Ложь

– Нет.

– Да. Тебе это было нужно.

– Джонни… ты очень плохой.

– Не знаю, плохой ли я, хороший ли, но ты произнесла кое-что, что должна объяснить. Ты сказа-

ла, что ни я, ни папа не знали Веронику, и дала понять, что поэтому мы ее ценим...

– Я не говорила этого, Джонни… Ты неправильно меня понял. Клянусь тебе – я не хотела ска-

зать о Веронике ничего плохого, но меня приводит в бешенство, что ты так ее любишь…

– Вирхиния, что ты говоришь?

– Ничего. Ты страстно увлечен ею. Ты ослеплен. Ну так и оставайся слепым.

– Вирхиния, подожди!

– Я не хочу ждать… Ступай в столовую, поближе к Веронике, и помоги ей разложить тарелки…

Носись за ней следом, как преданная собачонка… Меня это не волнует!..

– Вирхиния!..

– Ты – черствый!.. Сухарь!..

– Вирхиния!..

С легкостью и проворством газели, Вирхиния помчалась к дому, перескакивая через цветочные

клумбы; словно молния пронеслась она по лестнице и террасе и затерялась в освещенных залах. И

когда, наконец, Джонни де Кастело Бранко подходит к дому, навстречу выходит его отец.

– Ай, Джонни… Куда ты запропастился? Мы искали тебя…

– Я вышел в сад на минутку.

– Один?..

– Конечно…

– Я говорю так, потому что видел Веронику в столовой.

– Я был с Вероникой, но ее приказали позвать. Кажется, что мама поручает ей всю неприятную

работу…

– Она часто помогает, но не настолько. Твоя мать немного устала от своих обязанностей хозяйки

дома, а Вероника выполняет их очень хорошо. Это – пустяк, который не должен раздражать тебя. У

тебя остается время поболтать, побыть с ней рядом.

– Но не всем этого хочется папа. Всегда находится кто-нибудь, кто устраивает все, чтобы поме-

шать нам.

– Не волнуйся так, у тебя еще будет время. Теперь же я искал тебя, потому что пришел молодой

человек, с которым никто не знаком. Быть может, ты его пригласил…

– Я?..

– Это – инженер. Он говорит, что вас познакомили в клубе вчера вечером и ты дал ему карточку

с адресом.

– Да-да!.. Теперь я вспоминаю. Он попросил нашего общего друга, чтобы тот нас познакомил.

Он произвел на меня впечатление настоящего джентльмена. Мы поговорили о фехтовании, лошадях, и

я пригласил его когда-нибудь зайти. Я не думал, что он появится сегодня.

– Быть может, он – проходимец, желающий быть принятым в обществе. Мне не хотелось бы

упрекать тебя, но ты поступил немного легкомысленно. Здесь у нас еще нет американских замашек…

21

Я понимаю, что из-за долгого отсутствия ты все это забыл, но в Рио-де-Жанейро мы гораздо более

осторожны, чтобы открывать двери своего дома первому встречному.

– Ты прав, отец. Я быстро попал под его обаяние, он показался мне таким энергичным, таким

уверенным, таким надежным… Я обожаю такие сильные натуры, противоположные моей… Боюсь,

что уже ничего не исправить.

– Конечно, не исправить, и в этом нет необходимости. Его провели в мой кабинет. Пригласи его

принять участие в празднике.

– Хорошо.

– Послушай… Как его зовут?

– Деметрио де Сан Тельмо. Пойду его искать…

Глава третья.

Деметрио сидит один в роскошнейшем кабинете хозяина дома. Его взгляд внимательно осмат-

ривает тяжелые портьеры, картины знаменитых художников, творения мастеров, великолепные изда-

ния сокровищницы мировой литературы, теснящиеся на высоких книжных полках; он словно спра-

шивает у этих равнодушных вещей о сценах, немыми свидетелями которых они вполне могли бы

быть. Сан Тельмо знает, что в этом кабинете много часов работал его брат вместе с миллионером Ка-

стело Бранко, быть может, за этим самым столом писал он свои любовные письма, или под этим бога-

тым наборным деревянным потолком, украшенным резьбой, ожидал обещаний и ласковых слов.

Для Деметрио этот дом имеет какое-то странное очарование. Он выглядывает в окна, выходя-

щие в сад. Затем пройдя через огромную комнату, оказывается под сводом двери с противоположной

стороны . Стеклянная дверь сейчас открыта и ведет в большую, ярко освещенную столовую. Полудю-

жина слуг сервирует длинный стол к аппетитному ужину. Серебро, фарфор, фирменный хрусталь

“баккара”, орхидеи и розы, переполняющие керамические вазоны из Саксонии; но ничто из этого ни

на миг не притягивает взгляда Деметрио де Сан Тельмо. С первой секунды глаза Деметрио прикованы

к женщине, безмолвно управляющей передвижениями слуг, и одно ее присутсвие вгоняет его в дрожь.

Он не помнит, чтобы когда-либо ему приходилось видеть красавицу более совершенную, более при-

влекательную, более решительную, с таким чудесным и сладостным голосом; ее вьющиеся черные во-

лосы рассыпаны по плечам. Их нежно-янтарный цвет подчеркивает красное облегающее вечернее

платье, окутывающее ее, словно пламя… До него доносится ее голос… Великолепный голос, испол-

ненный тепла, поразил и растревожил Деметрио.

– Ликеры на тот стол, Хенаро… И не забудь поставить этот серебряный прибор специально для

шведского посла.

Через мгновение Деметрио де Сан Тельмо не думал ни о чем, кроме красоты этой женщины, ее

странном очаровании, которое, кажется, излучает все ее тело… Он продолжал слушать чарующий го-

лос красавицы:

– Необходимо поставить еще один прибор, Хенаро… Полагаю, в последний час прибыл еще

один гость.

– Где его разместить, сеньорита Вероника?.. Он – важная персона?

– Не имею ни малейшего представления. Размести его где-нибудь с краю… Ох!..

Вероника поднимает голову, и ее взгляд сталкивается со взглядом мужчины, стоящего в дверях

кабинета. Очень удивленная смелостью незнакомца, она задерживает свой взгляд на его статной фигу-

ре…