Легкие шаги

Но ничего этого я не вижу - только летнее сияние и холмы. Иногда я начинаю сомневаться - моя ли это память? Может, случайно заблудившаяся картинка из жизни какого-нибудь лугового зверька: кролика или лисёнка?

Примерка одежды отняла неожиданно много времени. Оказывается, для детей сейчас придумали столько всяких штуковин... Сперва я напялил на себя как можно больше разного, чтоб в случае чего не спешить возвращаться. Лавка была большая и богатая, если занесу им золотишко не завтра, а как-нибудь при случае, местный купец не заметит недостачи... если он, конечно, не отпетый скупердяй, но это уж его проблемы.

Там были зеркала... Кстати, не верьте всякой чуши, будто мы не отражаемся в зеркалах. Зеркала - вещь таинственная, и даже самые обыкновенные, кое-как сляпанные на мануфактурах стекляшки умеют кое-что вытворять с пространством. А уж древние, вмурованные в стены залов, где открывались разные двери и творились непостижимые дела... Про те зеркала я вообще помолчу. Не время и не место.

Хм, сказал я, увидев себя в зеркале. Смутное ощущение теперь подсказывало, что туника с блёстками - вовсе не признак богатства её владельца... Да и куртка с пушистыми шариками, болтающимися где попало, раскрашенная, как африканская птица во дворе сарацинского посла... И вообще, ходить во всём этом, мягко говоря, неудобно.

Что-то попроще, желательно, чёрное, подобающее тьме подземелий. Да.

На всякий случай я захватил с собой и то, что примерил вначале.

В конце лавки - она была такая длинная, что какой-нибудь король из не очень знаменитых, вполне бы разместился с пиршественным столом и прочими делами - я наткнулся на двух големов... Ну, я так решил сперва. На самом деле это были просто куклы. Магии в них никакой, но почему-то подумалось, что они видели, как я тут развлекаюсь.

– Бу!
– сказал я кукле-мужчине. И ткнул ему пальцем в лоб. А куклу-женщину щёлкнул по груди, и звук получился глухой и неинтересный.

Потом я забрался на вершину самый высокой башни...

..Вру. Не самой высокой. Даже не одной из самых высоких. В ней было, кажется, ярусов двенадцать. На вершине красовалась надстройка с колоннами и шатровой крышей со шпилем. Я подумал, что буду хорошо смотреться в арке - весь чёрный и загадочный, с орлиным взором и всё такое...

Но наверху мне не понравилось. Стало холодно. Вообще-то, я не боюсь холода. А это был не просто холод, наверное, он происходил от высоты и оторванности от привычного мира. Дул несильный ветер, и его я тоже чувствовал - плохо было ещё то, что я понимал: стоит расслабиться и перестать цепляться за камни - этот ветер унесёт меня чёрт знает куда - хорошо, если за тридевять земель, но, если кто не знает, расстояние - не единственная опасность. В небесах зияют дыры, через которые тебя - пых!
– и смахнёт в места настолько чужие, что и говорить не хочется. А может и вообще растворить, как комочек пушистого снега, сорвавшийся в реку с ветки над берегом. Великий Западный Ветер - это, братцы, такая штука...

Я дрожал, но всё не уходил со смотровой площадки. Однажды, давным-давно...

...Звук её, как будто стон раненого зверька где-то за стеною. Я знаю, что никакого зверька нет. Звук тянулся от пола, стен, потолка, от него что-то ныло во рту и дрожало в животе. Если б я оказался тогда один, наверно, бросился очертя голову куда глаза глядят - только чтоб не сидеть на месте.

К счастью, у меня в тот раз гостил пьяница Нох. С ним занятно поболтать вначале, но выпив больше семи кружек своего чёрного эля, Нох начинает крутить замызганные истории в тысячный раз. И ещё - учит меня жизни. Ну, как учит - ненавязчиво, иначе я бы его просто выпроводил, и дело с концом. Нох кажется себе ужасно мудрым, перемежает поучения с однообразной лестью, побитой молью и скроенной кое-как, но штука в том, что Нох и на самом деле меня уважает.

