Легенда о проклятом воине

Но так хочется спать. Я откинула покрывало и удивлённо заметила новое одеяло — гораздо толще прежнего. И пошла искать ночную рубашку, купленную сегодня в процессе прогулки по Мовелану. Лёгкий трепет прошёлся по груди, когда я вспомнила, как мы гуляли под ручку. Вот бы так всегда! Улыбка расползлась по лицу.

Вещи оказались аккуратно развешены в шкафу — мои и его. Я стояла и смотрела на них, держась за распахнутые дверцы дорогого старинного шкафа. И не могла поверить, что это — реальность! Ещё этим летом я клялась себе, что никогда и ни за что на свете не подпущу к себе и близко ни одно лицо мужского пола, не говоря уже о том, чтобы выйти за оное замуж. И вот — этот шкаф, как прямое доказательство того, что все клятвы были напрасными. Я благоговейно прошлась рукой по его одежде — чистой, выглаженной. С каким–то замирающим восторгом, словно я подглядываю, куда не следует, и обернулась на всякий случай, чтобы убедиться, что я всё ещё одна в комнате. Так и было.

Снизу доносился негромкий разговор. О чём они говорили, разобрать было сложно, да и не хотелось, если честно. Ночную рубашку из чёрного шёлка я нашла в другом отделении шкафа. Как и несколько других. Переоделась, посмотрела на себя в зеркало… И чертыхнулась. Нет, с сорочкой всё было более чем пристойно — длинная, на тонких кружевных бретелях.

А вот про косички, наплетённые Ранитиэль, я совершенно забыла! Пришлось повозиться ещё и с ними. Через добрых пятнадцать минут копошения в волосах я всё же достигла результата — косы были расплетены. Вот только вместо них теперь была волнистая грива, и сколько я её ни расчёсывала — результат был одним и тем же. Вот Бездна!.. Слегка намочила волосы, и снова начала расчёсывать — прядь за прядью, локон за локоном. Результат оказался немного лучше. Я придирчиво покрутилась перед зеркалом и вздрогнула, увидев в нём не только своё отражение. Жан стоял, прислонившись к двери, и с довольной улыбкой наблюдал за картиной «Драккати и зеркало».

— Ты меня напугал!.. Когда ты успел войти?

— Я думал, ты спишь давно. Старался не разбудить, — он оторвался от косяка двери и двинулся ко мне.

Я покосилась на кровать и всё–таки озвучила терзавшую меня мысль:

— А тебя не смущает, что здесь только одна спальня?..

— Меня вряд ли это может смутить, — скольжение рук по гладкому шёлку на талии, и нежный поцелуй в изгиб шеи. — Кати, ты не хочешь со мной спать?

Краснею. Как ни крути эту фразу, а всё одно выходит, что нет!..

— Жан, я ведь официально тебе ещё даже не невеста! И будь здесь Мастер Беорн, он бы напомнил тебе о некоторых традиционных правилах приличия…

— Его здесь нет, любовь моя. Мы в Лесскане, и вряд ли кто–нибудь попробует сказать хоть слово, что мы проводим совместные ночи до свадьбы. Никому нет никакого дела до этого. Так что решаешь только ты. Хочешь — я останусь. Нет — уйду вниз, на диван.

О, конечно… Вот сегодня утром я прямо сама всё и решала!.. Три раза «ха–ха». С другой стороны, подобный выбор подкупал. Как там Ринка про своего аиста говорила? Настойчивый, и такому трудно отказать?.. А этот ещё и коварный, похоже. Вот только ещё и терпеливый — это сильно согревало душу.

— Я бы хотела спать сегодня одна, — тихо прошептала, словно побоялась, что он услышит. Но он услышал.

— Только сегодня?.. — басовито мурлыкнули мне в ушко, потёршись носом о висок.

Мы стоим возле большого зеркала во весь рост — он обнимает сзади, встречаясь со мной взглядом в отражении. И какой–то гармоничной показалась мне картинка напротив. Хотя с Жаном, наверное, любая девушка бы смотрелась гармонично.

Тело обдало волной жара, когда он скользнул к груди, по–хозяйски накрыв ладонями и слегка сжав.

