовых достижений не имела), видимо в силу все того же бюрократизма. Но как только Рим стал христианским - немедленный расцвет философии на базе мистики и богооткровения. По сути, философия родилась в Элладе только благодаря Сократу, благодаря ему и только ему, появилась Академия, Мегара... Но Сократ - в понимании Шумера и Египта - бездельник, который создал мировоззрение для бездельников же. В Египте, и, тем более Шумере, чиновник - это служащий, и его служебные обязанности съедают все его личное время. Только служба давала смыслы и являлась условием физической жизни, банального получения пайка для чиновника и семьи. Эллада Сократа такой самодисциплины в труде не знала и не понимала.
Общество Месопотамии несмотря на все развитые элементы свидетельствующие о прорывах мировоззрения в область протософии, науки и религии глубоко мифологично, пожалуй, даже более чем общество Египта. Вот характерный пример: "Если предбытие шумеров - это потенциальное существование имен без действий, то в основе предбытия вавилонян через пятьсот лет положена идея неименованного бытия, то есть такого, в котором уже существуют действия зачатия и рождения, но еще нет названия для частей мироздания. И отсутствие имен для верха и низа коррелирует здесь с отсутствием разделения вод на пресные и соленые. Нигде в шумерских текстах мы не найдем такого предбытия, которое было бы непоименованным. А это означает, что в середине II тыс. до н.э. произошел тот переход сознания от функционализма к вербализму и логоцентризму, которого мы долгое время не чувствовали вследствие принадлежности нашей культуры к культу слова, а не действия" [Емельянов, 2015: 133].
Истина для месопотамского интеллектуала не есть предмет осмысления - она очевидна. Мудрость не есть предмет обретения, как в Египте, она вообще не соотносится с научением... она дар, способность божества которой он может поделиться, а может и не поделиться. Человек может гордится ученостью, но не обладанием мудростью или истиной. Вообще говоря, истина - это прерогатива божества и Человек может лишь с гордостью констатировать факт передачи этого дара от Бога к Нему, Человеку - не более того. И если в случае с Египтом мы если и не фиксировали систематизированной протософии, то с высокой степенью достоверности могли предполагать ее наличие. Пусть наличие предфилософии фиксировалось и для элиты элит, пусть оно и было "засекречено", но оно было, причем было ищущее и находящее. Но в случае с Месопотамией установка на отделение Человека от постижения и узнавания истины - свидетельствует о невозможности системы протософии в изучаемой культуре и цивилизации. Данный факт, впрочем, не исключает появления время от времени носителей ярко выраженного протофилософского мировоззрения, проходящих по реестру особенности и исключительности для культуры Месопотамии. Это отдельные интеллектуалы преодолевшие указанный барьеры на пути к протософии, они мелькнувшее отражение так и не созданной философии, предвестники того, что исчезло, не успев родится.