Рассказав очередную байку, Нох вдруг оказывается пьян. Он проникновенно смотрит на меня, изрекает:

– Ты очень умный парень, Альв! Ты думаешь, я почему к тебе хожу, ты думаешь, мне не с кем выдуть этот чёртов бочонок эля? Ты, Альв, читаешь свои книжки, но я-то знаю много такого, чего нет ни в одной чёртовой книжке, и это, понимаешь, здорово... Да ты не думай... Я знаю, что ты сидишь в этой бибилитеке не просто так... И мне эта вот книжная муть не нужна, но ты же умнее вот этих вот, тех... которые сидели, скрючившись... Я их немало повидал. Крысы! Что их слова, шорох! Это всё сгниёт... А ты послушай меня, Альв, ты главное, не становись таким, как они, не думай, что в этих книжках... Вот погоди, лес зазолотеет, откроются октябрьские врата, я покажу тебе...

Мы сидели ещё долго, и я смотрел в его мутнеющие глаза, думая о чём-то... Давным-давно мне нравилось представлять эти "октябрьские врата", но осень проходила за осенью, а древний пьяница Нох всё никак не мог "покончить с делами", как он выражался. Остались ли они ещё, те двери в мир золотых хороводов, высоких, до неба, костров и вырывающих душу песен?..

– Ноет и ноет, - сказал Нох в тот вечер. И я понял, отчего мне так муторно. Нох стал прикладываться к кружке в два раза чаще, а я встал и обошёл библиотеку, просто чтобы не сидеть, изнемогая от впивающейся в душу ноты.

– Это Бани Ши?

Нох поднял башку от столешницы. Глаза его как-то дико и отрезвело сверкнули.

– Какие там, в болотную задницу, Ши... Ветер. Ветер несётся с запада, большой ветер... Там большая дыра... Альви, глубокая, я её чую, как глотка кашалота... Ты не ходи сейчас наружу... и я не пойду... недоброе это дело.

– Почему, Нох? Ты не говоришь - это нельзя? Это нельзя называть?

Нох опять опустил голову. Пробурчал что-то...

– Такие вот маленькие любопытные засранцы, вроде тебя... Им только дай. Но нет, лучше тебе будет всё это самому увидеть... чтобы тебя вывернуло наизнанку прямо сейчас, пока я тут, с тобой, а то в другой раз старого мудрого Ноха не окажется рядом, и Альв - фью-у-у! Нету маленького Альва...

– Нох...

– Идём. У тебя есть железо?

– Могу взять меч.

– Хорошая мысль.

...Я ждал, что наверху вой станет ещё пронзительней. Но он как будто перешёл из области слуха в сферу зрительную. Землю накрыла непроницаемая тьма. Щетинились спины холмов и неузнаваемые развалины древнего города Амонорики, которого нынче нет ни на одной человеческой карте. Мимо меня стремительно пролетел клок тумана.

– Небо, - сказал Нох. Я стал смотреть.

Млечный Путь светился холодно и зло, показавшись мне трещиной в мироздании, сквозь которую сочилось сияние чего-то непостижимого, могущественного и страшного. Нох поёжился. Он стал маленьким и сморщенным старикашкой, кутался в свою прелую шкуру, боязливо жался к земле. Смешной и жалкий. Я не понимал, чего он боится. Ветер из громадной дыры на западе наполнял меня каким-то отчаянным, безумным восторгом. Нет, мне тоже было страшно - но это был ужас ничтожного перед победой высших сил! Я хочу быть с ними! Я - ничто, а когда ветер меня поднимет, я увижу этот Свет и стану одним из Них...

Нох повалил меня на землю, тыча в лицо рукоятью меча. Холодное железо стонало, от его стона ныли все жилы, мне было плохо, плохо, плохо...

– Нох...

– А теперь смотри!

Они летят. Не верьте, когда прочитаете в своих дурацких книжках, что Дикая Охота - это ужасное сборище мертвецов. Они были прекрасны. Бесконечный серебряный ветер, от края неба и до края. И песня - она была бы прекрасной... если бы я мог быть там, с ними, петь, чувствуя близость братьев моих, диких ветров...

...Димкин город был пустым. Пустые крыши башен. Пустые подвалы-подземелья. Пронесётся за спиною тень - вздрогнешь - но это кошка мелькнула. А большие беспокойные чёрные птицы у вонючих ящиков совсем не похожи на воронов, которые сторожили развалины Амонорики, недвижимые и грозные, как демоны смерти.

– Это всё наваждение, неправда, дурная тень!
– прошептал я.
– Ты просто хорошо прячешься. Но я, Альв, тебя отыщу! Подожди уже совсем немного...

Глава 3 . Пустой мир