— Сегодня — точно! — я испуганно отпихнула его руки, провернувшись вокруг себя и делая шаг назад. И тут же ощутила их на спине, глядя, как эрл Лесск Стааль коварно улыбается, спуская их ниже. А у меня уже мурашки по коже!

Взгляд упал на шкаф — я только что видела в нём запасное одеяло. Вывернулась, в мгновение ока оказалась возле шкафа, достала одеяло, постельное бельё и вручила эту стопку оторопевшему красавцу — коварство с лица стёрлось, как и не было! А затем развернула его по направлению к двери — вы когда–нибудь сворачивали горы?! — и мягко подтолкнула к ней.

Заснула не сразу, ворочаясь в непривычной постели и переживая, что обидела хозяина дома, фактически выставив его из его же спальни. Нужно было самой уйти вниз, глупая. Самоуничижение работало недолго — усталость взяла своё. Ночь прошла спокойно и тихо. Только ближе к утру приснилось, что я иду по улице, и мне холодно. Долго ёжилась, пытаясь согреться, вспомнила, что я вообще–то ещё и огненный маг, а потому должна уметь с этим справляться. Развела костёр и села рядом прямо на снег. Теплее не стало. Разозлилась, вставая, подняла руку — и в ней полыхнул огонь.

Я так и проснулась — сидящей в кровати с полыхающим огнём в руке!.. И страшно подумать, что бы было, если бы я НЕ проснулась!.. Посмотрела на огонь обиженным взглядом и впитала его в себя. Огонёк послушно, едва не пожимая плечами, если бы таковые были, растёкся по ладони и исчез. Мол, не хочешь — чего тогда зря звала?..

А в спальне действительно было зябко. Немного подумав, я ступила босыми ногами на прохладный деревянный пол, преодолевая противное ощущение холода, натянула покрывало на себя — одеяло было слишком большим. И, сонная, замерзшая, всё ещё невероятно желающая уснуть, потопала вниз. Было ещё совсем темно, и идти приходилось на ощупь. Половицы лестницы, на удивление, не скрипели, и пахли деревом. Люблю этот запах. Придерживаясь за перила, как за направляющие, я спустилась в кухню, в нерешительности постояла, озираясь вокруг. Всё было прекрасно видно, хотя и в серых тонах.

Тихонько подошла к перегородке в ту часть комнаты, где были диван и камин. Жан спал, лёжа на животе. Безмятежно, глубоко. Волосы, разметавшиеся по плечам и подушке, неровно приспущенное до пояса одеяло на обнажённой широкой спине. Здесь тепло, несмотря на потухший камин. А я хочу спать. Плюнув на остатки сомнений, я осторожно улеглась рядом, уютно устроившись так, чтобы спина соприкасалась с горячим мужчиной. Жан занимал почти всё пространство дивана, но мне много было и не надо — на самом краю вполне достаточно. Только колени свешиваются — ноги у меня длинные… И очень быстро заснула.

Сквозь веки пробирался яркий дневной свет, пробуждая от не менее ярких сновидений. В доме было тихо и тепло. Из–за окна доносились радостные визги детей, играющих в снежки. С трудом открыла глаза, вспоминая, где я нахожусь. Так всегда бывает — пока открываются веки, сознание судорожно перебирает возможные варианты, пытаясь угадать реальность. Почему–то я решила, что сплю в доме знахарки в Актарионе. Не совпало. Поперёк меня лежало что–то тяжёлое и тёплое. А сзади посапывало его продолжение, грея мне спину.

Скосила глаза на смугловатую массивную конечность и вспомнила, как, замёрзнув под утро, пришла в поисках тепла в гостиную с камином. Я погладила его расслабленные пальцы, прошлась по венке, уходящей под мышцу предплечья. Такая мощная ладонь доверчиво и покровительственно покоилась на моем животе. Кажется, я отлежала себе бок. Сколько времени уже? Девять? Десять?! На другом боку оказалось лежать гораздо приятнее. Его лицо расслабленно и безмятежно. Мерно бьётся жилка на шее, пересечённой парой тонких прядей густых смолянистых волос. Ровное дыхание, поднимающее и опускающее могучую грудь и плечо.