Лицо с обложки

Еще в период существования «крэйзи герлз» и хуторка под Ополем пан Казанецкий-младший произвел на лоне природы некоторые биологические наблюдения над скотами обоих биологических видов: скотами-гомосапиенсами и скотами-натуралусами — и убедился, что бык дважды не покрывает одну и ту же корову в стаде. Отсюда следует вывод: больше девок, хороших и разных. Закон социалистический, количество претворяющий в качество.

Говорят, корова дает молоко и мясо. Кто говорит? Насколько Павел видел собственными глазами, молоко и мясо у коровы отнимают. Отсюда и третий закон, экономический: никогда не плати за то, что можно взять бесплатно.

Женщины-профессионалки слишком дороги, они требуют к себе внимания, как примадонны, они капризны, привередливы, обожают давать скандальные интервью желтой прессе, а выйдя в тираж, пишут политические мемуары. Даже став миллионером и солидным дельцом, Павел предпочитал тот же товар, который вынес его на вершину бизнеса: безгласных, безликих, бездушных девиц с просторов бывшего «ю-эс-эс-а», имя которым — легион.

Павел переехал в Будапешт, но в Венгрии при симпатичной либеральности законов и взглядов оказалась слишком высокая конкуренция. После того как его машину взорвали во второй раз, Павел покинул гостеприимные берега Дуная и перебрался в Берлин, навсегда сменив гражданство, имя и внешность.

Для своих немецких друзей (а все постоянные клиенты числились его друзьями, смотри закон первый, элементарный: мужчины — существа состязательные). Павел надел личину Йорга Раймана, человека-фантома. Следов существования немецкого двойника Павла Казанецкого не отражали ни налоговые инстанции, ни социальные, ни страховые, ни медицинские…

На открытии берлинского офиса, и кругу друзей и единомышленников, на тост, предложенный немецким партнером: «Мужчины пьют за Интернет» — Йорг Райман находчиво провозгласил: «Мужчины пьют за интер-да!» — вызвав одобрительный гул русскоязычной части публики.

Непереводимая игра слов была продана в качестве слогана израильскому русскоязычному партнеру за двести тысяч долларов.

Личные отношения Павла с «товаром» складывались неровно. Он был глуп, молод, самонадеян. В глубине души презирал и «крэйзи герлз», и их клиентов. Он считал себя выше них и чувствовал себя Наполеоном, стоящим на вершине пирамиды из человеческих тел — копошащихся, голых, потных, розовых тел…

Любимой картиной того периода у Павла был «Страшный суд» Микеланджело. Он заказал известному копиисту написать маслом на холсте тот фрагмент фрески, где змей кольцами обвивает скорченного от ужаса человека. Произведение поп-арта размером метр на полтора, подсвеченное снизу, висело в офисе Павла (интерьер выдержан в черном цвете, включая стены, потолок и корпуса оргтехники) и производило на клиентуру нужное впечатление.

Сам хозяин, на досуге разглядывая грешника в мускулистых объятиях удава, думал: почему скорченный человек закрывает ладонью пол-лица и таращится круглым от ужаса глазом куда-то в разверстые адские бездны? Почему не закрыл оба глаза? Не заслонился от ужаса ладонью?

Потому, думал Павел, что, как ни отвратителен ад, он завораживает, и этот грешник пялится «кипящие серные глубины, куда, несомненно, сам скоро попадет, корчится от ужаса, но глаз отвести не может…

Да, в этот период женщины Павла не интересовали. Но лисье чутье прирожденного бизнесмена подсказало: свои «товар» надо знать досконально, только тогда его можно продавать по максимальной цене.

Джин получился в результате неудачного эксперимента лейденского медика по изобретению можжевеловой настойки от бессонницы. Человек уснул у камина, прожег фрак, отрезал обгоревшие фалды и изобрел короткий сюртук… Даже из недостатков «товара» можно сделать достоинство. Капризы, истерики, гормональные всплески, мигрени… Лицемерие, хитрость, властолюбие, лживость, склочность, болтливость… Все эти жуткие женские пороки, если найти им верное применение, окажутся пятьюдесятью восемью гранями стандартного антверпенского бриллианта.

