Лавка зелий «Вам здесь не рады»

— Я пришлю врача, Илли. Сейчас же поеду в Истрик и найму доктора. Возвращайся домой, кучер отвезет тебя.

Не медля ни минуты, он отдал на конюшне распоряжение, чтобы меня доставили в деревню, а сам уехал в город на другой карете. Это вселяло надежду — уж городской доктор сможет разобраться в проблеме.

К несчастью, мои надежды разбились. Доктор, прибывший через полчаса после меня, сказал, что никогда с таким не сталкивался. Он не мог ничем помочь, даже предположить не мог, какая болезнь убивает магиара. Уезжая, он посоветовал мне крепиться и набираться сил для похорон.

Ноэль, который привез его, выглядел разбитым. Он повез доктора назад, но заверил, что завтра утром прибудет, чтобы хоть чем-нибудь помочь мне.

Алиас не приходил больше в сознание. До самой ночи я рыдала у его постели, сжимая похолодевшую руку. Потеряв всякие силы, я ушла спать в свою комнату.

Разбудил меня крик петуха. Приподнявшись в постели я увидела за окном оранжевое зарево. Петя, словно обезумев, бился в стекло и громко кричал, пытаясь меня разбудить.

Накинув халат, я выскочила в коридор, вдохнула дым, закашлялась. Ноги мои затряслись, когда я поняла, что произошло.

Наш дом горел.

41

Я ворвалась в спальню Алиаса, кинулась к его постели. Мужчина крепко спал, не чувствуя дыма, ничего не слыша.

— Алиас! — я тряхнула его за плечо. — Проснись! Пожар!

Он даже не шелохнулся, и я затрясла его сильнее. Под ногами кто-то прошмыгнул, и я поняла — Сумрак. Пёс истошно завыл, объятый ужасом.

— Алиас! Ну же, просыпайся!

И он наконец открыл глаза. Моргнул, закашлял.

— Вот, молодец, — торопливо сказала я и помогла ему сесть в постели. — Нам нужно уходить, помоги мне.

Алиас понимающе кивнул и приложил все силы, чтобы встать. Он качнулся, чуть не рухнул обратно, но я удержала его. Босая нога несмело шагнула вперед, колено затряслось.

— Ты справишься, ты молодец, — не прекращала я подбадривать больного. — Давай еще шаг… теперь еще…

Время тянулось как резиновое, пока мы добирались до дверей. Еще дольше мы спускались по лестнице, объятой густым дымом. У меня кружилась голова, я старалась дышать реже, но гарь все равно попадала в легкие, обжигая их. В какой-то момент мне показалось, что я больше не выдержу…

Сильные руки подхватили меня, когда я пошатнулась на последней ступени. Алиас, до этого изможденный и слабый, стоял сейчас ровно и твердо.

— Иллария, всё будет хорошо, я вытащу тебя.

И теперь он подхватил меня под руку и повел вниз, не давая потерять сознание.

Когда мы вышли на улицу, я упала на колени в траву, задыхаясь и кашляя. Алиас опустился рядом. По улице бежали жители деревни с ведрами, но было уже поздно — лавка горела до самой крыши, пламя объяло каждую доску.

Деревенские начали тушить, чтобы огонь не пошел дальше, а мы могли лишь тихонько наблюдать за этим, пытаясь прийти в себя. Наконец, когда последний огонек погас, Алиас поднялся. Он сделал пару шагов к дому, покачиваясь, и остановился.

— Всё пропало, — сказал он негромко. — Все труды, все записи.

Я понимала его смятение, его обиду и злость. Я поднялась, подошла к нему и хрипло сказала:

— Жаль, что так вышло. Но, я уверена, ты всё восстановишь, сделаешь новые записи.

Алиас резко повернулся, грубовато ответил:

— Где, Иллария? Моей лаборатории больше нет.

Его взгляд тут же смягчился, он сделал шаг ко мне, притянул к себе.

— Прости, — шепнул он в мои волосы. — Главное, что ты жива. Остальное — ерунда.

Я кивнула, отстранилась, хотя очень не хотела покидать кольцо его рук.

— Я одного не понимаю, — сказала я. — Мне казалось, что ты умираешь.

На лице Алиаса отразилась растерянность. Он посмотрел на свои руки, ноги, словно видел их впервые.

— Я… я не знаю. Просто когда мы спускались, я вдруг почувствовал резкий прилив сил, словно жизнь вернулась в меня. Не знаю и сам, отчего так.

— Быть может, ты почувствовал опасность и тут же выздоровел? — предположила я, но тут же пожалела, что спросила это — вопрос показался мне глупым.

— Нет, тут что-то другое, — качнул головой Алиас. — Но теперь я не чувствую ни капли болезни в своем теле, в меня возвращается капля за каплей энергия.

Он сжал руку, проверяя, как она работает, качнул ногой. Потом посмотрел на меня, заглянул в глаза:

— Я в неоплатном долгу перед тобой, Иллария. Ты спасла мою жизнь.

Я улыбнулась.

— Не совсем. Если бы кое-кто не разбудил меня, то я бы сама погибла.

— И кто же это? — насторожился Алиас.

— Петя, — со смешком сказала я и указала на петуха, который сидел на заборе и следил за нами.

Народ постепенно расходился, выражая нам сочувствие. Многие обещали, что помогут восстановить лавку, новую построить, помочь, чем смогут. Мы благодарили каждого. Когда остались одни, я спросила Алиаса:

— Что теперь? Что мы будем делать?

— Мы? Ничего.

Он отвел глаза в сторону, словно не хотел смотреть на меня. Я насторожилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты уезжаешь, Иллария. Больше ты не можешь тут оставаться.

Из меня словно воздух вышибли, я обхватила себя руками, пытаясь согреться в рассветной прохладе утра.

— Но я…

— Ты уедешь — это не обсуждается. Тебе негде остаться. Лавка сгорела, ты чуть не погибла. Ты уедешь, другого варианта нет.

Я мотнула отрицательно головой, но магиар посмотрел на меня строго. В его глазах я увидела, что он уже всё решил.

— А ты? Что ты будешь делать, раз ничего не осталось? Вернешься к семье?

Он глянул на меня, усмехнулся.

— Я тоже уеду. Как-только разгребу этот завал и найду всё, что уцелело.

Я шагнула к нему ближе, протянула руку.

— Алиас…

Не успела договорить — послышался шум. К дому на всех парах мчалась карета, поднимая в воздух клубы пыли. Правил лошадьми Ноэль, и едва карета поравнялась с уцелевшими в пожаре воротами, спрыгнул на землю и побежал к нам. И в это же мгновение на моих запястьях щелкнули браслеты и бесшумно упали на землю. Я с удивлением посмотрела на Алиаса, но он уже отошел.