Лицо с обложки
Шрифт:
— Ибо сказано: «Оставит человек отца и мать, и прилепится к жене своей, и станут они плотью единой»! Это как в старинной немецкой сказке про золотого гуся: все хотели выдернуть золотое перышко, а прилипали намертво, и чем больше людей прилипало к золотому гусю, тем больше дурачья сбегалось посмотреть на такое диво, и все прилипали… Я — хозяин золотого гуся. Конец цепи у меня в руках. Это энергетическая цепь, я питаюсь энергией, деньги мне нужны только как средство для строительства сети. Шлюхи для цепи не подходят, в жертву приносится только чистое.
Я никогда прежде не видела Раймана таким: бледные щеки порозовели, глаза загорелись
Как странно. Все это время я не считала его за человека. А оказалось — мы с ним похожи. На него тоже порой накатывает… Вдохновение. Странное и страшное. Я впервые задумалась: а что за человек мой Хозяин?
День пятьдесят четвертый
Вчера по пути в «Матрешку» Райман заехал в свою потсдамскую штаб-квартиру.
— Брану должен привезти новый товар, — сказал он мне по дороге. — Тоже русская. Хочешь на нее взглянуть?
— Нет, — ответила я, зная, что мои желания хозяина не интересуют.
На самом деле мне было все равно, куда ехать, на что смотреть. В то утро я хотела повеситься на чулках. Но я повторяюсь…
Мы проехали огромный парк и дворцовый комплекс Сан-Суси, подсвеченный голубыми и розовыми огнями рождественской иллюминации, замок Цецилненхоф, где в 1945 году проходил знаменитая Потсдамская кoнференция… У этот мерзавца были аристократические замашки! Коньяк «Камю», резиденция «Бабельсберге…
Водитель свернул в узкий тупик, с обеих сторон отгороженный трехметровыми каменными стенами, и отсвете фар мелькнули голые ветви плюща. Лимузин Раймана нырнул в ворога подземного гаража и остановился. Хозяин ткнул тростью мне в спину:
— Вперед, на выход!
Мы вошли я подвальное помещение, оборудованное под видеостудию. Догадываюсь: Райман здесь штампует свою порнопродукцию для Интернета (он хвастал, на чем заработал миллионы).
Я узнай фотографа, похожего на грача, — он вертелся возле штатива видеокамеры. Райман разорался на него, потому что ему не понравились фотографии, которые грач сделал для моего портфолио. Они ругались по-польски, перебивая друг друга. Наверное, давние друзья, если грач позволяет себе в таком тоне говорить с Хозяином.
Жертва — девчушка лет восемнадцати — встала при нашем появлении и в немом восторге переводила взгляд с меня на Раймана. Мы для нес, наверное, словно сошли с фотографии модного журнала.
Брану вызывающе ухмыльнулся мне и опустил глаза, закрылся спортивным журналом. Типа в белых шортах я видела впервые, как и парнишку, сидевшего за компьютером. Он был так увлечен своим делом, что головы не повернул в нашу сторону.
Девчушка смотрела на меня, и вдруг у нее на глазах выступили слезы. Она отступила назад и села на диван. Неужели догадалась, что с ней будет?
Я не желала этого видеть и вышла в коридор, села на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей в верхний этаж дома, закрыла ладонями уши, уткнулась лицом в колени. Но до меня долетаю из студии каждое слово.
Сверху по лестнице сползла на подкашивающихся ногах полуголая Катя. Увидела меня, что-то пробормотала, но
не узнала. Я удивилась: что она делает в доме Раймана? Ведь хозяин не водит «друзей» в свою резиденцию. Потом повяла: ее использовали для порносъемок.Катя, держась за перила, снова что-то промычала. Я разобрала:
— Хозяин здесь?
— Подожди, не ходи туда, — попыталась я остановить ее, но Катю в таком состоянии мог остановить только танк.
А потом в студии раздались выстрелы. Сначала один, а через короткий промежуток — еще три…
…И тут… нахлынуло…
Волна подхватила меня и понесла вперед с ошеломительной скоростью. Я узнала знакомое ощущение сладкой жути: тебя несет, и даже если хочешь остановиться — поздно! ты на гребне!
Вдохновение оказалось быстрее рассудка. Умом я лишь сегодня поняла, как все будет. Со вчерашнего дня обстоятельства складываются сами собой. Я не прилагаю никаких усилии. Меня несет волна вдохновения, и только берегись, как бы не расшибло!
Оказывается, нее это время, пока я билась и рвалась, думая о смерти, незаметно для моих глаз мельницы богов, скрипя, медленно перемалывали неподъемные камни, закрывшие выход на свободу. И перемололи! И жизнь прорвала плотину. Большая волна подхватила и меня, и новенькую девушку Лору, и ничего не подозревающего Раймана…
Скоро, очень скоро я стану свободной!
Мельницы богов раскрутились и теперь бешено хлопают крыльями: не влезай, убьет!
Очень скор я стану свободной. Хватило бы сил дотерпеть!
Глава 2. МЕЛЬНИЦЫ БОГОВ
Мельницы богов мелют медленно…
Секст Эмпирик
В первый день своей новой жизни Лора хвостом ходила за подругой. Зоя из комнаты — Лора за ней, Зоя в комнату — Лора за ней.
Зоя шипела раздраженно:
— Уйди? Отстань! Не действуй мне на нервы! — но Лора привыкла к ее напускной жесткости я уже не боялась.
Гораздо больше она боялась горничную Май. Вот кто была настоящая кобра!
Шустрая тощая азиатка по-немецки говорила еле-еле, с каким-то птичьим акцентом. Лора ни слова не понимала из того, что она щебетала. Это выводило Май из себя. Горничная кричала и от злости щипала Лору до синяков жесткими коричневыми пальцами. Зою горничная трогать не смела, почтительно разговаривала с ней сквозь зубы, зато глаза ее сверкали нескрываемой злобой.
— Если она простая служанка, почему так себя ведет? — удивлялась Лора. — Почему ты не пожалуешься на нее Райману?
Зоя сидела перед зеркалом, накручивала волосы на бигуди. Лицо ее покрывала зеленая очищающая маска. В тарелочке размягчались восковые пластины для депиляции. Кругом валялись платья, роскошное белье.
— Ты в тюрьме никогда не сидела? — вместо ответа поинтересовалась Зоя.
— Никогда, — вытаращилась Лора. — Д почему ты спрашиваешь?
— О, горе мое! Да что ж ты такая дура-то, а?
Лора обиженно надула губы.
Зоя снизошла до объяснений.
— Как ты думаешь, горе мое, тюремщик заключенному кем приходится? Служанкой? А ведь он тоже баланду разносит и чистые портки выдает. Май не нам служит, дурочка, а гостям, поняла? Нажалуешься на нее Райману — первая получишь по шее, запомни.