Как торговец, специализирующийся на «товаре» определенного типа, Казанецкий испытывал мощный прессинг со стороны азиатских конкурентов. Мало того что потенциальные клиенты улетали из-под носа в Таиланд, Сингапур, Бирму, на Филиппины — мировые оазисы секс-туризма, — так и Европу наполнили узкоглазые луполикие «мадам баттерфляй». И они пользовались колоссальным спросом. Почему? Тайна, которую следовало разгадать, дабы не прогореть.

Павел жил в Бангкоке, Куала-Лумпуре, летал в Рангун. Присматривался, пытался понять… Что ищут здесь немцы, бельгийцы, австрияки, французы, англичане, шведы? Зачем они слетаются сюда голодными стаями, без жен и любовниц, проводят здесь по полгода, посылают потом деньги своим «баттерфляй» — это жадные-то европейцы? И снова приезжают в следующий отпуск, и привозят друзей… Многие заводят здесь вторую семью, детей. Многие со временем увозят своих «баттерфляй» в Европу.

Чего они ищут в этих тощих, узкобедрых, плоскогрудых азиатках с блестящими волосами цвета лошадиного хвоста? В сравнении с европейскими шлюхами эти плохо одеты — шорты, футболка, шлепанцы, у них мало развлечений. они плохо говорят по-английски. Что привлекает в них европейцев? Чего они ищут и что находят?

Ответ Павла ошеломил. Он и раньше знал, что некоторые малахольные типы оплачивают проститутке рабочее время, чтобы просто поговорить с ней по душам, но считал это профессиональной байкой, ходячим анекдотом. Лично с такими людьми он нс сталкивался. Оказывается, зря — недоглядел, упустил свое счастье.

В Бангкок и Манилу пресыщенных европейцев влечет голод по общению. Они нанимают девушек не на час и не на ночь, а на неделю, на месяц, на весь сезон. Девушка не только выполняет свои прямые обязанности, она еще в гид, и переводчик, и экскурсовод. С ней приятно поехать на осмотр достопримечательностей, а если надоест ресторан, она собственноручно приготовит восхитительный ужин, только дай денег на продукты. Она будет вам и женой, и медсестрой, и психоаналитиком, и родной матерью. Выслушает, утешит, утрет сопли, помассирует обгорелую спину. Вот оно — скромное обаяние азиатки. И — эврика! — вот он, ответ на вопрос об извечной загадке русской души! Вот почему «крэйзи герлз» из бывшей) Советского Союза пользовались устойчивым спросом? Европейский типаж плюс азиатские добродетели. Эдакая женщина-подруга. Теплые, понимающие, как у собаки, глаза. Терпеливая, нетребовательная, умная, добрая. Согласная на все. покорная, но и с темпераментом…

Нет, Казанецкий ни разу не пожалел. что построил свой бизнес па «матрешках» — так он их называл.

Никаких личных симпатий или предубеждений. Себя Павел славянином не считал, причисляя собственную персону к гражданам мира. Кроме германского и польского он имел бразильское гражданство — на выбор повлиял симпатичный либерализм бразильского законодательства, отказывающего в выдаче преступников большинству цивилизованных стран.

Он подумывал когда-нибудь стать доном Пабло, поселиться неподалеку от Капокабаны в белоснежном дворце с лазурным бассейном… Но это — уже после выхода «на заслуженный отдых», то есть не скоро.

Павел оценивал «матрешек», как колониальный торговец ценит хороший товар. Он по-прежнему предпочитал не иметь дел с профессионалками: они тупы, жадны, агрессивны и качают права. Девушек ему подбирали вербовщики. Они напоминали ловцов жемчуга. Каждый работал, как умел, заботясь о проценте с новой уловленной души. За одну проданную женщину вербовщик получал пятьсот баксов и еще по пятьдесят — за каждый месяц ее эксплуатации.

Сколько красавиц, достойных обложки «Плейбоя», выразит согласие трудоустроиться в Германии, Турции и Израиле «официантками, горничными, гувернантками». А сколько попалось на удочку брачных объявлений? А танцовщицы для ночных клубов — приманка более откровенная, зато и лошадка погорячей? А победительницы региональных конкурсов красоты «Мисс Усть-Кут», подписавшие не глядя кабальный договор на работу «фотомоделью-манекенщицей» где-нибудь в Измире…