Лечить нельзя помиловать

– Вам-то откуда знать? – утерев эмоциональные жидкости с лица носовым платком, я насмешливо выгнула бровь. – Эрла Клода каждый день ждут в десятках вдовьих и девичьих поместий. Точно, я вспомнила, ещё год назад ходили слухи, что вы ни у кого не ночуете дважды. А слуги аристократок заблаговременно передают друг другу, как чистить вашу форму, чтобы к утру она была идеальна.

Плечи его благородия окаменели. Даром, что живой человек, тело капитана превратилось в ледяную статую, сидеть на которой стало резко неудобно. Лишь неуловимый скрежет зубов подсказал, что мужчина всё услышал.

– Неужели вы не изменили своего мнения обо мне?

– Это констатация факта, а не мнение. Альберт прав, я долго игнорировала вашу проблему, лишая вас привычного уклада жизни. По возвращении стоит переговорить с жрецами Ахавы и попробовать вызвать богиню на разговор, чтобы она разрешила отменить вашу сделку.

Жаль, что Поль пожертвовал одним из своих перерождений, не дав мне шанса проконтролировать и направить божественную сделку. Возможно, сдержи я рвущийся дар, то успела бы накидать два-три потенциальных условия, выгадав себе плату поприятнее. В конце концов, талант – это моя магия, только необузданная, дикая и неукротимая. А я за последний месяц много добилась на поприще самоконтроля и контакта с целительским даром.

– Не спешите, – пасмурным, неживым голосом ответил капитан. – Давайте сначала сосредоточимся на лекарстве от бактерий. Есть идеи?

– Конечно. По возвращении меня ждет ряд экспериментов и тренировок, направленных на уничтожение заразы. Будем собирать образцы зараженной крови в пробирки и прямо в них методично избивать микрозлодеев до полной недееспособности.

Лютер наверняка предложит нечеловечески рискованный шаг – отправиться в госпиталь для перерождающихся жар-птиц и тестировать исцеляющие плетения на них. От одной мысли бросает в дрожь, но я слишком хорошо знаю друга: будучи увлеченным работой, он не остановится ни перед чем. И только благоразумие коллег и личная порядочность могут отрезвить его пыл.

Придется колоть его этикой под ребро, если зарвется.

– Кстати, капитан, – йо-хо-хо, какая интересная мысль. – Не шевелитесь, я просканирую вас на предмет приобретенного иммунитета.

Как первый зараженный и вылеченный пациент, маркиз должен кое-что смыслить в противодействии заразе. Не осознанно, конечно, на уровне тимуса и лимфоузлов. И впрямь! Некоторые магические ядра огненного мага деформировались, отрастили чуть потолще мембрану и принялись ловко увёртываться от моей стрелки-скана, сочтя её угрозой. Процесс пошёл!

– Мне нравится восхищение в ваших глазах, – с печальной улыбкой пробормотал мужчина, обводя пальцами мои ноготки. – Алевтина, вы…

– Рекомендую сдать несколько мензурок крови на анализ во благо науки, – я с энтузиазмом покивала головой. – Сейчас и через три месяца, когда иммунитет окончательно окрепнет.

– Алевтина, вы…

– Не могу гарантировать, что ваш организм выдержит нападение бактерий В-типа, но бактерии-уничтожители теперь должны постараться, чтобы причинить прежний вред.

– Алевтина!

– Что? – как не стыдно меня перебивать. И вообще… М-м!

Вместо ответа его благородие пальцами приподнял мой подбородок и… Ох!

Горячие губы прильнули к моим, с легкой злостью пресекая любые попытки выразить негодование. Напор капитана смыл рабочие мысли, оставляя лишь опасения – как бы не сгореть в этом решительном обреченном пламени. Мужская рука легла на затылок, углубляя отчего-то горький, почти злой поцелуй, и с невыразимой нежностью провела по волосам.

– Алевтина, – сумбурно дыша, эрл Клод оторвался от моих губ. – Аля. Вы абсолютно правы.

– Что? – сердце, как сумасшедшее, неслось вскачь. Давно меня так жарко не целовали.

– Я действительно заигрался в женщин, полностью растеряв здравый смысл. Никогда не думал, что мне пригодится столь сомнительное достоинство, как скромность и воздержанность. Незапятнанность для мужчины? Бред. Но до чего жестока Ахава… Когда я встретил лучшую женщину в четырех мирах, она мной брезгует.

– Я вовсе…

– И правильно делает, – с нажимом перебил он. Опять. – Красивая, умная, храбрая, забавная… Зачем такой женщине любимчик толпы?

В голове смешались доводы и аргументы. Ничего не понимаю, к чему он клонит? Сложновато соображать, ощущая невесомые поглаживания вдоль позвоночника, волной мурашек спускающиеся ниже.

– Только одно мне совершенно непонятно, – опаляющий шепот коснулся щеки. – Зачем вы спасли меня ценой жертвы?

– Я, – вместе с головокружением проснулась робость. – Я… Это мой долг, как врача.

– Неужели? – ироничный смешок легким дуновением снова прикоснулся к губам.

Отчего-то поднять взор и столкнуться с повелительным проникновенным взглядом оказалось выше моих сил. Но плавящие прикосновения не оставили шанса – властным жестом дворянин очертил мою скулу, вынудив заглянуть ему в глаза. Вот так и ловят нас, попаданок, в ловушку мужской настойчивости.

– Зачем? – не терпящим возражений тоном повторил капитан.

– Это было мое желание, и всё, – от подскочившего пульса пришлось даже зажмуриться. Аля, возьми себя в руки! Он просто разводит тебя на откровенность, как дебютантку.

Протянув язвительное: «Вот как?», маркиз прибегнул к подлости – снова меня поцеловал, но совсем не зло, а осторожно, словно пробуя на вкус изысканное вино. Я честно сопротивлялась! Но… Интересно, какое у него выражение лица? Задумчивое, радостное или разочарованное моим вкусом?

– Попалась, – довольно хмыкнул он, вновь пленив мой взгляд. – Любопытство сгубило лекарку. Аля, зачем ты меня спасла?

– На какой ответ ты рассчитываешь? – тихое раздражение выпустило коготки.

Да что он себе позволяет? Мы помолвлены лишь формально. Это не дает ему права так бесстыдно перебирать мои волосы, целуя каждую прядь. Ужас! Ужас как приятно…

– На ответ «Да», – еле слышно пробормотал он. В темноте, разбитой лишь светом луны, лицо капитана показалось особенно красивым. – Зачем, Алевтина? Скажи мне.

– Нет…

– Скажи, – почти рыкнул он, упершись взглядом в мои губы. – Говори, ну!

– Потому что не могла по-другому, – голос сам наполнился слезами. – Не хочу, чтобы ты умер!

– Почему? – рвано дыша, словно пробежал марафон, не отступил маркиз.

– Потому что я… – язык онемел, не в силах закончить фразу. Жестокая Ахава, как же ей нравится играть с людскими сердцами.