Легенды танкистов - 2

атаки.

Несколько дней немцы наблюдали оживленную деятельность у Авринкура. Туда

доставлялись платформы с техникой, заезжали штабные автомобили.

В пять утра 20 ноября немцы буквально залили Авринкур огнем. А через полтора часа

двести английских танков подошли к передовой — совершенно в другом месте.

За танками двигалась пехота.

— Огонь! — неслышно за грохотом орудий кричали командиры, взмахивая рукой. Все

заволокло дымом, грязью, копотью. За этой завесой немцы не видели, что происходит.

Тяжелые бронированные «черепахи» наползали на немецкие окопы, давили солдат,

уничтожали заграждения. «Линия Зигфрида» была прорвана. Англичане продвинулись на

десять километров вглубь. Для позиционной войны — сногсшибательный успех.

Один только Людендорф, казалось, сохранял полное присутствие духа. Он был даже

воодушевлен происходящим.

— Сейчас, когда Германия, как никогда, близка к своему поражению, — провозгласил он,

— миру предстоит содрогнуться от изумления. Германский дух восстанет, и наш

противник будет истреблен. Германия переходит к созданию танков. Значительные силы

будут переброшены с Восточного фронта на Западный. И горе тому, кто встанет у нас на

пути!

33. «Свобода» весом в сорок три тонны

2 апреля 1917 года, Вашингтон

Президент Вильсон выглядел скорбным и на удивление спокойным.

Его речь к Конгрессу была взвешенной, сильной — и несколько лицемерной, на что,

впрочем, никто не захотел обратить внимание.

— Американские Соединенные Штаты вступают с Германией в войну, — произнес

президент. — Но что это означает? Означает ли это, что великий американский народ

заявляет о своей вражде по отношению к народу Германии? Нет и еще раз нет! Наш враг

— прусский милитаризм, и именно с ним мы будем бороться ради свободы, ради мирной

Европы...

«Прусский милитаризм» решился на «абсолютную и неограниченную подводную войну».

Отныне, заявил Гинденбург, подводные лодки Германии будут топить все корабли, какие

встретятся на их пути.

— Мир должен быть спасен для демократии, — заключил президент Вильсон. — Мы —

лишь один из отрядов армии бойцов за свободу человечества.

21 марта 1918 года, Берлин

— Малодушию и предательству мы должны противопоставить исконный дух германского

народа! — говорил генерал Людендорф, мрачно нависая над картой. — Мы недооценили

новое оружие нашего исконного врага, британцев, — эти их танки? Что ж, скажу одно:

танки — больная фантазия и шарлатанство. Машины-чудовища только на короткое время

поражают солдат, но вскоре здоровая душа доброго немца успокаивается, и он успешно

борется с глупой машиной. Мы уже противопоставили наши боевые штурмовые трактора

английским. Но не машина решает исход сражения, а боевой дух. И сейчас как никогда

решается судьба Германии. Мы должны успеть оттеснить британцев к Ла Маншу до того,

как из-за океана к ним и французам прибудет подкрепление.

Март 1918 года, учебный центр танковых войск, департамент Верхняя Марна

А между тем американское подкрепление уже прибыло.

В учебном центре французские инструкторы обучали американцев искусству укрощения

стального зверя.

Ключевым предметом начального курса считалась топография.

После занятий на неподвижной машине и «катаний» — необходимо было приучить

новичков к тяжелым условиям работы в танке, — начиналось вождение и преодоление

препятствий. Поворот отрабатывали на обвалованном участке дороги. Коснешься вала

корпусом — все, дисквалификация.

Имелись особые приемы на разные случаи жизни.

— Вот перед вами глубокая воронка! — надсаживался инструктор. — Ваши действия?

Американские солдаты молча смотрели на него.

Француз показывал рукой падающее движение:

— Мы называем это «ныряние ласточки». Танк выводится на край воронки и

вывешивается. Центр тяжести у ромбовидных танков почти совпадает с центром опорной

поверхности. С закрытым дросселем опускаемся вниз. При касании направляющим

колесом грунта — дать полный газ. Ясно? Иначе танк застрянет в воронке. Пробуем...

Пробовали и стрелять: от наводчиков требовалась особая скорость реакции. Наводили на

вспышку выстрела и быстро нажимали спуск при повторной вспышке.

При тренировках стреляли в движении, хотя в бою — об этом американские танкисты еще

не знали, — это обычно делали с коротких остановок.

— Как проверить проходимость грунта? Учитесь, пока я жив, — показывал толстяк-майор

с лицом, наполовину обожженным. — Если офицерская трость, — как у меня, смотрите,

— усилием двух рук входит в грунт не более чем на тридцать сантиметров, значит, танк

пройдет легко. Если на полметра — будут трудности. Если вся целиком — у вас, детишки,

проблема.

Майор слыл шутником. Когда-то он сражался на танке, который назывался «Мы все в

этой штуке». Танки, подобно кораблям, нередко носили личные имена...

— Это почище скачек с коровами, — говорил командир американских танкистов капитан

Патон, исключительно грубый, исключительно храбрый, подхалим с начальством и свой

парень с подчиненными. — Катаемся пока на французских, но помяните мое слово: не за

горами день, когда мы сдвинем с места американскую машинку, от которой задрожит

земля!

«Американская машинка», о которой упомянул Паттон, уже проектировалась.

Танк должен был называться Mk.VIII — один из серии тяжелых танков Mk. Или