Кузнец

Я бродил по коридорам, безуспешно пытаясь отыскать нужный кабинет. Роскошные интерьеры с лепниной и позолотой, высокие потолки и массивные двери — всё это впечатляло, но ни одной указывающей таблички я так и не нашёл. Заслышав цокот каблуков, я обернулся и увидел приближающуюся женскую фигуру.

Это была девушка лет двадцати пяти, с идеальной осанкой и горделивой походкой. Светло-серое платье строгого кроя подчёркивало стройную фигуру, а небольшая брошь на воротничке придавала образу законченность. В руках она держала папку с бумагами, а на тонком запястье поблёскивали изящные часики.

— Прошу прощения, не подскажете, где находится кабинет приёма документов? — я решил, что нужно быть вежливым.

Она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног, и её тонкие губы изогнулись в снисходительной усмешке:

— Молодой человек, боюсь, обучение в нашей академии вам не по карману. Я работаю в бухгалтерии и прекрасно знаю расценки.

Я позволил себе лёгкую улыбку:

— А мне Дмитрий Петрович говорил, что здесь все очень дружелюбные и с радостью помогут, стоит только попросить.

Её взгляд моментально изменился, став острым и пытливым. Она прищурилась:

— Этот ворчун такого сказать не мог... — она помедлила секунду. — Но за находчивость, пожалуй, я вас провожу.

Мы двинулись по коридору, и её каблуки отбивали чёткий ритм по мраморному полу. Внезапно она обернулась, и в её глазах промелькнуло что-то озорное:

— Знаете, если вы всё-таки поступите, буду с особым удовольствием ждать вас в своём кабинете, — она игриво улыбнулась. — Обдеру до нитки — именно я занимаюсь приёмом платежей.

"Ох уж эти женщины, — подумал я, — только деньги на уме. Хотя, возможно, это просто профессиональная деформация бухгалтера."

Остановившись у массивной дубовой двери, девушка повернулась ко мне:

— Здесь вам и предстоит познакомиться с Олегом Анатольевичем, — она слегка усмехнулась. — И учтите: на него не действуют никакие громкие фамилии или связи. Ему абсолютно всё равно, кто вы — может и отказать, если не понравитесь.

— Благодарю за помощь... — я сделал паузу, вопросительно глядя на неё.

— Елизавета. — она чуть склонила голову и, развернувшись, зацокала каблучками по коридору.

— Благодарю за помощь, Елизавета.

Я решил не представляться, думая, что она сама спросит. Но я ей не сдался никаким боком, поэтому она, прижав папки к груди, направилась по своим делам.

Я глубоко вздохнул и вошёл в кабинет. За широким столом красного дерева сидел мужчина лет шестидесяти. Хоть и фигура у него не внушающая по размерам, но он излучал властность и уверенность. Седые волосы были коротко подстрижены, а пронзительные серые глаза под густыми бровями, казалось, видели человека насквозь. Массивный нос с горбинкой и глубокие морщины вокруг рта придавали его лицу суровое выражение. Он был одет в тёмно-синий костюм безупречного кроя, а на груди поблёскивала небольшая серебряная брошь — знак его академического статуса.

Перед ним лежали аккуратные стопки папок с документами абитуриентов, которые он методично перебирал. На краю стола стояла табличка: "Альтов Олег Анатольевич". При виде фамилии в голове промелькнула любопытная мысль, но я решил придержать её при себе.

Он окинул меня быстрым, цепким взглядом:

— Чего вам? — сурово спросил он.

— Хочу подать документы на поступление. — я положил перед ним папку, собранную по инструкции Архипа.

Олег Анатольевич нехотя взял папку, открыл первую страницу, тут же захлопнул и вернулся к своим делам. Но через мгновение его рука замерла над бумагами. Он медленно, словно не веря чему-то, снова потянулся к моей папке. Открыв её, он застыл, глядя на первый лист.

— Молотов? — произнёс он, медленно поднимая взгляд на меня.

— Да, я Молотов Михаил. — настороженно ответил я, внутренне напрягаясь от его пристального взгляда.

Альтов словно окаменел. Его пронзительные серые глаза буквально сверлили меня насквозь, а рука с авторучкой замерла над документами. Я видел, как в его взгляде мелькнуло какое-то странное выражение — смесь удивления, настороженности и, кажется, даже лёгкого любопытства. Он совершенно перестал заниматься своими делами, будто забыв обо всём, что было на столе.

"Неспроста это всё", — подумал я. — "Наверняка уже думает настучать кому-нибудь, кто ему заплатит".

Повисла тягостная пауза. Я решил первым нарушить молчание:

— Что мне нужно сделать, чтобы пройти вступительный экзамен? — спросил я как можно спокойнее.

Альтов словно очнулся. Быстро пробежав глазами документы, он неожиданно легко произнёс:

— У вас всё в порядке. Экзамены через месяц. Приходите в указанное время.

Его тон был настолько буднично-равнодушным, что контрастировал с предыдущей напряжённой минутой.

— Благодарю. — коротко ответил я, склонив голову.

Выйдя из кабинета, я чувствовал, как внутри всё напряжено. Что это было? Каждая клеточка моего тела была настороже. "Быть начеку", — мелькнула чёткая установка. Что-то здесь было не так, и я был готов быть предельно внимательным.

Коридоры академии, только что казавшиеся торжественными и спокойными, теперь выглядели почти угрожающе. Каждый шаг, каждый звук заставлял меня быть предельно собранным.

Спустя три дня, занимаясь привычными делами, я услышал слабый, словно извиняющийся стук в дверь. Прерывистый, нерешительный — тот ещё не стучал, а только собирался постучать. Я моментально почувствовал: за дверью кто-то находится в сложном эмоциональном состоянии — напуган, растерян, напряжён.

Открыв дверь, я увидел Женю. Бледный, осунувшийся, с потухшими глазами — от него веяло таким отчаянием. Несколько секунд он молчал, явно не находя слов.

— Что случилось? — спросил я, заметив, как он мнётся и никак не может начать разговор.

— Ваня в больнице, — глухо проронил Женя, — его избили.

Не теряя ни минуты, я быстро схватил ключи от дома и, закрыв за собой дверь, направился вместе с ним в больницу. Женя шёл в нерешительности, всем своим видом показывая внутреннее смятение.

— Насколько всё серьёзно? — холодно и рассудительно я спросил, словно бытовая тема.

— Два ребра сломано, правая рука и на левой руке безымянный палец и мизинец. — он перечислял его травмы, а голос с каждым словом становился всё тише.

— Кто его избил?

Женя словно в прострации и не слышал моего вопроса. Я взял его за плечи и начал трясти:

— Приди в себя и отвечай на вопросы.

Женя тут же изменился, словно получил откуда-то невиданный прилив сил.

— Он не знает, у него на голове был мешок, — Женя разводил руками. — А как этот мешок оказался у него на голове он не знает, потому что был до этого в стельку пьян. Только знает, что их было трое.