Легкие шаги

Город пробуждался медленно - был выходной. И это хорошо, Димке не нужно идти в свою школу, он будет отсыпаться, а я продолжу "краеведческие изыскания".

В первую очередь стоило присмотреться к старинным зданиям, по-настоящему старинных было раз, два и обчёлся, и все они прятались за новыми, громоздкими хороминами в центре города. Я не сразу в это врубился, думал уже, что в этом тухлом городишке ничего настоящего вообще нет - но оказалось, я просто не там искал. Центр был шумным и вонючим, полным рычащих ящиков на колёсах, сосредоточенные лица с остекленевшими глазами одинаково пялились из этих железяк - я даже подумал мимоходом, что всех их кто-то заколдовал.

Старые здания на поверку оказывались немногим лучше новых - их пропитал запах бензина и какой-то химический дряни, которой красят полы и стены. Но всё-таки я заметил одну особенность - вокруг них сохранялись пятна относительной чистоты. Здания не могли защитить себя надёжно, но они, по крайней мере, старались.

Пару раз я даже набрёл на тихие, уютные улочки с одно- и двухэтажными домами, почти без машин. Со всех сторон нависали чудовища из бетона и железа, а тут, в самом сердце адской клоаки, прятались островки живого города! Поскрипывали деревянные калитки, вековые камни фундаментов еле заметно дышали, если поднести к ним ладонь, маленькие окошки чердаков сонно жмурились... и всё же это был не тот город, который я искал. Даже этим домам было пару столетий, не больше. Они были не мертвы, но и не живы по-настоящему. Я знал, почему. Их уже некому было оживить. Когда они появились, нас, таких как я, и других - уже не было в этих краях. На нас кадили ладаном, брызгали нашёптанной водой, гудели басом пузатые и бородатые дядьки, от которых пахло водкой и раскатистым усердием... Не то, чтоб мы этого боялись... Но зачем? Маленький мальчик, в восторге рассказавший няньке о замечательных существах, игравших с ним в саду или на чердаке, был сурово наказан, а мы отводили глаза, что мы могли сделать, чем помочь? Наказать глупых человечков, возомнивших, будто что-то знают о Силах и устройстве мира? Но ребёнок не будет от этого счастливее...

Стоп! Откуда я всё это...

Любопытный глаз. Щель между домами. Оно не показывается, но и не убегает.

– Эй! Иди сюда!

– Сам иди сюда!

Перемажусь в известке из-за маленького нахала! Пришлось чуть-чуть подвинуть камни. Глаз в закутке сделался большой и чёрный. Оно выставило передо мной ладонь, похожую на куриную лапку, только мягкую, с почти человеческими пальчиками.

– Не подходи! Уууукушу! Ууущипну!

Я присел. Стена была холодной. Всё-таки перемажусь... ну и фиг с ним. И чего это я стал так чувствовать холод?..

– Ну, чего топорщишься? В кои-то веки, небось, встречаешь приличного альва, а ведёшь себя, как деревенская курица! Живёшь здесь?

Оно помолчало. Небось, думало, дуться дальше или не стоит.

– Не здеся... За яичками тут... Подзёмля у меня... Прятанная.

Погреб Сохчи был когда-то под старинным купеческим домом. Дом потом погорел, вход в погреб завалило, на месте дома построили другой, а погреб так и остался - никто из людей про него не знал. Сохча до пожара жила у реки, в норе под обрывом, а в город наведывалась "из интересу" (какого такого "интересу" - она не сказала, выпытывать не стал).

Потом берег заселили. Сохча перебралась в "подзёмлю". Так и живёт. С годами - "всё тяжще и тяжще". Людям давно не показывалась - может, сто лет, может и больше. Вроде и нехорошо ей, когда "людья" кругом много - и уйти не можется. Порченая стала. Тут плохо, там плохо, чего ж метаться...

Хотел похмыкать, и задумался. А сам? Небо тянуло, в Библиотеке сидел... От какой такой большой мудрости?

Сохча угостила чайком. Чаёк был скверненький, заплесневел, видно, да и вода нехорошо железом горло жжёт. Но к третьей чашке привык, с душою ведь угощают. Посидели час, может, но стало мне почти сразу скучно. И грустно. Сохча мигала на меня единственным глазом, видно было, и хочется ей гостя редкого как следует приветить - и не знает, как занять, сама отвыкла хозяйкой быть, пробормочет что-то о крысах да о крашенных яичках, да ещё о какой-то, непонятной мне чепухе - и опять мигает-глядит.

