Лучник

Он бросил короткий взгляд на спутника, убеждаясь, что тот слушает его внимательно. А потом тяжело, с каким-то чудовищным напряжением, закончил:

— Лишь на один вопрос этого уровня ответ получить удалось. «Кто причина». Имени было два. Одно принадлежало моему сыну. Второе…

Он тяжело закрыл глаза, вдруг задохнувшись, словно от приступа боли.

— Вашему зятю, — Маг не спрашивал. Утверждал.

Страж Третьей Башни рвано кивнул. И проговорил безжизненно:

— Даже на прямой вопрос артефакт по-прежнему не указывал их ни виновниками, ни заказчиками. И если насчёт Ниари всё было ясно и сомнений не вызывало, то факт, что причиной трагедии был назван Гайр, был более чем подозрительным. За всё время он был единственным, кто не получил ни одного серьёзного увечья — так, мелкие безопасные травмы. И единственным, кроме меня, у кого был двусторонний амулет доступа от тайного прохода в Башню. Я дал разрешение на его допрос по предпоследней категории.

Затормозив у поворота, Третий Страж как-то по-стариковски опёрся на стену и вдруг, скрипнув зубами, с яростью ударил кулаком по камню.

— И это ничего не дало! Ни-че-го! Кроме лунной четверти кошмара для него и ни на миг не замолкающей совести для меня. Он оказался чист. Как слеза младенца! Только вот я больше не знаю, могу ли я верить выводам магов его величества, и могу ли верить своему сердцу. Я люблю Гайра не меньше, чем любил дочь. Но доверять ему больше не могу. И чем дальше, тем больше мне кажется, что артефакт императора не зря указал на него, как на причину бед, обрушившихся на нашу семью…

Эран подошёл сзади и положил руку на плечо Третьего Стража.

— Я помогу вам. И, если не смогу сделать этого сам, то точно знаю того, кто сможет. Но этот наш разговор, должен остаться тайной. Для всех. Абсолютно для всех.

Старик тяжело прикрыл глаза. Потом, вдруг невесело улыбнувшись, повернул голову и устало, совсем не тем тоном, который слышали от него обычно окружающие, проговорил:

— Спасибо, господин маг. Не могу сказать, что надеялся на вашу помощь… Но тем более — рад, что вы это сказали. Возможно, вам и впрямь удастся то, что не под силу нашим магам…

И вдруг, без паузы, словно и не менял тему:

— Откуда вы? Вы не похожи ни на кого из владеющих силой, что я знаю. А знаю я немало…

— Зовите меня Эран, — эльф чуть улыбнулся. — Магу, решившему, что он «господин», — это слово он окрасил лёгким пренебрежением и высокомерием, — впору сломать свой посох. А после и вовсе его съесть.

Он негромко засмеялся, продолжая ненавязчиво поддерживать собеседника.

— А откуда я… Об этом я вам расскажу, обязательно. Но не сегодня.

— Забавно, — как-то меланхолично отметил Наилир, — Обычно ваши… коллеги говорят абсолютно противоположное… Благодарю вас, тир[1] Эран. Вы дали мне надежду.

— Постараюсь не дать ей улететь, — улыбнулся в ответ маг.

Старик слабо улыбнулся.

А потом, завернув за угол, в несколько шагов дошёл до одной из дверей и прикоснулся к ней ладонью, заставив едва заметно вспыхнуть красным руны на её поверхности.

— Прошу, — кивнул он Эрану. — Всё, что может понадобиться, в двух смежных со спальней комнатой. Если же потребуется что-то дополнительное, воспользуйтесь колокольчиком у двери. Я предупрежу слуг, чтобы они выполняли все ваши распоряжения.

— Благодарю, — маг чуть склонил голову. — Уверен, что найду здесь всё, что мне нужно. Не тревожьтесь ни о чём, всё сложится как должно. Доброй ночи.

С этими словами, он выполнил ещё один положенный полупоклон и скрылся за дверью.

[1] Тир — вежливое обращение к аристократу или магу (в случае обращения к женщине — «тари»).

Глава 7 Тайный враг

— Пройдёмся немного, — предложил Гайр, когда они завернули за угол. — Столько времени не виделись…

Ниари недоверчиво повернулся к нему.

— Ты серьёзно? Отец сказал идти сразу в покои.

— А с каких пор ты выполняешь всё, что говорит отец? — огрызнулся тот.

Ниари вдруг резко остановился и, с силой дёрнув зятя за локоть, рывком развернул его к себе.

— Гайр, что происходит?!

— Где?

— Здесь! Что происходит между вами, с каких пор ты ему дерзишь?

Гайр помолчал. Потом вдруг усмехнулся — желчно, с какой-то злой горечью.

— Может быть, с тех пор, как у твоего отца на почве перенесённых утрат начался старческий маразм?

Ниари вздрогнул.

— Гайр, ты что…

— Я — ничего. Я из кожи вон рвусь, пытаясь обеспечить безопасность Башни, но все мои попытки сделать хоть что-то сверх бесполезных формальностей, которыми я завален по самую макушку, натыкаются на противостояние Третьего Стража. У меня ощущение, что он, не найдя врага вовне, решил назначить на эту роль меня. Он перепроверяет каждый мой шаг, каждый приказ, отменяет половину из них — только для того, чтобы отдать от собственного имени. Надо мной уже даже слуги смеются. Я устал, понимаешь? Устал.

— Подожди… — почти испугано поднял перед собой руки Ниари, — Подожди, давай помедленнее! Он отменяет твои приказы, серьёзно?

— Часть из них. Всё, что, как ему кажется, даёт мне слишком большую власть. Мастер Защиты? Ха! У меня остался только титул, даже графики учений и состав отрядов он постоянно меняет, не спрашивая меня. Он считает меня предателем, малыш. И даже не пытается это скрывать.

— Что ты несёшь… — беспомощно простонал мальчишка, потерянно отступая назад. — Отец всегда доверял тебе…

— Всегда — понятие конечное, Ниари. Любая неудача, любой мой промах расценивается почти как измена, за все несчастья крепости мне предъявляются претензии, и мне приходится оправдываться, как… как пойманному с поличным воришкой — только вот поличного нет. Но его это не останавливает. За последний год меня трижды допрашивали по синему разряду. И один — по красному. Спасибо ещё, что не по чёрному. Как, по-твоему, это должно прибавлять у меня уважения к нему?

— Что? — в ужасе прошептал Ниари, невольно пятясь назад неровным, спотыкающимся шагом. — Не может быть… Но ведь ты не?..

— Да! — вдруг с яростью выкрикнул мастер Защиты, в один шаг преодолевая разделяющее их пространство и хватая юношу за плечи. — Да, согласен, возможно, я это заслужил. Я не сумел уберечь свою жену, не смог обеспечить безопасность людей в крепости, и можешь мне поверить, его боль и гнев мне понятны больше, чем кому бы то ни было! Но он тоже не смог защитить Карилли — никто бы не смог, понимаешь? Однако винит он меня — словно он один её любил!

Он замер, наконец разглядев лицо Ниари. Мальчишка стоял, судорожно хватая ртом воздух, и в глазах плескалась такая боль, словно старший родич не за плечи его встряхнул, а по меньшей мере ударил кинжалом.