Лорды не дремлют

Мелинда тоже была недовольна и жаловалась на «благопристойных граждан», которые отказались с ней разговаривать. Ладно, хоть они подтвердили наличие голого дракона как такового.

– Тем не менее, Мелли, у нас есть первая рабочая версия, – резюмировала Кларисса, остановившись у выхода из парка. – Допустим, лордов Нэйта и Гласса убили, чтобы они не портили девиц перед отбором. Такая, знаешь ли, очаровательная забота о чистоте крови. По крайней мере, эта версия объясняет, почему следственную группу во главе с этим хмырем, Багрового демона ему в задницу и пятнадцать приспешников сверху, любовные связи лорда Нэйта интересовали больше всего остального. А то мало ли, сейчас ночь с драконом, потом отбор, а там беременность и не пойми от кого. Вдруг это не дракон с отбора постарался, а Нэйт не досмотрел. И по этой же причине нас хотели побыстрее отправить домой.

– Ты думаешь, это местные власти? – понизила голос сестра. – Новый король?

Дознавательница покачала головой:

– Тогда Нэйта никто бы не убивал, его просто выслали бы из страны по какому-нибудь надуманному поводу. А, впрочем, тут и придумывать не надо: схватить за драконьи яйца и отправить Крылатому Королю. Так что я думаю, замешана какая-нибудь влиятельная семья, имеющая возможность воздействовать на органы следствия и помешанная на чистоте драконьей крови. Допустим, родители хотели отправить на отбор сына, начали присматриваться к возможным невестам и обнаружили, что там половина девиц, может, уже не девицы, потому, что вокруг них крутятся Нэйт и Гласс. Нэйт соблазняет леди в интересах Розенгарда, а Гласс просто так, из любви к искусству…

– А Древохват? – спросила Мелли на правах главного специалиста по друидам. – И подозрительный голый дракон?

– Ну, лорд Нэйт к тому времени уже был мертв, так что это может быть лорд Гласс. Единственное, меня смущает, что голого дракона видели на другом конце города. А Древохват да, не вписывается. Хотя он, конечно, тоже был любителем прекрасных дам. И смерть зеленщицы, госпожи Доббо, тоже не вписывается. Нэйта убили с помощью артефакта, лорда Гласса похитили с помощью артефакта, а на госпоже Доббо они закончились, и пришлось применять зелье? Это странно.

Мелли хмыкнула. Дознавательница сделала пометку в блокноте – поговорить с родственниками погибшей зеленщицы – и достала карту.

Им оставалось самое неприятное – а именно, записаться на злосчастный отбор. Кларисса, может, и поставила бы это в своем рейтинге после морга, если бы им с Мелли не пришлось час идти вдоль стены до надвратной башни королевского замка, рядом с которой проходила запись, и жалеть, что они не взяли карету. И если бы им не пришлось час стоять под палящим солнцем в очереди в караулку, а потом уговаривать распорядителя отбора, похожего на крысино-драконий гибрид лорда Гарденвуда, пропустить их с Мелли вдвоем. И если бы в караулке не было так тесно, что туда влезали лишь два стола, один с документами, а другой с артефактной чашей, в которой плескалась вода.

И если бы не ласковая улыбочка лорда Гарденвуда:

– Когда вы принесете обеты и заглянете в чашу, древняя магия заблокирует у вас память о предыдущей влюбленности. Если таковая, кхм-кхм, имеется.

– Для чего это нужно? – хмуро спросила Кларисса, понимая, что на фоне таких перспектив морг точно отступил на второй план.

В отличие от Мелинды, ей было, что блокировать. Лорд Магарыч ждал ее в Розенгарде, прикованный к замку заклинанием Драконьей цепи, и дознавательнице было несложно представить, как он ко всему этому отнесется.

– Это давняя традиция. Видите ли, юные леди склонны влюбляться в, кхм-кхм, кого ни попадя. Смысл отбора в том, чтобы подобрать идеальную пару, а не заставить драконов страдать от неразделенной любви. Обычно мы держим это в секрете, но к вам, как к особым гостям, особое, кхм-кхм, отношение. И мы надеемся на неразглашение этих сведений. В любом случае, – закончил лорд Гарденвуд, явно прочитав по лицу Клариссы, куда им следует засунуть такие традиции, – если вы не хотите, то можете отказаться и вернуться домой.

Отказаться?

Дознавательница закрыла глаза. Она могла вернуться, да. Бросить расследование, подвести отца, оставить Мелли разбираться с убийцами и непонятным отбором и вернуться.

Наверно, Кларисса должна была видеть перед глазами укоризненного качающего головой лорда Магарыча, память о котором она планировала заблокировать.

Но она видела только мертвого Нэйта Драга.

– Скажите, лорд, а это состояние обратимо?

Распорядитель отбора остановил на Клариссе задумчивый взгляд. Потом медленно кивнул:

– Заклинание потеряет силу после отбора. Разумеется, если вы, кхм-кхм, не найдете пару. О, леди Красс, вижу, вы готовы?

Мелли кивнула и шагнула вперед, к чаше. Кларисса поняла, что сестра вызвалась первой, чтобы дать ей время на раздумья.

Дознавательница сощурилась, глядя, как Мелинда читает с любезно протянутого Гарденвудом листа обеты («не нарушать правила», «не разглашать» и тому подобное), а потом склоняется над чашей и тут же выпрямляется, откидывая назад морковного цвета волосы.

Кларисса, наверно, должна была думать о лорде Магарыче. Или хотя бы о погибшем Нэйте: о жутком следе от артефактной удавки на его шее. Или о Глассе, которого, может, еще можно было найти.

Но думать получалось только о Багровом демоне и его приспешниках.

– Я напишу ему, – шепнула Мелли, увидев, что Кларисса тоже шагнула к чаше. – Скажу, что это временно. И что у тебя не было другого выбора.

Кларисса кивнула, и лорд Гарденвуд просиял улыбкой:

– Решились? Отлично! Читайте отсюда, – он показал на листе, и Кларисса нахмурилась, разбирая сложную вязь. – Немного погромче… отлично! А теперь загляните в чашу. Если вы испытываете к кому-то чувства, которые могут помешать отбору, самое время об этом подумать.

– Спасибо, – пробормотала Кларисса.

Вода в чаше потемнела и начала вращаться: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

«Багрового демона в задницу и пятнадцать приспешников сверху», – мрачно подумала дознавательница. – «Как же ему это не понравится!..»

«Ему».

Кому, не демону же?

Дознавательница не сомневалась, что Багровый демон тоже не будет в восторге, особенно если узнает, что его имя у нее вместо ругательства. Только речь не о нем, а о драконе, который… которого…

Как же там его звали? Лорд Магарыч Арический? А, может, Магариэн? Или нет?..

Кларисса поняла, что забывает слова на ходу, и попыталась отвернуться, но обнаружила, что не может пошевелиться. Не может отвести взгляд от взметнувшуюся в темную воронку воды.

Ее захлестнуло ощущением безвозвратной потери.

Потери – и острым пониманием того, что распорядитель отбора соврал. Клариссе не требовалось применять фонарь для выявления незаконных заклинаний и фейскую пыльцу, чтобы понять, что чаша ничего не блокирует. Она просто засасывает все, что есть. Утягивает, чтобы никогда не вернуть.