Уходил - наверно, вздохнула с облегчением. Да и мне в её погребе душно. Спросил: есть тут ещё кто?

Сохча наморщила личико:

– Как же... Сбираются... Кулюрные...

– Чего?!.. Какие?

Она отвернулась. Проворчала хрипло.

– Там, у мостов, домина... По свету не ходи, заперто...

Димка позавтракал и лепил замок из пластилина.

– Ты пришёл?
– обрадовался он.
– Что будем делать?

Я подумал, что первым делом надо бы решить, как мне тут появляться. На первый раз я просто проскользнул в дверь, пока его мама грохотала посудой на кухне, а папы не было дома. Есть много способов входить в дома и, к сожалению, все они оказались сейчас неудобными. Если бы Димка жил в нормальном доме, с правильными стенами, под полом у него была бы земля или подвал, над крышей - чердак, окно на первом этаже... и так далее - мне не пришлось бы ломать голову. Я, однако, не обладаю такой совершенной превращательной способностью, чтобы исчезать и появляться где вздумается и сколько угодно раз на дню.

– Слушай, а ты можешь сейчас открыть вход в то подземелье?

– Нет, я пробовал... пока тебя не было. Там только стена.

– Ну, ясно. Ночью ты уснул, и дверь открылась во сне.

– Почему во сне? Я же ходил на самом деле...

– Ходил на самом деле, а дверь открылась во сне, всё правильно, никакого противоречия. Правда, мне от этого не легче. Давай попробуем открыть её вместе, что ли.

– Давай...
– Димка, похоже, был не особенно рад.

– Ты чего это надулся?

– Я... не надулся. У тебя дела там?

– Вообще, мне надо будет взять немножко золотишка и так... всяких нужных штуковин, по мелочам... Но главное не в этом - в твою комнату не очень удобно входить, и выходить тоже. Вот сейчас сюда заглянет твоя мама - что мы будем делать?

– Я... Ты можешь спрятаться за шкафом... или, лучше в шкафу...

– Ага. Один или два раза это сработает. Но однажды она меня увидит. Представь себе эту картинку!

– Что же делать?

– Как-нибудь придётся открыть дверь снова. И сделать так, чтобы я тоже мог её открывать - с той и этой стороны - в любое время... Не переживай, это не особенно трудно, но чем раньше мы это сделаем, тем меньше будет проблем... Ладно, пожалуй, сейчас не стоит и пытаться - попадёмся, вот будет потеха!

– Хорошо. А что мы будем делать?

– Есть одна идея... Пока я выбирал себе одежду... Зрительная память - не мой конёк, но, по-моему, может получиться забавная штука. У тебя есть большое зеркало?

– В шкафу же... Вот!
– Он распахнул дверку. Мы встали рядом. Я чувствовал Димкино плечо - он вздрогнул.

– Правда, интересно?
– спросил я.
– Только у меня волосы подлиннее, погрязнее и лежат, как конский хвост. А если их привести в порядок...

Димка перевёл на меня глаза. Даже рот приоткрыл. Даже почти не дышал. Потом посмотрел опять в зеркало.

– У тебя рот чуть поменьше... кажется.

– И глаза чуть-чуть другого цвета.

– Ну да. Я же не говорю, что я - твой двойник. Но если немного поработать, то нас могут перепутать. Соображаешь?

– Как в кино...
– прошептал Димка.

– Э?

– Я потом тебе покажу. Мама собиралась в гости к двенадцати...

Скоро мама позвала Димку и долго ему что-то объясняла. Что-то купить, что-то помыть, что-то принести или, может быть, унести. Я не прислушивался. Поковырял ногтем стену - ничего, не открыть, просто стена. То есть, я могу её разворотить, если постараюсь, но за нею совершенно точно окажется другая комната. Или улица.

Потом я стал разглядывать себя в зеркало, прикидывая, как бы подрезать волосы. Нет, среди моих учителей не было парикмахеров, увы-увы... Ни мёртвых, ни живых. Нужно посвящать в нашу тайну профессионала, но это ладно. А вот что...

Да, чёрт побери, за моей спиной! Кто-то промелькнул! Я быстро повернулся, но в комнате было пусто. И как-то странно замерли звуки - из кухни не доносились голоса, и ненормальность была в чём-то ещё. Мои сапожки абсолютно беззвучно касались пола!

Так. Вот это нам не нравится. Я быстро вышел из Димкиной комнаты. Хлопнул дверью... вернее, она хлопнула еле-еле и как будто издалека. Звуки остались, но они отодвигались в какой-то туман...